Наполеон, решась дать генеральное сражение, объявил своим легионам, что сражение сие доставит им все нужные припасы, спокойные зимние квартиры, славный мир и возвращение в отечество. В начале сражения при Бородине он объявил своим солдатам, что Аустерлицкое солнце снова им воссияет; но он не предполагал того, чтоб российский Навин, князь Кутузов, показал новому Амалику грозное Бородинское солнце.
Сражение при БородинеУже настал 26 день августа, тот страшный день, в который должна была решиться участь Европы, а может быть и целого мира. Наполеон был в таком сильном волнении, что целую ночь не спал. Он истощал все способы для ободрения и очарования своих солдат. В четыре часа пополуночи, когда румяная Аврора еще не отверзала врат Востока, кровавый Марс уже сверкал убийственным мечом своим на полях Бородинских. Мрачный туман покрывал объятую сном природу. Все покоилось. Кутузов и российское воинство, однако, бодрствовали.
Наполеон, пользуясь таким временем, всеми соединенными силами своими вдруг ударил на левое крыло нашей армии, считая, что сей пункт был всех слабее. Но он увидел себя весьма обманутым в своем предположении. Кутузов, который соединял в уме своем и тактическую тонкость, и практическое искусство, наперед предусмотрел сие. Он поставил на сем месте артиллерию гораздо многочисленнее, нежели в других местах.
Французы, томимые голодом и нуждою во всех жизненных потребностях, в отчаянии бросились на русских. Первый залп российских батарей положил их на месте несколько сот человек. Вскоре после того с обеих сторон зашумел страшный рев пушечной и ружейной пальбы, так что ни неба, ни земли не стало видно от густого дыма, рассекаемого треском и пламенем сверкающего огня. Как вдруг по всем армиям, к неописанному ужасу, раздается крик: «Ура!» Гром оружий, огнь, дым и шум бесчисленного народа представляли разрушение вселенной.
Потом пальба утихла, шум продолжался, дым восходил к облакам; и при рассвете открылось зрелище ужаса и смерти. Начиналось снова смятение и кровопролитие, с глухим ужасным стоном, подобно волнению моря во время бури, беспрестанным треском грома и молнии сопровождаемой. Скоро после сего на французской стороне раздался гром барабанов, отбой означающий; и французы отступили. Потом опять они бросились, как бешеные, так что кавалерией своею вторые ряды прорывали и падали мертвыми; ибо храбрая российская пехота принимала ее тогда в штыки и уничтожала все дерзкие неприятеля своего покушения.
Целый день реки крови лились на Бородинских равнинах во время сего страшного побоища. Французы четыре раза предпринимали устремления свои, наконец, при пятом российские войска, с криком «Ура!», ударили на французские войска, бросились на батареи и изрубили французских канониров. Потом французы опять превозмогли, и таким образом несколько раз батареи из рук в руки переходили. Но российская кавалерия, опрокинув неприятельскую, привела всю французскую армию в совершенное расстройство. Пехота с пехотою были уже смешавшись, и солдаты в исступлении и беспамятстве стали бросать оружия, сцеплялись попарно, грызли друг другу носы, руками раздирали один другому рты и вместе падали мертвыми[35]. Дерзость неприятеля превратилась в ужас от неописанного мужества российских воинов.
Французы обратились в бегство, и темнота ночи прекратила сию беспримерную в летописях битву. Французы ни шагу земли нигде не выиграли, и принуждены были своего повелителя поздравить с одержанною победою в 14 верстах позади поля сражения. Россияне, удержав за собою место сражения, провели на оном целую ночь[36]. Поле битвы покрыто было грудами трупов и телами раненых, ужасным стоном своим всю природу приводивших в содрогание.
В продолжение одиннадцати часов с половиною огонь и меч, действуя попеременно, истребили семьдесят пять тысяч человек и более тридцати пяти тысяч лошадей. Ядра, картечи, пули, ружья, копья, сабли, штыки – все в сей день стремилось к истреблению и сокрушению человечества. Чугун и железо, сии металлы, самое, кажется, время переживающие, оказывались недостаточными к дальнейшему мщению человеков. Раскаленные пушки не могли уже выдерживать действия пороха и, с ужасным треском лопаясь, предавали смерти заряжавших их артиллеристов. Смерть летала по всем рядам, и наконец приходя сама в бессилие, ожесточалась еще более над остававшимися жертвами.
