за Самом. Шли они долго. Тундра закончилась. На пути им стали попадаться большие самосвалы, везущие породу, пылящие отвалы грунта и безликие коробки заводских цехов с дымящими разноцветными дымами трубами. Накатанная самосвалами дорога скоро закончилась, и они пошли по разбитому асфальту, с огромными выбоинами, заполненными водой и грязью. С трудом пробираясь по разбитой дороге, они наконец добрались до небольшого рабочего поселка, застроенного однообразными, серыми двухэтажными домами из шлакоблоков с невероятным количеством антенн на крышах. Люди в поселке встречались редко. В основном это были женщины, развешивающие на улицы выстиранное белье, да чумазые дети, играющие в дорожной грязи. Один раз им попалась длинная угрюмая очередь, из уставших мужчин в сварочных робах и телогрейках, стоявших к кирпичной стене с небольшим окошком с выцветшей на верху надписью: «Вино. Воды». Очередь стояла без движения и Сам подойдя к последнему, спросил: «А чего ждем то?»
— Одиннадцати часов, — постучал по циферблату угрюмый мужчина в шахтерской каске.
— Так ведь сейчас еще только пять, — посмотрев на его часы, спросил Сидор.
— Вот и ждем одиннадцати, — пробурчал шахтер и причмокивая прикурил папироску.
— Пошли. Недалеко осталось, — скомандовал Сам перепрыгивая лужу.
Они вышли из поселка и увидели внизу, в неглубокой балке кремлевскую стену из красного кирпича. Сам спустился вниз и пошел вдоль стены. Сидор с интересом огляделся по сторонам и побрел вслед за Самом. Пройдя немного, они натолкнулись на небольшую дыру в стене.
— Вот и пришли, — пролезая через дыру произнес Сам. Сидор тоже пригнулся и полез за ним. С другой стороны забора, оказалась настоящая Сизая площадь, с ажурным зданием биржи впереди, пряничного вида собором справа, и Лобным местом, где Сидор прошлой ночью в компании Алиски и танцующих негров пили коктейль «Утро стрелецкой казни».
— Так это же Квасква, — удивленно произнес Сидор.
— Все дороги ведут в Кваскву, — многозначительно ответил Сам и направился к мавзолею, стоящему чуть в стороне, — Нам туда, не останавливайся.
Сидор ничего, не понимая, пошел следом. Они остановились, спрятавшись за небольшими елочками, растущими вдоль стены. Дверь в мавзолей была закрыта на висячий амбарный замок, а перед входом стояли в карауле два солдат с винтовками и гордыми лицами.
— Как мы туда попадем, — шепотом спросил Сидор.
— Через подземный ход, — ответил Сам и раздвинув ветки елки, пробрался к памятнику какому-то видному деятелю, стоящему на высоком постаменте. Сидор пригнувшись тоже подошел к бюсту. Сам, вытащил из кустов, видимо заранее приготовленный лом. Воткнул его в могильный камень, лежащий у основания бюста, и с силой сдвинул его с места. Под камнем оказался тайный ход.
— Здесь пройдем, — скомандовал Сам, указывая рукой в темноту. Сидор подошел и, увидев ступеньки, ведущие вниз, осторожно стал спускаться. Сам, подсвечивая фонариком, шел следом. Когда ступеньки закончились, впереди показался неяркий свет. — Нам туда, — подтолкнул его в сторону света Сам. Они прошли по сырому тоннелю и вышли в небольшую освещенную комнату, в которой под прозрачной стеклянной крышкой, укрытый синим солдатским одеялом, лежал с закрытыми глазами вождь мирового пролетариата.
— Это же Ленин, — тихо воскликнул Сидор.
— Конечно, — подтвердил Сам, — Там же написано было на мавзолее.
— Это и есть наше богатство, — вспомнив зачем они шли, спросил Сидор.
— Самое, что ни наесть, — вздохнул Сам.
— Мы его должны в нашу яму теперь перенести, — догадался Сидор.
— Соображаешь, — утвердительно кивнул Сам.
