На медицинском факультете университета в Галле преподавал ученик Лейбница, известный ученый-энциклопедист барон Вольф[14], разрабатывавший немецкую психологическую терминологию, заменившую прежнюю, латинскую. Например, слово «психология», которое он заимствовал у Гоклениуса, стало в Европе общеизвестным после выхода книг Христиана Вольфа «Эмпирическая психология» (1732) и «Рациональная психология» (1734). Профессор Вольф, впоследствии канцлер университета Галле, пользующийся уважением Фридриха II, верил в преформизм. Он заразил юного студента Кратценштейна желанием выявить у человека такие же способности регенерации органов, как у гидр. Профессор Фридрих Гоффман поразил студента трактатом «Власть дьявола над организмом, обнаруженная средствами физики». Кратценштейн надумал действовать непосредственно на жизненную силу, «аниму», чтобы ускорить ее проход по телесным полостям и каналам. В 1744–1745 годах, вооружившись теориями о сущности жизни и электричества, машинами трения и лейденскими банками, он взялся напрямую лечить людей, что и было первым шагом электротерапии. «Полнокровие есть мать большинства болезней» — так учил Георг Эрнст Шталь. Чтобы сжечь излишек, рассуждал Кратценштейн, можно потеть, но это хлопотно, или пускать кровь, но это ужасно. Лучше бы заряжать людей электричеством.
И точно. У заряженных людей пульс учащался, кровь по жилам бежала быстрее, человек даже уставал, будто хорошо потрудился. У пациентов проходила бессонница, разжижалась кровь, улучшалось настроение и возрастала активность. Излечивались истерия, подагры, застои крови. У одной женщины электризация за четверть часа сняла контрактуру мизинца, в то время как массаж в этом случае занял бы не менее полугода. Надо отдать должное мизинцу — это он открыл Кратценштейну двери в историю науки. Особенно поразило публику сообщение Кратценштейна о лечении параличей электрической искрой лейденской банки, опубликованное в 1743 году. Поскольку в малых дозах и яд лечебен, электрический бум захватил многих. Врачи получили панацею в руки, казалось, до воскрешения мертвых оставался лишь шаг.
В 1744 году немецкий врач Иоганн Крюгер (Johann Gottlib Krueger, 1715–1759) из Гелмштедта также опубликовал результаты своих наблюдений по электротерапии, которую он применял и для лечения параличей. В 1744 году Крюгер, будучи профессором медицины в Галле, читал лекции о том, что электричество может быть употреблено в качестве нового способа лечения, «поскольку производит на коже пятна и сквозь тело проходит, как сквозь воду. Оно производит в теле быстрые изменения, может при правильном применении в нужном месте и в надлежащее время иметь для восстановления здоровья большое значение». Множественные публикации об успешных исцелениях электричеством привлекли к себе внимание университетской науки. Началось изучение влияния электричества на физиологические процессы организма и использования его для лечебных целей. Первое исследование в этом направлении «Эксперименты с электричеством», выпущенное в 1748 году, принадлежит доктору медицины, профессору Женевского университета Луи Жаллаберу. В этом труде он описал эксперименты с «раздражением мышц электричеством и случай паралича верхних конечностей 24-дневной давности, излеченный в три месяца при помощи электрических сотрясений и искр». Он вдохнул жизнь в парализованную руку столяра, онемевшую от удара молотка, посредством электрических сотрясений. В 1772 году появляется сообщение французского аббата Сана об излечении электричеством семи паралитиков. Количество приверженцев электротерапии росло, удачи электротерапевтического лечения обсуждались широко, и не только среди врачей, молва заговорила, что воздействие обусловлено магией. Все жаждали бессмертия, на худой конец продления жизни. Позже такого рода опытам отдали дань Гальвани и Вольта, а пока сам великий Альбрехт фон Галлер «оживлял» трупы собак, ударяя разрядами, как дрессировщик кнутом.
Потрясенный мир узнавал одну новость хлестче другой: наэлектризованные семена, луковицы, ростки прорастали быстрее (1746), насекомые активнее размножались (1750), «плодовитость домашних животных особенно велика в годы избытка электричества в атмосфере» (1774). Сообщение электрического заряда людям учащало пульс, усиливало дыхание, ускоряло потоотделение, уменьшало свертываемость крови. Академик Даниил Бернулли уже «возвращал жизнь утопшим уткам» посредством электрических ударов; Никола ле Ка оживлял отравленных кроликов; Бьянки заставлял подниматься и двигаться собак с размозженным черепом; дипломат Голицын ускорял электризацией выведение цыплят из яиц. Электричество запускало остановившееся сердце, сокращало мышцы, улучшало самочувствие. Медики утверждали, что избыток электричества есть причина сумасшествия, а недостаток — параличей.