Французский егерь времен Наполеоновских войн
Казалось, земля исчезла от ужасов, совершающихся на ней: она вся была покрыта кровью и мертвыми, между коими были еще и живые, борющиеся со смертью. Обе армии ожесточась мстили за тех, которых сами попирали ногами. Чрезмерный жар от воздуха, раскаленного огнями, отнимал у изнемогших последние силы преждевременно. Казалось, что вся сия полоса России, некогда самая счастливая, ныне превращена была волшебным каким-то действием в адскую область.
Казалось, что самая геенна, разверзши страшные свои челюсти, изрыгала жупела и дым и испущала реки пламени. Пальба оружий, звук мечей, восклицания побеждающих, стоны раненых, вопли умирающих, ржание и топот коней, крики командования на разных европейских языках придавали ужасной сей картине действие, которого никакое перо изобразить совершенно не может. Дым огнестрельных орудий, смешавшись с густыми парами крови человеческой, составил вместе облако, помрачившее самое солнце. Благодатная токмо ночь, сжалившись над гибнущим в великом множестве человечеством, ускорив благодетельную свою темноту, положила ужасной сечи конец в то самое время, когда победа, обращая взоры свои к россиянам, прикрывала щитом своим знамена Александра I, а для мудрого вождя его соплетала венец бессмертия.
Но описание Бородинского сражения будет всегда несовершенным, какая бы кисть не предпринимала начертить картину оного. Тут не было места ни для любопытствующих историков, ни для внимательных живописцев, ни для изобретательных стихотворцев.
Двести тысяч человек, приобыкших к войне, выросших в оной, целые двадцать лет оною существовавших, четырнадцать государств покоривших, нанесших страх во всех концах Европы, под предводительством счастливейшего и дерзостнейшего из полководцев должны были оспоривать победу у ста тысяч истинных христиан, сражавшихся за Веру, за Царя и за Отечество. Ободряемы примером храбрых офицеров, между коими были дети или родственники знаменитейших российских бояр, воинов Александра I, поражаются мыслию, что за спинами их Москва – Мать России, древняя столица, хранилище святых мощей и священных прахов российских царей. Все пылают одним чувством, все, все клянутся пасть, но не пережить порабощения любезнейшего отечества.
Таков был сей достопамятный день Бородинского сражения. Наполеон вострепетал от храбрости россиян и, увидев на опыте, что может русское воинство произвести под предводительством такого отечественного полководца, каков Кутузов, поспешно отступил в ту позицию, из которой пришел нас атаковать. Россияне, удержав за собою поле сражения, превратившееся в пространное кладбище, одержали совершенную над французами победу. Незабвенный день сей пребудет не только в российской истории, но и во всемирных летописях составит важнейшую эпоху. День сей положил преграду властолюбивым замыслам завоевателя, долгое время счастливого.
Как некогда римляне в сражении при Заме нанесли последний удар карфагенянам и решили судьбу древнего мира, так сражением при Бородине россы дали бытие новым временам. И если первое составляет в бытописаниях эпоху ужасную, с которой началось разрушение древних государств, то второе будет сиять в истории мира как радостная эпоха, ведущая к лучшим временам! Если древле свободный народ низринул прочие народы в рабство и унижение, то ныне монарх Всероссийский водрузил знамя освобождения народов и хранения их независимости.
Можно поздравить с беспримерною сей победой не только знаменитого вождя и мужественных воинов России, но и весь род человеческий. На Бородинских полях погребены дерзость, мнимая непобедимость, гордость и могущество избалованного фортуною корсиканца. Если бы российская армия имела равные с неприятельскими силы, то, конечно, не осталось бы кому привезти во Францию известие о судьбе, постигшей ее повелителя и армию его, но будучи несравненно малочисленнее и ослаблена потерею главнейших из своих вождей, не могла достигнуть она сей высокой, достойной одной ее цели.
На сем достопамятном сражении великий российский полководец князь Багратион, который вместе с беспримерным героем Кутузовым в 1805 году покрыл себя бессмертною славою чрез спасение российской армии в Моравии, ранен пулею в левую ногу и 11 сентября скончался Владимирской губернии в селении Симы. Прочих войск российских положило живот свой на поле брани за отечество до 18 тысяч.
