Рик вздохнул:
— Хорошо, Чемп, у тебя есть такое право. Мы позвоним прямо сейчас, раз отца Толстяка дома нет.
— От меня? — У Толстяка задрожал подбородок. — А если они вычислят номер и...
— Не вычислят. На станции электронное оборудование. Чтобы узнать, откуда мы звоним, надо заранее установить специальную аппаратуру.
Так что они сгрудились вокруг телефонного аппарата, пока Чемп набирал номер. Женщина взяла трубку после третьего звонка. Позже даже Рик согласился, что к Чемпу претензий нет, более того, к концу двухминутного монолога Чемпа он весь вспотел. А от некоторых обещаний Чемпа в случае, если мальчишка раззявит рот, ему просто стало нехорошо. Искоса глянув на Хулио, Рик увидел, что и того вот-вот вырвет.
А вот Толстяк, как только трубка легла на рычаг, едва не запрыгал от радости. Очень уж ему нравилось топтать ногами слабого.
— Что она сказала, Чемп? — не терпелось ему узнать. — Что она сказала, когда?...
— Она все-таки расплакалась, — гордо ответил Чемп.
Глава 10
Курт вышел из-под контрастного душа с раскрасневшейся кожей, энергично растерся грубым полотенцем. Чувствовал он себя прекрасно, если брать в расчет только физическое состояние. Впервые за несколько лет он весил меньше двухсот фунтов, а зеркало показывало, что результаты тренировок наконец-то сказались и на его фигуре. День — четверг, двенадцатое июля — только-только перевалил за полдень, и теплый летний воздух наполнялся шумом транспорта, проникающим сквозь окна в раздевалку спортивного зала. Лето. Вот где таилась опасность. В воскресенье будут объявлены итоги учебного года, а что потом ему делать с чертовой прорвой времени? Даже надежда на арест этих насильников более не поддерживала его.
Одевшись, он через спортивный зал направился к выходу. Престон как раз запирал двери кабинета. Когда он увидел Курта, лицо его осенила улыбка. За семь недель занятий Курта они успели перейти на «ты» и звали друг друга по именам.
— Эй, старина, как насчет сандвича и пива?
Курт помялся. Ему же надо чем-то заполнять время. А предлагался далеко не худший способ.
— Почему нет, Флойд? Можем поехать в моей машине.
Следуя указаниям Престона, он подъехал к «Свиной коже», маленькому бару-ресторану рядом с Береговой автострадой. На автостоянке они нашли лишь одну машину.
— На ленч у Эла можно разжиться только сандвичем с салями, — пояснил Престон, открывая тяжелую входную дверь.
Курт постоял на пороге, пока его глаза привыкли к полумраку. Дверь вела в маленький зал с двенадцатью столиками под белоснежными скатертями, уже накрытыми к ужину. Через арку в правой стене они прошли в бар, с длинной стойкой из красного винила и высокими стульями на хромированных ножках.
— Курт, я хочу познакомить тебя с Элом Феррано. Эл, это Курт Холстид.
Феррано, небольшого росточка, с ярко блестящими глазами на смуглом лице, с первого взгляда выглядел лет на сорок. И лишь присмотревшись, Курт понял, что ему никак не меньше пятидесяти, но он очень следит за своими весом и фигурой. Поверх рубашки и брюк Феррано носил белый фартук.
— Вы, должно быть, ходите в зал Флойда, — заметил Феррано после дружеских рукопожатий.
— Всего лишь несколько недель.
Феррано покачал головой, печально улыбнулся:
— Этот бар забирает чертовски много времени. Я бываю в зале только два раза в неделю, так что делаю упражнения лишь для рук и плеч.
За разговором он открыл три бутылки ледяного пива, поставил их на стойку и занялся приготовлением сандвичей. Объем его бицепсов внушал уважение.
— Поверите ли, мне впору выступать в соревнованиях по армреслингу. Среди моих клиентов большинство рабочие-строители, и после нескольких бутылок пива их так и разбирает помериться силой, — он всплеснул руками. — Так что мне остается? Если не примешь их вызов, они не будут считать тебя за человека и более сюда не придут. А если все время проигрывать им, они тоже здесь не задержатся. Поэтому я начал ходить в зал Флойда.
Вошли трое мужчин, кивнули Феррано, устроились у дальнего конца стойки. Феррано положил готовые сандвичи перед Куртом и Престоном.
— Теперь, благодаря Флойду, парни приходят сюда в надежде взять надо мной верх. И выигрывая, и проигрывая, они заказывают как виски, так и пиво, в итоге торговля процветает. Прошу меня извинить.
