На длинной травинке вспыхнул сияющий дрожащий огонёк.
— Знать не знаю никакую госпожу Круглое Ушко! — сердито отозвался светлячок. Обиженно мигнул и погас.
— А ещё вас просил об этом дядюшка Лесной Гном! — еле слышно прожужжала пчела.
— Дядюшка Гном! Дядюшка Гном! Это другое дело! — послышалось из травы множество негромких голосов. И будто в траву бросили горсть сверкающих драгоценных камней. Маленькие мерцающие огоньки окружили Татти.
— Только бы мне не уснуть, пока я вам всё не расскажу, — заплетающимся голосом проговорила пчёлка. — Так вот, слушайте…
Глава 14
В Белой башне
Был поздний вечер. Невидимые стражники Горчица и Чёрный Перец охраняли вход во дворец.
Вдруг чей-то маленький крепкий кулачок весело и твёрдо постучал в дверь.
— Кто это? Кто там может быть? — испуганно прошептал Чёрный Перец.
— Ну чего ты, чего ты? Наверно, кто-нибудь из министров. Ведь сегодня бал в честь новых колпаков-невидимок, которые скоро будут готовы, — успокоил его Горчица. — Открой дверь. Только, как положено, сначала спроси: «Кто там?»
— Кто там? — закричал Чёрный Перец, вытягивая шею.
Ответ был ошеломляющий.
— Это я, принцесса! — ответил звонкий голос.
Стражники замерли на месте. Они были потрясены.
— Эй, дураки, откройте немедленно! — опять послышался звонкий голос. — Ну что вы там стоите? Вот я скажу папочке, и он отрубит вам головы!
— Про папочку заговорила! — ахнул Чёрный Перец и бросился к двери. — Это она, принцесса!
Но Горчица схватил его за невидимый рукав.
— Постой, постой! — прошептал он. — А вдруг это опять та девчонка? А? Давай откроем дверь и обнюхаем её хорошенько. Если что не так — хватай сразу. Если это девчонка, так нам ещё мешок золота отвалят.
Он немного приоткрыл дверь.
И сейчас же вместе с вечерней прохладой, звёздами и шумом деревьев в душный дворец ворвался свежий запах ландышей.
Стражники с поклоном распахнули двери.
Татти вошла во дворец.
— Всё равно я пожалуюсь папочке и мамочке! — сказала она. — Вас высекут крапивой.
Невидимые стражники упали на колени.
— Пропали мы с тобой! — заскулил Чёрный Перец, когда шаги Татти затихли. — Надо было ей сразу открыть! Что теперь с нами будет?
— Постой, постой, — в голосе Горчицы были недоверчивость и тревога. — Тут что-то не то. Ты слышал, она сказала: «Крапивой». А разве принцессы знают, что такое крапива? Да они таких слов отроду не слышали!
— Конечно, нет!
— А она сказала: «Кра-пи-вой»!
— Слушай, тогда это не принцесса!
— Но ведь она пахла ландышами!
— Тогда это принцесса.
— Вот что, Горчица! Я всё-таки схожу к Цеблиону и доложу. На всякий случай. А вдруг…
Татти тем временем шла по дворцу. Башмак громко стучал по паркету.
Невидимки расступились перед ней, подобострастно шепча: «Принцесса! Принцесса!» Кто-то невидимый даже ухитрился поцеловать ей руку. Двери распахивались сами собой, словно их открывал запах ландышей.
«Но как мне попасть в Белую башню? — растерянно подумала Татти. — Дядюшка Гном, конечно, знает, но попробуй-ка его отыскать? Что же мне делать?»
— Апчхи! — вдруг услышала Татти и тут же увидала госпожу Круглое Ушко.
— Будьте здоровы, госпожа Круглое Ушко! — вежливо сказала Татти.
— А-а, это ты, девочка в колпаке-невидимке, узнаю твой голос, — не спеша проговорила серебристая мышка. — Слишком много всяких запахов, ароматов, просто голова кругом…
Татти опустилась на колени возле мышиной норки.
— Госпожа Круглое Ушко, вы не знаете, как попасть в подземелье, которое ведёт в Белую башню? — у Татти от волнения перехватило дыхание.
— Конечно. Мне это отлично известно, как, впрочем, и всё остальное! — с важностью ответила мышка.
— Может быть, вы покажете мне туда дорогу, — с мольбой попросила Татти. — Я была бы вам так признательна!
— Что ж, — мышка отряхнулась и кивнула головой. — Изволь. Полагаю, ты идешь туда не из глупого любопытства. Следуй за мной. Только не наступи на мой нежный, очаровательный хвост!
Мышка быстро побежала, мелко семеня лапками, а Татти — за ней. Один зал сменял другой, но Татти не смотрела по сторонам. Они спустились в подземелье, освещённое тусклыми дымными факелами.
