и исходит, то только от Дианы».
«Я называю булимию тайной болезнью, основная причина которой кроется в низкой самооценке. Ты считаешь себя никому не нужной и ни на что не способной. Ты начинаешь наполнять свой желудок всевозможной пищей – четыре-пять раз в день, иногда и больше, – и тебе становится легче.
Ты чувствуешь, как пара невидимых нежных рук заключает тебя в свои объятия. Но это всего лишь на время. Чувство радости сменяет отвращение к собственному обвисшему пузу, и ты пытаешься вернуть все назад»
Диана бросилась к Саре. А к кому еще? К матери, которая с самого начала не одобряла ее замужество? Или к Джейн, которая, выбрав для себя совсем другую, спокойную жизнь «в тени», не поняла бы сестру? Может, к тщеславной Рут, которая скорее всего просто съязвила бы в ответ? Рядом с Дианой никогда не было близкого по духу человека. Но и Сара оказалась не лучшим собеседником. Она, возможно, и не считала Диану главной причиной своего разрыва с принцем, но вовсе не забыла, что Чарльз отверг ее. И пыталась всем, а в первую очередь себе, доказать, что сама оставила затею выйти замуж за наследника престола, поняв, что не сможет смириться с его любвеобильностью. Конечно, так и не закончившиеся свадьбой отношения с принцем нанесли удар по ее самолюбию, особенно после того как тот выбрал ее младшую сестру. Но Сара всегда была слишком уверена в себе и своенравна, чтобы считаться с такими мелочами, как мнение общества. И уж точно, в отличие от Дианы, трезво оценивала ничтожность шанса заменить в сердце принца Камиллу. Так или иначе, но реакция на слезы прибежавшей к ней Дианы была вполне предсказуемой:
– А чего ты ждала? Я же тебя предупреждала.
И на крики о том, что Диана не будет этого терпеть и не выйдет замуж за Чарльза, спокойно ответила:
– Поздно. Вашими портретами увешан весь Лондон и вся Англия. Ты сказочная принцесса и не можешь обмануть всеобщие надежды.
«Так унизить меня можно было, только пригласив ее третьей в нашу постель. Тогда я не знала, что и это будет»
И Сара была права. Было уже действительно слишком поздно, попытайся она сейчас отступить, ее не поддержал бы никто. Это было просто немыслимо. И Диане не оставалось ничего другого, как продолжить приготовления к свадьбе и постараться забыть обиду.
Но, по ее словам, последнее ей так и не удалось. Но она заставила себя хотя бы временно смириться с доводами рассудка: «Я и впрямь не могла обмануть надежды множества людей. Конечно, далеко не все в Британии и мире желали этой свадьбы, вернее, меня в качестве невесты, но большинство все же желало. Я продолжила подготовку к свадьбе».
Как поступила бы в подобной ситуации взрослая, умудренная опытом женщина? Наверняка она попыталась бы вступить в бой. Тем более что бойцовские качества у Дианы были. Скорее всего, все то, что юная мисс Спенсер делала в последние недели перед свадьбой, сама она считала борьбой за счастье. Но на самом деле это было борьбой против него. Приступы ярости и ревности, постоянная смена настроения, депрессия, слезы, упреки… Разве могли они вызвать симпатию к невесте в душе человека, с рождения приученного держать свои чувства под контролем. Обстановка накалялась, тем более что и Чарльз был в той же ловушке – он знал, что назад пути нет, что бы ни случилось. Поэтому единственным способом для него погасить собственное раздражение было видеть невесту как можно реже. Но именно эта отстраненность так мучила Диану и усиливала ее психологические проблемы. Круг замкнулся.
«При нашей первой встрече очаровательная Грейс Келли «подбодрила» меня:
– Не бойтесь, дорогая, дальше будет еще хуже. Как часто в последующие годы я вспоминала ее слова!»
Конечно, легко судить девятнадцатилетнюю девочку за то, что она не поняла, что бороться за свое счастье надо теми же методами, которыми она воевала за право стать принцессой. Продолжать обволакивать избранника любовью и преданностью, удивлять наивностью и непосредственностью. В конце концов, смешливостью, которая так нравилась Чарльзу во время их первых встреч! Вся проблема была в том, что такое поведение не отражало ее сущность. Во время «охоты» она не была собой. Она блистательно вжилась в выбранную роль. А когда ей показалось, что победила, – расслабилась, не захотела больше ломать комедию. Просто устала! И начала ждать от принца того, на что он не был способен по определению, – нежности, заботы и любви.
Хотя, может, дело и в другом – легко было быть влюбленной в принца своей мечты и счастливой от одной мысли, что он полюбит ее и они станут жить долго и счастливо. А что было делать теперь, когда принц оказался обычным, довольно сложным человеком, а сценарий из романов Картленд не сработал? Идеал рухнул, детская влюбленность прошла, а изображать ее, да еще и по отношению к человеку, который так явственно демонстрировал свое безразличие, для Дианы было слишком сложно.
Не оправдали они ожиданий друг друга. Еще до свадьбы, но было уже слишком поздно.
Глава 2
Сказка и быль
День свадьбы приближался. И несмотря ни на что, Диана ждала его с радостным возбуждением, все еще надеясь, что «после»… Ах, эти вечные девичьи надежды на «после» – что тогда все уж точно будет хорошо!
Накануне состоялся предсвадебный бал на восемьсот человек. В Букингемском дворце собрался весь высший свет, представители всех королевских родов Европы. Не было на нем только принца.
Нет, конечно, Чарльз присутствовал на всех официальных мероприятиях вечера. Он встречал гостей и с подобающим случаю лицом принимал поздравления. Исчез жених позже, когда гости начали веселиться. Диана, так мечтавшая, чтобы Чарльз гордился и восторгался ею, танцевала. И танцевала просто потрясающе! Гости остались в восторге от юной невесты, она покорила даже тех, кто скептически относился к выбору принца. А всегда симпатизировавшая Диане Мэри Робертсон даже воскликнула:
– Великолепно! Ты самая красивая невеста на свете!
Как нужны были Диане эти слова! Она просто расцвела! И продолжала ждать чего-то подобного от жениха. Но… вместо этого случайно услышала невзначай брошенную кем-то фразу:
– У несчастного принца последнее вольное свидание…
И только тут поняла, что Чарльз исчез. Сбежал со своего предсвадебного бала. И куда? К кому? Ответ, увы, был очевиден…
«Чарльз отправился к Камилле? Тем хуже для нее, – утешала она себя, – потому что он должен сказать бывшей
