с глухим стоном. С ней хорошо даже в воображении, что же будет, когда моя крепость сдастся на милость победителя? Делаю ставку, что она станет моей уже к исходу марта.
Джавад должен скоро приехать за мной и заодно привезти Дину. Пока одеваюсь, всё же немного хмурюсь, думая о том, что именно она хочет найти в сети. Уж вряд ли новости мировой политики. Скорее всего, информацию о родителях и женихе. Впервые мысль об этом ублюдке немного кольнула моё сознание. Нет, это не ревность, просто нежелание отдавать своё. Как-то глупо получается, не могу поиметь собственную бейгали из-за того, что она мечтает о каком-то постороннем мужике. Любой другой мужчина моей страны не потерпел бы подобного отношения и показал бы женщине её место. Но я на её счастье слишком много времени провёл за границей, и слишком много общался с Мэй. Я потерплю, но приучу Мари к себе так, что она сама не захочет никуда никогда уходить. Не из боязни, а просто зная, что лучше, чем со мной, ей нигде и ни с кем не будет. Да, эту девочку надо приручить, мне нужен друг, а не просто секс.
7
МАРИ
Чёрт, ещё же надо навести порядок на кухне. Еле успеваю закончить к тому моменту, когда появляются друг Кирама с миниатюрной девушкой, укутанной с головы до пят в бежевый шёлк. Я не слышала, как они подъехали, и когда вышла в холл, очень удивилась гостям — не ждала так рано. Парень, такой же молодой как Кир, и чем-то на него неуловимо похожий, старательно отводит глаза, словно я голая. Это могло бы быть смешно, если б не было так грустно, господа. На мне глухое платье от шеи до пят, но непокрыты волосы и лицо — и вот я уже почти обнажена. Кир стоит рядом со своим другом и хмурится, но ничего не говорит мне. Зато говорит что-то ему и его спутнице, на своём языке. Это несколько задевает — больше двух, говорят вслух, разве не так? Девушка подходит ближе, Кирам меж тем отмирает и обращается уже ко мне:
— Мари, это Дина. Жена моего друга, Джавада. Думаю, вы найдёте, о чём поговорить. Буду поздно, не жди меня.
С этими словами парни ретируются, а я еле сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть. Как будто я собиралась его ждать. Как только они скрываются из вида, девчушка сбрасывает своё одеяние и остаётся пусть в длинном, до пола, но вполне современном и стильном платье. Что, так можно было? Это только для меня подобрали костюм стареющей цыганки? Не могу удержать завистливый взгляд, заметив который, Дина мило улыбается.
— Покажешь риад? — спрашивает она.
— Да, конечно.
И я в очередной раз провожу экскурсию по дому, за исключением личных помещений. В конце концов, мы оседаем на кухне, дабы не бегать далеко за кофе и сладостями. Поначалу наша беседа не особо клеится, Дина стесняется, а я несколько не в духе. Но девушка кажется очень милой и нежной. Мы начинаем обсуждать палерский язык, она переводит для меня самые простые и необходимые слова, а я старательно записываю всё на планшет. Язык невероятно сложный, несравним ни с одним, из тех, что я знаю, и взрывает мне мозг. Особенно алфавит. Но красивый, этого я не могу не признать. Не зря в этих краях придумали столько волшебных сказок. Палерский звучит так, что на нём даже энциклопедия по микробиологии будет похожа на поэтичную сагу. Где-то через час голова уже пухнет от обилия информации, а рот вот-вот слипнется от сладкого. Впрочем, из других доступных продуктов у нас только овощи и фрукты, которые я и предлагаю Дине. Задаю ей, наконец, сакраментальный вопрос:
— Неужели у вас нет доставки из какого-нибудь ресторана? Мы с Киром просто умрём с голода рано или поздно — кулинар из меня отвратительный.
Девушка хихикает над моей прямотой, но отрицательно качает головой.
— В столице есть, конечно, но у нас город маленький и так не принято. По обычаю, женщина сама готовит для своего мужчины.
Мне хочется постучаться головой об стол. Мы все умрём. Не от голода, так от моей стряпни.
— Но можно же нанять повара, если случай совсем безнадёжный? Как у меня.
— Боюсь, это тоже не принято. Ты не переживай, через годик Кир женится и его жена будет готовить, — утешает меня Дина, поглаживая по плечу.
Да что же так не везёт-то? Мне ничего не остаётся, как перевести тему, и я сворачиваю её на покупки через интернет. С этим, к счастью, в Палере проще. Интернет-магазины существуют и даже возможна доставка в наш крошечный, забытый богом уголок. Ещё пару часов мы проводим в этих самых магазинах, заказывая мне всё — от зубной щётки до кроссовок. Десяток симпатичных повседневных платьев, одежда для занятий спортом, всё это я выбираю довольно быстро. Немного спорим, когда доходим до нижнего белья. То, что предлагает Дина, очень откровенно, сексуально, безумно красиво, но не очень комфортно. Я с радостью покрасовалась бы в чём-то подобном перед Алексом, но на каждый день — увольте. Поэтому мой выбор падает на простые спортивные модели, на что девушка смотрит неодобрительно и все же добавляет в корзину парочку развратных комплектов.
— То, что Кирам не увидит их, не значит, что не почувствует на ощупь! — добивает меня это развратное создание, маскирующееся под ангела. Я не спорю. О том, что между нами ничего нет, мы с Киром договорились не распространяться.
То же самое происходит и с обувью. Она настойчиво показывает мне туфли на безумном каблуке, увещевая, что так мои ноги станут ещё длиннее и мне будет удобнее целовать моего довольно высокого мужчину. Я уже готова рычать, но сдерживаюсь пока, понимая, что она хочет как лучше. Аргументирую свой отказ тем, что длину моих ног он всё равно не увидит, в туфлях или без оных, а целоваться удобнее в горизонтальной плоскости, чем отвоёвываю своё право на несколько пар кроссовок и простых сандалий. И одни смертоубийственные лодочки, конечно.
Дина предлагает посмотреть вечерние наряды и украшения, но я решительно отказываюсь, сил на это уже не осталось.
— А зачем в Палере вечерние платья и украшения? — не сдерживаю любопытство. — Вы же всё время в закрытых одеждах?
Дина смеётся над моим недоумением.
— Но мы-то знаем, ЧТО под паранджой, — объясняет она. И до меня, наконец, доходит. Это как у нас с нижним бельём: никто, конечно, не увидит,