— Ну вот. Дальше я не пойду, — шепнула госпожа Круглое Ушко. — видишь вон ту дубовую дверь, обшитую медью? За ней лестница. Поднимешься на самый верх и попадёшь как раз куда тебе надо. Только меня туда не заманишь, нет! Там, ох, душа замирает, живёт самый страшный зверь на свете…
Татти подошла поближе к обитой медью крепкой двери.
Невидимые стражники Чеснок и Трухлявый Пень упали на колени, но дверь и не подумали открывать.
— Принцесса! — в замешательстве прошептал Трухлявый Пень. — Простите великодушно! Не извольте гневаться! Но Цеблион запретил, запретил нам… Он сказал: никто не должен…
— Никто не должен, — подтвердил Чеснок. — Даже…
— Ах, никто! — звонко воскликнула Татти. — Это вы смеете говорить мне, принцессе! Я пожалуюсь папочке королю, и он отрубит ваши глупые головы!
— И хвосты! — добавила из угла госпожа Круглое Ушко.
Стражники ахнули и распахнули дверь, окованную медью.
Татти бегом бросилась вверх по крутой мраморной лестнице. «Топ-топ-топ!» — застучал по ступеням её деревянный башмак.
Невидимые стражники замерли, задрав головы.
— Надо было нам сразу открыть ей дверь, — обречённо простонал Чеснок. — Плохи наши дела. Ишь, сказала: папочке пожалуется. А он нам отрубит головы.
— И хвосты… — добавил Трухлявый Пень.
— И хвосты… — с сомнением повторил Чеснок. — Погоди! Чудно что-то. Какие хвосты? Слушай, Трухлявый Пень, а вдруг это была не принцесса?
— Да ты что? Конечно, принцесса! Ведь пахла она ландышами.
— Да, пожалуй, ты прав. Конечно, принцесса.
— Только вот одно, брат Чеснок, слышал ли ты когда-нибудь, чтобы принцессы бегали так быстро, сразу через две ступеньки?
— Нет, нет! Тогда это не принцесса!
— Вот что. Сбегаю-ка я быстренько к Цеблиону. Просто так, на всякий случай, а?..
Тем временем Татти, задыхаясь, поднялась на самый верх Белой башни. Вот он зал, где Цеблион готовит духи для всех невидимок. Наконец-то она тут!
Татти замерла на пороге. Все стены были заставлены шкафами. Куда ни посмотришь, на полках стояли всевозможные реторты, пробирки и разноцветные флаконы. С потолка свешивались пучки трав, цветов и кореньев. Тут же висели связки сухих змей. Посреди зала на треножнике горел и приплясывал синий огонёк.
«Ой, сколько здесь всяких бутылок и флаконов! — растерялась Татти, оглядывая полки. — Как я узнаю, в какой из них невидимый эликсир? Может, флакон на вид пустой, а в нём как раз и налит эликсир?»
Татти начала сбрасывать с полок и швырять на пол все подряд.
— Дзынь, дзынь! — звенели осколки, и на мраморном полу каждый раз возникала лужа нового цвета.
«Нет, так я никогда не найду невидимый эликсир!» — в отчаянии подумала Татти.
— Боже мой, боже мой, мы погибли, мы пропали… — услышала Татти еле слышные трепещущие голоса.
Она подняла голову. Под потолком, связанные за лапки длинной крепкой верёвкой, бились, не в силах улететь, два белых голубя.
— Кто вас связал? Зачем? Вам же больно! — вырвалось у Татти.
Голуби забились еще сильнее.
— Нас связал Цеблион! Здесь живет страшный зверь! Он съест нас! Сегодня на обед! — бестолково, перебивая друг друга, заговорили голуби. — Каждый день двух белых голубей! На обед… О, как мы несчастны! Цеблион…
«Госпожа Круглое Ушко тоже говорила о каком-то страшном звере», — вспомнила Татти.
— Сейчас я развяжу верёвку, — заторопилась Татти. — Фу, сколько узлов. Только не бейте крыльями. Вы не знаете, где здесь невидимый эликсир?
— Мы ничего не знаем! — обезумев от страха, лепетали голуби. — Нас съедят! На обед! Это ужасно. Больше мы ничего не знаем!
Татти развязала последний узел, крепкая верёвка упала на пол.
Голуби взлетели к потолку. Там, над узким окном, старые камни расселись, и сквозь трещину текли лучи солнца.
Голуби, дрожа и мешая друг другу, протиснулись в щель и исчезли, растворившись в небесной лазури.
«Эликсир где-то здесь. А времени у меня ни минуты…» — подумала Татти.
Она сняла колпак-невидимку, чтоб он не свалился ненароком с головы, сунула его в карман передника и начала громить все подряд.
— Эликсир-невидимка! Где же он? — в отчаянии шептала Татти.
Вдруг она услышала позади себя угрожающее шипение. В страхе она оглянулась и увидела огромного серо-зелёного кота с кровавыми горящими глазами.
Это был знаменитый кот Хранителя Запахов по имени Ногти-Когти. Цеблион каждый день кормил его белыми голубями, а по вечерам целый час сам точил ему когти.
