тоже поначалу было непросто. Он относился ко мне как к обыкновенному ребенку и учил меня соответствующе. С какой стороны брать в руки нож, как сжимать кулаки. Да я и сам толком не освоился в детском теле, поэтому был удивительно неуклюж и медлителен. Алексей, как я понял, спорт и боевые искусства особо не любил — об этом говорило его слабое тело.
На каждом занятии на мне появлялись новые синяки и ссадины. Но я занимался с присущем мне, Александру, ослиным упорством. И иногда выдавал такие удары, что Василий сам обзавелся внушительным фонарем под глазом. После этого он задумчиво чесал затылок и обещал придумать что-то новое.
В итоге после этого ритуального обмена ударами — мы поладили.
В один из таких моментов мы сидели на заднем дворе и пили холодный компот. Мой учитель держал у наливающегося цветом синяка замороженный кусок мяса и был крайне раздосадован, что его одиннадцатилетний ученик смог до него добраться.
Разговор с обсуждения видов рукопашного боя плавно перетек на личную историю Василия.
Он приехал сюда с братом по поручению Николая Александровича. Да, ему тоже выслали приглашение сразу после ритуала. Значит, отец уже в тот момент все для меня решил. Неприятно, но логично.
Раньше Василий Смирнов был преподавателем в столичной гимназии, но после того как его поймали на драке в ресторане, остался без работы. Благодаря рекомендации бывшего директора и неплохого послужного списка, он тут и оказался.
По натуре Василий оказался открытым и простодушным. К слову, он запоздало извинился за холодный прием в день моего приезда. Я не удивился. Несложно увидеть ситуацию его глазами. Ребенок князя, без магии, чего ждать от него — непонятно.
Еще я пытался узнать про точное количество работников, но Василий лишь разводил руками, говоря, что нанимают иногда временных, если приезжал кто-то из семьи Вереховских. То есть опять ничего. Странно, очень странно.
***
Жизнь шла своим чередом. Я семимильными шагами шел по программе обучения, раз за разом удивляя своих учителей. Подружился с горничными, помогал Ивану ухаживать за лошадью, пока однажды не пропала Фекла. В тот день она должна была разбудить меня и прислуживать в столовой. Когда она не пришла, я не сразу обратил на это внимание. Проснулся, оделся, спустился в малую столовую. Но нашел там лишь Прокофия Андреевича и Василия. Они о чем горячо спорили.
— Это все твоя вина! Зачем девок по всем углам зажимаешь? Мало тебе Лизки? — возмущался Василий, от гнева сжимая кулаки.
— Да причем тут это! Я Феклушу со вчера не видел! — Прокофий Андреевич тер лоб и хмурился.
— Что тут происходит? — резко спросил я.
Мужчины разом замолчали, но продолжали бросать друг на друга злые взгляды.
— Расскажите, что случилось, — уже мягче продолжил я.
Может быть, они и видят во мне всего лишь ребенка, но еще я сын князя и имею право задавать такие вопросы.
Василий шумно выдохнул и начал говорить.
— Вчерась днем, мы договорились с Феклой... — он запнулся, подбирая слова, — встретиться. А она не пришла. Я считаю, что тому виной Прокофий. Потому что именно его я неоднократно видел в обществе Феклы. Он оказывал ей слишком настойчивые знаки внимания.
Слушать, как они пытаются объяснить ситуацию для ушей ребенка, было забавно.
— Прокофий Андреевич! — я картинно взмахнул руками. — А как же Лизонька? Я думал, это она любовь всей вашей жизни!
У Василия перекосилось лицо, он плотно сжал челюсти, стараясь держать себя в руках. А Вяткин лишь усмехнулся.
— Вот и я о чем. Фекла - девушка красивая, но сердце мое, как правильно сказал молодой князь, принадлежит Лизоньке.
— Но тогда, где Фекла? — упавшим голосом спросил тренер.
— Позовем Михаила? Может быть, он отправил ее на рынок? — предположил я, не сильно веря в эту версию.
— Лошадь в конюшне, никаких повозок я не видел, — еще тише пробормотал Василий.
— Сбежала? — осторожно вставил Вяткин.
— Да куда? — неожиданно резко ответил он. — Да и зачем? Все ж хорошо было!
— Давайте по порядку. Составим привычный список ее каждодневных дел, выяснил, в какой момент она пропала. Дальше обыщем парк и лес.
Две пары глаз удивленно уставились на меня. Что, съели? Ребенок тоже может выдавать разумные вещи.
— Да, давайте начнем, — выдавил из себя Василий.
Его можно было понять, ведь он уже пару недель добивался внимания Феклы, а та только хвостом крутила. Он жаждал действовать — искать, спасать, признаваться в любви. Нормальное мужское поведение.
Я приказал сначала найти и допросить Михаила. Смирнов и Вяткин одновременно сделали шаг к двери, столкнулись плечами. Я ожидал новую вспышку спора, но Василий отступил первый.
***
— Да что вы ко мне привязались? — кричал старший, брызгая слюной. — Не посылал никуда, заданий не давал! Сбежала девка! Небось украла ложки из столовой и сбежала!
Я сидел напротив него в большом кресле и думал. Говорил в основной Василий, так как Михаил с Прокофием Андреевичем друг друга недолюбливали.
— А когда видели в последний раз? — играя желваками, спросил тренер.
— Вчера! — взгляд старшего бегал от меня к Василию и обратно. — Должна была помогать на кухне. Но Анисий приходил жаловаться, что она не явилась.
— И вы ничего не предприняли на этот счет? — вставил я.
— А что я мог сделать? Выговор сделать? Так, она бы потом из вредности что-нибудь выкинула. Строптивая дикарка!
Мне все меньше нравились слова Михаила. Уважения к нему здесь, получается, особого не было.
— Давно вы тут старшим служите? — спокойно уточнил я.
— Лет десять, Ваше сиятельство! — вспомнил он о манерах. — Верой и правдой служу! Никаких нареканий!
И кто бы тебе мог упрек-то высказать? Николай Александрович, поди, в этом имении и не появляется. Купил и забыл.
— Я узнал, все, что нужно.
Поднявшись с кресла, я вышел из каморки Михаила. Василий и Прокофий Андреевич вышли следом.
— Теперь на поиски? — спросил тренер.
— Отслеживающие заклинания есть? — я вспомнил про магию.
— У меня резерва не хватит на большую территорию, — приуныл Василий.
— Тогда разделимся по парам