Биологи обнаружили существование рыб, убивающих электрическим ударом. Англичанин Джон Уэлып открыл в 1772 году новый источник электричества в рыбе, известной с тех пор под именем электрического ската, Raja Torpedo. Способность этой рыбы производить сильные удары была известна издавна: о ней упоминают Аристотель и Плиний. По Диаскориду и Галену, ее ударами лечили ломоту и мигрень. Вслед за этим знаменитый английский анатом Джон Хантер опубликовал описание электрического органа рыбы. Сочинения этих авторов появились в «Philos. Transact.» в 1773 году. Философы заговорили о «трансцендентных связях между всеми природными аквиденциями». Балаганщики умудрялись урвать свой куш с модного течения, вводя в представления номера, связанные с электричеством.
Оценивая с высоты современной науки быструю эффективность лечения электричеством и характер параличей, можно определенно сказать, что излеченные больные страдали истерическими параличами, которые исчезали не от электрических разрядов, а только от необычности лечения, иначе говоря, веры в то, что это лечение поможет. Такой процесс лечения традиционно называется внушением.
Пока физики думали, Месмер прикладывал магниты на ФУ ДБ и ноги больных, которые, как говорил он, «ощущали внутри себя болезненные токи тонкого вещества, употреблявшего всяческие усилия, чтобы, приняв направление, стекать к нижним частям тела и уничтожать все симптомы болезни» (Mesmer, 1779 А). Если хочешь известности, надо рекламировать свои находки, а потому в своем письме, написанном в 1773–1774 году к д-ру Унцеру, которого Гёте ставил наравне с Галлером, Месмер заявлял, что магнетическая материя почти тождественна электрической жидкости и что она, подобно последней, распространяется посредством проводников.
Попутно заметим, что немецкий врач Унцер (Iohann August Unzer, 1727–1799) из Альтоны первым после Декарта заговорил о рефлексе. Он утверждал, что движения могут производиться животными не только при содействии витальных духов, но и без их влияния, вследствие раздражения нервов. Раздражение устремляется к мозгу, но, будучи задержано нервными узлами, возвращается обратно и, так сказать, отражается. Он поддержал предложение Жана Астру из Монпелье (Jean Astrus, 1684–1766) называть это биологическое явление рефлексом — термин с этого времени прочно вошел в философию и естествознание. О том, что Месмер по-своему откликнулся на заявление французского философа Дидро — «Большинство болезней, почти все, — нервного происхождения. Медицина сделала бы огромный шаг вперед, если бы было вполне доказано это положение. Множество явлений было бы сведено к одной-единственной причине» (Дидро, 1935, с. 412), — говорит следующий эпизод в деятельности Месмера, имевший место в 1776 году. Важно отметить, что он стал поворотным пунктом, возвестившим приближение эры психотерапии.
Однажды, в очередной раз производя процедуру лечения магнитами, Месмер случайно вместо магнита провел руками от головы больной до ее пят и обратил внимание, что эффект получился даже выше, чем от магнитов. Значит, решил он, магнит оказывает действие не в силу своих физических свойств, а исключительно в качестве проводника исходящего от человека «магнетического» влияния. Собственно с этого эпизода Месмер перешел от практики с магнитом к практике «животного магнетизма», или, говоря современным научным языком, внушения.
У каждого времени свои неврозы и своя психотерапия
Психотерапия осуществлялась на всем протяжении истории человечества, только человечество не всегда об этом знало, как видно отчасти из предыдущей главы. Как сказал о врачах мольеровский герой: «lis faisaieut la psychotherapie sans le cormaitre» («Они занимаются психотерапией, не зная этого»).
История медицины показывает, что каждой эпохе присущи свои болезни и своя терапия. Такой терапией у Месмера стал магнит, а болезнью — истерия, особенно свирепствовавшая в XVII–XVIII веках[15]. Подробному анализу последней болезни мы отведем еще место, пока же достаточно сказать, что эта болезнь характеризуется тем, что в тканях патологических изменений не наблюдается, нервная система также без изменений, тем не менее функции внутренних органов вследствие тревожных мыслей больного нарушены. Истерией страдал великий голландский живописец Рубенс. Внезапно у него немело все тело, паралич сковывал правую руку. Невыносимая обида, нанесенная ему женой, усугубила болезнь.