— А как же мы его оттуда вытащим.
— Сам выйдет, — ответил Сам и наклонившись, ключиком открыл небольшой замочек висевший на крышке склепа и постучав по стеклу, произнес, — Пора вставить.
Неожиданно Ленин открыл глаза и, увидев их, радостно зевнул и потянулся.
— Помоги открыть крышку, — приказал Сам, берясь сбоку за ручку прикрученной к прозрачной крышке. Сидор схватился за вторую ручку, и они с трудом откинули крышку.
— А вас уже не наделся увидеть, товарищи, — картавя, произнес Ленин, вылезая из-под одеяла.
— Здравствуйте, — произнес неуверенно Сидор.
— Ну, что Яма готова, — не обращая на него внимания, спросил Ленин.
— Так точно, Владимир Ильич.
— А кто вместо меня полежит, — спросил он и прищурился по-ленински.
— Он, — указал на Сидора Сам.
— Тогда возьмите мой пиджачок, — Ленин снял пиджак и протянул Сидору.
— Зачем, — отшатнулся Сидор.
— Полежишь вместо него. Пока мы к Яме сходим, — пояснил Сам, — Чтобы не заподозрили неладное.
— Но я же не похож на него, — с отчаянием произнес Сидор.
— Хорошо, что напомнил, — обрадовался Ленин и, оторвал с лица усы и бородку, наклеил их Сидору, — Вылитый Ильич получился, — Он взял его за плечи, и повернул, разглядывая — Поздравляю вас, товарищ. Теперь вы тоже Ленин.
— Давай ложись, — скомандовал сзади Сам и подтолкнул Сидора в спину. Тот в растерянности, залез на ленинское ложе и натянул на себя солдатское одеяло.
— И долго мне здесь лежать, — с надеждой спросил Сидор, но в это время стеклянная крышка закрылась, и он увидел над собой склонившиеся два безбородых и безусых лица Ленина.
— Сколько мне лежать, — крикнул Сидор. «Пока смена не прейдет», — услышал он в ответ фразу, со смехом произнесенную кем-то из Лениных.
— Выпустите меня отсюда, — закричал Сидор, пытаясь приподнять крышку. Но та даже не шевельнулась. — Я не хочу быть Лениным, — продолжал кричать Сидор, стуча кулаками по крышке. Вдруг крышка подалась, и яркий свет ударил ему в глаза.
— Ты чего раскричался, — услышал он чей-то голос и, приподняв голову, увидел стоящего перед ним Челентано.
— Я Лениным не хочу быть, — автоматически произнес Сидор.
— Тебя никто и не заставляет, — усмехнулся Челентано, — Ты еще с ролью Беломедведева не справился. А уже на Ленина замахнулся. «Выпей лучше минералки», — и он протянул Сидору открытую бутылку нарзана.
Сидор жадно приложился к бутылке.
— Ты вчера лучше выглядел, — критически посмотрел на него Челентано.
— Так у меня похмелье перенеслось на сегодня, — тяжело выдыхая, произнес Сидор, — Эффект каебунских шариков.
— А шариков этих у тебя не осталось?
Сидор отрицательно покачал головой.
— Иди тогда в душ. Через час министры приедут и телевизионщики.
— А эти, еще, зачем, — чуть не плача спросил Сидор.
— Покажут тебя стране. Что ты у руля. Просто приболел немного. Вид соответствует кстати.
Сидор тяжело вздохнул и пошел в душ. Когда он вернулся, Челентано смотрел телевизор, по которому показывали их вчерашнюю поездку к Яме.
— Зачем мы ездили к этой Яме, — вытирая голову полотенцем, спросил Сидор.
— Это политика, брат, — с легким укором ответил Челентано. — Пора уже научиться разбираться.
— Что за политика?
— То, что показывают по телевизору. Это и есть политика. — Не оборачиваясь, ответил Челентано. — Все теперь видели, что Сам тебя любит и в обиду не даст никому. Ни Нахальному, ни силовикам. Пусть они хоть сериал снимают про
