С ранних лет Меньшиков, при всей своей способности быстро и точно ощутить почерк того или иного постановщика, с которым ему доводилось работать, соотнести себя с этим почерком и устремленностью (конечно, если таковые имели место; случалось трудиться и с безликими кинематографистами), все же искал соответствия собственной творческой позиции, близких ему по духу людей. Таким оказался Никита Михалков, и Олег раскрылся с максимальной полнотой, так, что был забыт отпущенный ему малый метраж жизни в картине.
Через шестнадцать лет Олег Меньшиков, кажется, отвечает на давние слова Михалкова. Из телевизионного интервью Олега Меньшикова: "Все зависит от того, чтобы человек себя нормально чувствовал (речь идет о самочувствии актера на съемочной площадке.- Э. Л.). То есть чувствовал, что он - один... Что нет вокруг пятнадцати человек: тогда что-то меняется и рядом с ним, и он сам. Михалков у себя на площадке "условия необходимого одиночества" создает".
Встреча режиссера и актера на съемках "Родни" положила начало их прочному союзу. Еще раз из статьи Михалкова: "Наблюдая за ним (Меньшиковым.- Э. Л.) на съемках "Родни", посмотрев его в "Полетах во сне и наяву", в "Поцелуе", я могу с полным обоснованием говорить и о замечательной творческой отдаче, и о широком диапазоне его актерских возможностей. Разные характеры он играет по-разному. А это, при всей банальности такого утверждения, могут делать далеко не все даже маститые наши актеры. В каждой из этих ролей я ощущаю какое-то очень серьезное движение и мысли, и чувства...
Меньшикову, я считаю, с фактурой повезло - она у него как бы "никакая", как, допустим, у Елены Соловей или у Юрия Богатырева. И это, на мой взгляд, дает актеру больше возможностей и позволяет режиссеру увидеть это в самых разных качествах. А при богатом внутреннем мире актера эффект получается замечательный. Поэтому Олег Меньшиков может и готов играть все, и предложений сниматься, я знаю, у него сейчас много, но...
И тут хочется задержаться на самом важном сейчас для его судьбы качестве, которое он в себе, надеюсь, выработал. После своих первых довольно-таки заметных работ в достаточно успешных картинах, он не кинулся скорее использовать открывшиеся перед ним широкие возможности, не пустился в захватывающие путешествия по экрану. При том что он молод, горяч, при том что и работать хочется, и чтоб узнавали - хочется. Актер - профессия общественная, публичная, а Меньшиков так легко мог бы добиться популярности, используя хотя бы только то, что он делал в "Покровских воротах",- свое молодое победное обаяние, великолепную пластичность, техничность...
Однако Олег идет сейчас очень правильным, на мой взгляд, и достойным путем. Он много и серьезно работает в Театре Советской Армии и выбирает - я подчеркиваю это - выбирает свои работы в кино. Причем выбирает либо роль, либо режиссера. Это заслуживает уважения и серьезного отношения к актеру. Чем больше его устойчивость перед всевозможными "киноискушениями", тем больше сил и внутренних энергетических ресурсов он сохраняет для настоящего дела. То, что он мог бы уложить в пять картин, он вкладывает в одну. Так работают сегодня немногие даже крупные актеры...
Конечно, актерская доля не так уж легка, как порой кажется со стороны, она сопряжена с массой трудностей и профессионального, и морального, и материального порядка. Актеру приходится иногда хвататься за любую роль, за любую работу на радио, телевидении... Все это так. И тем не менее борьба со стереотипом, главной опасностью для любого актера, зависит от его самодисциплины, от тех внутренних ограничений, которые он сам перед собой ставит. Строгий выбор, прислушивание к самому себе, к окружающему миру, наконец, постоянное самообразование - вот достоинства, которые мне кажутся наиболее ценными сегодня в актере. Я вижу их в Олеге Меньшикове.
