— Она еще будет меня учить! Давай не будем тратить время на препирательство. Тебе надо срочно выйти замуж. Об этом сейчас следует говорить и думать.
— Я люблю Рауля, — сказала Петронелла твердо.
— А он любит тебя, надо думать.
— О, еще как!
— Но не в такой мере, чтобы уберечь тебя от похоти своей.
— Да это же любовь!
— Притом он понимал, чем это тебе грозит. Он знал, что женат, и ты знала тоже. Он женат… — Элинор остановилась, и на лице ее появилась странная улыбка. — Он женат, — медленно проговорила она, — на женщине, носящей мое имя. Она сестра нашего надменного Теобальда Шампанского
— Рауль ее не любит, — поспешила вставить Петронелла. — Их брак невсамделишный. Они когда-то были любовниками. Она его совсем не понимает.
— Это он тебе все наговорил. Так все мужья-гуляки говорят. Она не понимает одного, сестренка: почему она должна оставаться верной женой, когда он путается с другими, сколько ему заблагорассудится. Я, кстати, это тоже не понимаю. Опять мы отвлеклись. Печально то, что ты не девственница, но не менее печально и то, что очень скоро ваше безумство в любви может принести плоды… Я поговорю с королем. Мы должны тебя немедленно выдать замуж.
— Если вы выдадите меня за другого, от Рауля я ни за что не откажусь.
— А если это будет Рауль?
Петронелла радостно забила в ладоши:
— Ах, если бы!
— Над этим надо подумать.
* * *
Королева приняла Рауля, графа Вермандуа, очень холодно.
— Я крайне недовольна.
— Надеюсь, не мной, ваше величество.
— Кем же еще! Я узнала о ваших отношениях с моей сестрой. Она мне призналась, что вы совратили ее. Что вы на это скажете?
— Что человек, ослепленный солнцем, ищет утешения у луны.
— Хватит этих метафор насчет солнца и луны. Я их наслушалась довольно. Вы хотите сказать, что раз не добились меня, то обратили свой взор на сестру?
Он склонил голову.
— Сестра не будет рада, если я передам ей ваши слова.
— Ваше великодушие и благоразумие не позволят вам сделать это.
— Никто и ничто не в силах помешать мне сделать, что я пожелаю.
— Вы — закон, а наша воля — повиноваться вам. Что вы повелеваете мне сделать, ваше величество? Только скажите, и я сделаю или умру, стараясь.
— Кое-что, не столь великое, как подвиги Геракла.
— Я сделаю это, лишь бы доказать вам свою преданность.
— Советую быть осторожней. Как-нибудь я могу задать вам задачу непосильную.
— Ничто мне так не тяжко, как быть возле вас и не иметь возможности любить вас.
— Вы говорите так, будто не собираетесь жениться на другой женщине.
— Жениться? — Он моментально насторожился. — Увы, я уже женат.
— На женщине, которую вы не так уж страстно любите, я полагаю.
— Жена есть жена. Но когда я стою пред неотразимой, мне остается только сложить оружие.
— Вы говорите обо мне или о сестре?
— Мои чувства вам известны. И в поклонении вам я не одинок.
— А Петронелла? Вы любите ее?
— Она напоминает вас. Что мне еще сказать?
— Если бы вы были свободным, вы женились бы на ней?
— Со всей душой.
— Я не спрашиваю, будете ли вы ей верным мужем. Знаю, что спрашивать напрасно. Она вами увлечена.
— Как мне хотелось бы стать свободным!
— Вы могли бы, если бы нашлись кровные связи с вашей женою.
— Я их не знаю…
— Вы бестолковы, граф. Между нашими родами такие связи существуют. В течение столетий между ними столько смешанных браков, что стоит поискать как следует, и такие связи отыщутся.
— Если они найдутся…
— Если! Их надо найти. Их должно найти. Вы совратили мою сестру. Насколько я знаю, она уже беременна. Виновник вы. Не забывайте, она сестра королевы. Вы женитесь на ней?
— Если отыщется верный повод считать мой брак недействительным.
— Значит, такой повод надо найти, — сказала королева твердо и жестом показала, чтобы Рауль удалился.
Элинор осталась довольна. Петронеллу надо обязательно выдать замуж за совратителя; и как удачно, что жена Рауля приходится сестрой ее врагу Теобальду. Будет ему наукой, как насмехаться над королем и королевой.
* * *
Элинор пребывала в замешательстве. Граф Теобальд в своем противлении оказался неодиноким; немало других вассалов оставили призыв короля без внимания. Было ясно, что идти на войну из-за Тулузы страна не желает. Желание захватить Тулузу исходило от одной королевы и только немного от ее покорного мужа.
И тем не менее Элинор не отступила, и вскоре они выехали из Парижа вместе, готовясь осадить и захватить Тулузу. Все свои планы Элинор привела в действие. Спешно шло расследование отношений между предками Рауля и его жены. Королева считала: если как следует в них покопаться, кровные узы всегда найдутся. Епископы уже сидели за работой, хорошо зная, что навлекут на себя августейшее неудовольствие, если необходимое не будет найдено.
Людовику же этой войны совершенно не хотелось. Он ненавидел гибель людей и совсем не желал наказывать невинных. Одержав свою победу под Орлеаном, он даровал своим подданным бунтовщикам то, что они требовали: отменил жестокий закон, по которому у людей отрубали пальцы, если они не платили налога. Какой в этом смысл, вопрошал он, если пальцы нужны, чтобы заработать на уплату налога? Мысль о неизбежных страданиях простого народа для него мучительна; но что он может поделать? Элинор неустанно твердит, что Тулуза должна быть ее, а значит, и его, кроме всего прочего, она не может простить оскорбления, нанесенные Теобальдом Шампанским.
— Неужели мы позволим нашим подданным с нами так обращаться? — вопрошала Элинор. — Если так, то мы не правители!
Спорить с женой Людовик не мог и во всем с ней соглашался. Поэтому-то они маршем двигались на Тулузу.
Людовик, любуясь, невольно стал думать, что было бы неплохо присоединить эту провинцию со столь плодородными землями к своим. Людовик слегка приободрился. Глаза Элинор буквально излучали сияние. Людовик, взглянув на нее, подумал, что их делает такими сияющими и страстными: очарование красотой окружающего пейзажа или отмщение? Людовик не знал. А Элинор, ничуть не сомневаясь, представила, как они быстренько овладеют Тулузой и в результате будет повержен не только граф Тулузский, отказавшийся вернуть то, на что у него нет прав, но и наглый Теобальд. А когда он узнает, что брак его сестры с графом Вермандуа будет признан недействительным, это станет ему двойным унижением! Пусть знает, как быть непочтительным с королевой Франции… и другим будет неповадно. Она преподаст урок всем.