Пока он обслуживал троих мужчин, в баре появилась блондинка, потом еще двое мужчин. Кто-то включил музыкальный автомат. Курт жевал сандвич, пил пиво. Впервые после смерти Паулы он почувствовал, что внутренне оттаивает. Престон спросил, что он преподает в университете, — только тут Курт понял, что они практически ничего друг о друге не знают. Открытие весьма удивило его, поскольку в последнее время спортивный зал стал основой его жизни.
— Антропологию, Флойд. В основном выпускникам. К сожалению. С первыми курсами работать интереснее. Они так и смотрят тебе в рот.
Престон вертел пустую бутылку. Чувствовалось, что его пальцы без труда могут превратить ее в коричневый порошок.
— А я даже не закончил среднюю школу. Учился в одиннадцатом классе, когда началась корейская война, и я записался в добровольцы. А после Кореи в школу уже не вернулся, — на его лице сверкнула улыбка. — Решил, что мозгами на жизнь мне не заработать и лучше положиться на руки, — он соскользнул со стула. — Закажи еще пару пива, Курт. А мне надо облегчиться.
Курт поймал взгляд Феррано, попросил принести еще две бутылки пива, всмотрелся в свое отражение в зеркале. Феррано вот отметил, что он занимается бодибилдингом. А в зеркале ничего такого не видно. Может, его вывод основывался на том, что он приехал с Престоном? Скорее всего.
Его толкнули: кто-то сел рядом. Сколько лет прошло с тех пор, как он пил пиво в баре, основными посетителями которого были рабочие? Феррано принес две бутылки. Оглянувшись, Курт увидел возвращающегося Престона. Настоящий атлет: в облегающей футболке, сшитых по фигуре брюках — живая реклама его спортивного зала.
Курт искоса глянул на мужчину, толкнувшего его, усаживаясь на стул Престона, хотя тот оставил на стойке сдачу, сигареты, стакан.
— Ничего страшного, — Престон остановил Курта, который хотел было хлопнуть мужчину по плечу. — Я могу и постоять, — он протиснулся к стойке между Куртом и мужчиной и начал наливать в стакан пиво.
Мужчина резко обернулся:
— Эй, смотри, кого толкаешь, приятель. Престон добродушно усмехнулся:
— Извините. Не знал, что вы купили бар у Эла.
И повернулся к Курту. Но мужчина положил тяжелую руку ему на плечо и развернул Престона лицом к себе. Тот вроде бы и не возражал.
— Я же сказал, смотри, кого толкаешь, — массивный черноволосый мужчина, похоже, искал возможности выпустить пар. На стойке рядом с ним лежала пара кожаных рукавиц.
— Нарываетесь на неприятности? — любезно полюбопытствовал Престон.
— Надо еще посмотреть, кто нары...
Престон ударил его.
Практически без замаха, но мужчина и стул отлетели назад и грохнулись об пол, прервав все разговоры. Мужчина, лежа на полу, тряхнул головой, пытаясь прийти в себя. Все произошло, как в кино. Не хватало лишь официантки, появляющейся с подносом сигарет.
А Престон шагнул к упавшему:
— Хочешь подраться — давай подеремся. Не хочешь — могу угостить тебя пивом.
Но Феррано уже суетился над ним, хлопая по плечу, успокаивая. Мужчина поднялся и, что-то бормоча, вместе со своим напарником пересел подальше от Престона и Курта.
Престон послал им пару пива, поднял стул, взгромоздился на него, повернулся к Курту.
— Если кто-то пристает к тебе, всегда бей первым, — прокомментировал он свои действия. — Если у него толстая шея и нет ни унции жира, будь осторожен. Если он не падает после первого удара — беги.
Курт в изумлении покачал головой:
— Такое часто случалось с тобой?
— Случалось, когда я только открыл спортивный зал. Многие тогда думали, что поднятие тяжестей и бодибилдинг не более чем забава и настоящему мужчине ни к чему. А у всех этих тяжелоатлетов мышцы так напряжены, что лопнут, если поднять руку выше плеча, — он покачал головой, широко улыбнулся. — Наверное, и я придерживался того же мнения, пока сам не занялся этим. В армии, в Леонардо-Вуд, штат Миссури. Нашу базу мы называли Маленькая Корея.
— Ты сейчас говоришь совсем как антрополог, — Курт рассмеялся, увидев отразившееся на лице Престона недоумение. — Насчет мужчин с толстыми шеями и без унции жира. Ты изучаешь человека, дабы по его внешности судить о его поведении. У антропологии точно такие же цели, только в более широком смысле.
На этом Курт хотел остановиться, но он выпил две бутылки пива, практически не поев после интенсивной тренировки и плохо спав ночью, так что его понесло. От социальной антропологии — дисциплины, которую он преподавал в университете, — он перешел к личной жизни и рассказал о самоубийстве Паулы и событиях, ему предшествующих. Возможно, причиной послужила та легкость, с которой Престон осадил грубияна. Но Курт говорил, говорил, говорил...
