— Ну, ты и фантазерка. — Хохотнула Юлька. — Придумать же такое! — она качала головой, не в силах поверить в то, что услышала. — Надо же, мы встречались и он меня бросил. Никто меня не бросал, во-первых. Для этого надо хотя бы встречаться, а меня бесят такие самцы.
— Он не самец. — Стала защищать Баринова. — Федор хороший человек. Он справедливый шеф, внимательный мужчина, надежный друг. Думаю, что он до сих пор не может найти СВОЮ женщину.
— Ой, Кир, перестань. — Юлька разлила вино по бокалам. — Вот зачем ты идеализируешь Баринова? Влюбилась, что ли? — вдруг с подозрением спросила она и стала пристально рассматривать меня. Надеется найти ответ на свой вопрос?
— Ни в кого я не влюбилась. Просто не все так однозначно, Юль. Если Федор ничего плохого тебе не сделал, почему ты постоянно взвиваешься, стоит упомянуть его имя?
Юлька замерла на месте, и я с удивлением заметила, как по щекам подруги разливается румянец.
— Юль? — неужели это то, о чем я подумала?
— Не спрашивай меня ни о чем. — Морозова упрямо тряхнула головой и закрылась. Лезть в душу к Юле я не стала. Захочет — сама расскажет. Но в том, что к Федору она была неравнодушна, я убедилась лично.
Я убрала тарелки и бокалы в раковину и достала из холодильника коробку с десертом.
— Держи, я же обещала.
— О, спасибо. — Оживилась Юля и принялась уплетать пирожное, блаженно щурясь от удовольствия.
Вскоре после этого Юля уехала к себе. А я собралась к соседям, вспомнив, что обещала поговорить с отцом Богданы, но меня вновь отвлек звонок телефона.
— Слушаю вас. — Почему я никогда не смотрю, кто мне звонит? Если это снова мать, или того хуже «любимая» сестрица, я взорвусь, ей-богу!
— Дочура, привет. — Добродушно заговорили в трубке.
— Папа! — обрадовалась я. — Как я рада тебя слышать. Ты где? — отец часто разъезжал по стране и мог оказаться на другом конце — в Калининграде, например.
— А я в нашем аэропорту. — Признался отец.
— Ты во Владивостоке? — он не приезжал сюда года два.
— Да, приехал сегодня. Можно у тебя остановиться?
— Конечно, жду тебя. — Я назвала адрес и отключилась.
После развода родителей прошло десять лет и все это время мы встречались с отцом на его территории. Мне не хватало наших постоянных разговоров, конечно, я скучала, но смирилась с истинным положением дел.
Я сполоснула посуду и отправилась к соседям. Требовательно постучала и стала ждать. Спустя несколько секунд дверь открыли.
— Кира? — Дементьев не скрывал своего удивления. — Что-то случилось? — нахмурился сосед.
Вот почему люди сразу думают о плохом?
— Мне нужно с вами поговорить.
— Проходите. — Пригласил меня в квартиру озадаченный Эрик.
Его можно понять, полу знакомая соседка зачем-то притащилась к нему с каким-то непонятным разговором.
Время было позднее, и мы расположились на кухне.
— Что привело вас ко мне? — Эрик остановился у окна, прижавшись бедром к подоконнику.
А я сначала оглядела фигуру соседа, а потом, собравшись с духом, поведала ему обо всем, чему стала свидетельницей сегодня. Дементьев рассматривал меня, не переставая хмуриться. О чем он думал, я не могла знать, но судя по недовольному виду, Эрик был не рад моему вмешательству. Отчасти я его понимала, но дело ведь касалось его дочери.
— Скажите, Кира, а с чего вы решили, что няня слишком уж строга к Богдане?
Странный вопрос, согласитесь?
— А вам самому это не ясно? — округлила глаза. — Вашу девочку ущемляют во многом, а вы считаете по-другому?
— Что я считаю и о чем думаю, это мое дело. — Холодно ответил Дементьев.
И я уловила явное высокомерие, исходящее от него. Один в один он напоминал сейчас аристократа, распекающего нерадивую прислугу. В качестве прислуги была я. Тьфу, почему именно эти сравнения приходят в мою голову? Странно на меня влияет сосед, очень странно!
— Послушайте, Эрик… — я запнулась, называть его на «ты» мне больше не хотелось. Терпеть не могу заносчивых людей.
— Эрик Дмитриевич. — Подсказал сосед.
Как официально, Боже ты мой! У него корона на голове не выросла?
— Эрик Дмитриевич, — я подавила желание вскочить и поклониться. — Я ведь только хотела помочь.
— Вас кто-то просил об этом? — приподнял правую бровь сосед.
Черт, он меня бесит своей невозмутимостью! Каменный какой-то! И все положительные мысли, которые возникли о нем раньше, теперь казались пустыми и глупыми.
— Меня попросила об этом ваша дочь. Богдана выглядела очень несчастной. — Выпалила я. Вот вечно я завожусь на пустом месте!
— Кира, я сам разберусь: счастлива моя дочь или нет. Предлагаю вам родить своего ребенка, а потом уже давать советы по его воспитанию.
Меня сильно задели его слова. Да пошел он… Чтобы я еще раз решилась кому-то помочь? Да ни за что.
Я внимательно посмотрела на невозмутимого соседа и отправилась к выходу. Здесь мне больше нечего делать. Да и оставаться с этим снобом под одной крышей не хочу. Надо ему сказать на прощание пару ласковых, как я умею.
— Я сильно ошиблась в вас, Эрик Дмитриевич. Думала вы любящий отец, а оказалось, что на интересы дочери вы плевали. Вы хоть в курсе, что у нее чуть не отобрали телефон мальчишки во дворе? — по удивленному виду соседа я поняла, что он не знал об этом. — И подумайте, почему дочь, если уж так вам доверяет, не рассказала об этом эпизоде.
Эрик сжал губы, подавшись вперед. Мне показалось, что он сейчас ударит меня, и я отпрянула. Удивленное лицо соседа подсказало мне, что я ошиблась с выводами, но меня и правду пугало, когда надо мной нависали.
— Всего хорошего.
— И вам того же. И не надо делать поспешных выводов, Кира. Вы можете сильно ошибиться.
Весь такой правильный, аж тошно становится. А, плевать! Я покинула квартиру соседа. Надеюсь, что с ним я увижусь теперь нескоро.
Вернувшись к себе, я налила чай и залезла на диван с ногами. Пожалуй, я поторопилась с предварительными выводами насчет личности соседа. Такого отца своему ребенку я бы не хотела. У моего ребенка будет самый лучший в мире отец. Любящий, надежный, в меру строгий, к которому можно будет прийти с любой проблемой и он обязательно поможет.
Я уже допивала чай, когда приехал отец.
— Папка! — крепко обняла я его.
От него пахло сигаретами и парфюмом, который ему подарила я много лет назад. Вспомнив, как я выбирала в магазине на первую зарплату подарок отцу, сердце сжалось. Как давно это было. И я рада, что пристрастия отца с годами не меняются.
Мы сидели на кухне, отец пил чай с бутербродами. Ужинать он отказался.