Мы не знаем, читает ли он, допустим, Горация, насколько он интересен в общении, ездит ли верхом и играет ли в теннис - это его личное дело. Судить о том, насколько серьезно он относится к своей профессии, можно только по его работе. Мне, как профессионалу, важно, что я не вижу его в пошлых телевизионных постановках, в низкопробных развлекательных телепередачах. Хотя, повторяю, это могло бы принести ему быструю популярность - он ведь может и петь, и танцевать, он все это прекрасно умеет. В принципе я не против раскрытия и этих его качеств, но, думаю, чем позже это произойдет, тем лучше для него. Уж больно часто и безжалостно эксплуатируется сегодня подобное актерское дарование. А в случае с Олегом Меньшиковым мы имеем дело с актером больших возможностей и большого будущего"2.
Цитата из статьи Никиты Михалкова, конечно, очень пространна. Но она с идеальной точностью анализирует и прогнозирует настоящее (тех лет) и будущее Меньшикова. Причем Михалков - не просто благожелательный старший коллега, а опытный, зоркий художник, режиссер, актер, определяющий всю траекторию дальнейшего движения в искусстве Олега Меньшикова. Он не только теоретически обозначил перспективу, но и стремился практически реализовать свою позицию. Во второй половине 80-х Михалков с группой авторов работает над сценариями, в которых главные роли назначены Меньшикову. Это "Грибоедов" - фильм по этому сценарию до сих пор не снят по разным причинам: политическим, социальным, экономическим, этническим. Однако существенно само решение Михалкова доверить роль гениального русского писателя, талантливого дипломата, личности странной, во многом загадочной, Олегу Меньшикову. Грибоедов унес в могилу немало тайн, связанных с острыми поворотами на его пути, с его противоречивой позицией на разных этапах жизни, с его умом и сердцем, обуреваемыми сложными страстями. Все это Грибоедов таил за маской холодного безразличия, недоброй иронией и желчной усмешкой. Это предстояло сыграть Олегу Меньшикову, в кого изначально, убежденно поверил Никита Михалков.
Судьба второго сценария, "Сибирского цирюльника", оказалась более удачной. (Картина по нему уже снята.) Меньшиков, как и предполагалось авторами, сыграл главную роль двадцатилетнего юнкера Андрея Толстого. Причем роль весьма далекую от всего того, что ему приходилось играть прежде.
Когда-то Жан Вилар написал о своем ученике и друге Жераре Филипе: "Между актером и мной устанавливается нечто вроде физического родства, иначе говоря, мы с ним понимаем друг друга без минимума слов". Думается, такое родство установилось и во взаимоотношениях Никиты Михалкова и Олега Меньшикова, продолжаясь во времени. Счастливо продолжаясь...
МИЛЫЙ КОСТИК
Примерно уже полтора десятилетия многомиллионной армии отечественных телезрителей три, четыре, а то и пять, шесть раз в году предлагается разными телекомпаниями фильм "Покровские ворота". Не погрешив против истины, осмелюсь утверждать, что, несмотря на это, люди все так же охотно смотрят картину. Хотя вроде бы уже знают наизусть каждую реплику. И каждый кадр. Видимо, есть нечто неизменно притягательное в комедии Леонида Зорина из жизни московской коммуналки конца 50-х годов, в старом доме у Покровских ворот. Там живут исключительно интеллигентные, образованные, милые люди, за долгие годы тесного соседства они стали почти родственниками, посвященными в мельчайшие детали бытования каждого.
Леонид Зорин написал свою "элегическую комедию" (так он сам ее называет), когда ему исполнилось пятьдесят лет, намереваясь таким способом в воображении, в запечатленных воспоминаниях вернуться в собственную молодость, в ауру Москвы конца 50-х, в ту систему человеческих взаимоотношений, которая всегда - отражение времени, а с его уходом становится своеобразным реликтом. Правда, вспоминая, драматург "разве что двинул время действия на десяток лет вперед", а это немало, учитывая резкие социальные и прочие скачки нашего бурного века.
Себя Леонид Зорин нарисовал в облике аспиранта Константина Ромина, провинциала, живущего у интеллигентной одинокой тетушки. Впрочем, за все время действия Ромина Константином ни разу никто не назовет. Он для всех Костик, местный анфан террибль. Единственное молодое лицо в ветшающей квартире. Резвый мотылек, порхающий от одного увлечения к другому, насмешник, говорун, утешитель, вертопрах. Интеллектуал и чаровник, берущий в плен женские сердца,- от ученых дам до малопривлекательных и туповатых "пэтэушниц".
