«Слегка» возбужденный появлением на месте своего любимого старинного фарфорового чайника оплавленной дыры Ковальский-старший незамедлительно — задержавшись лишь на несколько секунд, дабы снять со стены еще одну семейную реликвию, а именно пожарный топор легендарного Ковальского-Здыха — направился к Янеку. Повезло… Янеку, люк в квартиру которого поддался топору как раз к моменту прибытия медбригады. Старший врач сказал, что еще пять-десять минут и могли бы не откачать — ибо нефиг уставлять жилые помещения старинным пластиком. Стильно, да… но зато сколько ядовитой гадости при горении выделяется…
В квартире у Стива пластика почти не было — так, пара безделушек в серванте. И жил он на последнем этаже. Правда, бластера у него не было тоже.
Жужжание приблизилось. Перехватив поудобнее «шланг», Стив нацелил тонкий хоботок форсунки на дверной проем — и тихо выругался, когда оживший комм враз перекрыл гудение подлетающей мухи «Полетом Валькирий»!
— Стив?
— Он самый.
Жужжание прекратилось. В комнату — в этом не сводивший глаз с проема Стив готов был поклясться чем угодно! — муха не залетала. Значит, ползает себе по стене или потолку где-то в коридоре поблизости… з‑зараза!
— Ты куда провалился на два часа? Комм не отвечает, домофон тоже…
— В вирт.
— Играл? Ну-ну…
Жужжание возобновилось. Багровая точка мелькнула на светло-зеленом фоне коридорной стены. Стив выстрелил, промазал, пальнул еще два раза…
— А что, черт побери, могло стрястись за два часа такого уж важного?! — раздраженно осведомился он.
— Шит, да ты и в самом деле не знаешь, — удивленно констатировал собеседник. — А у нас тут вообще-то революция.
Капитан третьего ранга Владимир Карр был рожден, чтобы командовать кораблем. Причем не каким-нибудь абстрактным кораблем — крейсером, фрегатом или, не дай боже, орбитальным буксиром. Нет, порывистый, скорый на решения, похвалу и расправу «кэп Володя» был рожден повелевать эсминцем — в этом качестве он был идеален. И — в этом не сомневался никто из команды — совершенно искренне считал возможность вступить в настоящий бой подарком богов.
Известие о мятеже марсианских сепаратистов было воспринято «кэпом Володей» именно в качестве такого подарка.
Повстанцы были отлично организованы и действовали четко, решительно и — для «люмпенизированного сброда», как их поименовали впоследствии в официальных реляциях — удивительно эффективно.
Принято считать, что сигналом к мятежу послужили флаерные тараны в Марсополисе. Это не совсем верно — некоторые ключевые позиции, как-то: офисы двух крупнейших интервид-компаний, часть батарей противокосмической обороны и арсенал ВКС мятежники захватили еще за несколько часов до атаки шахидов. Те просто были первым заметным — даже с орбиты! — проявлением мятежа.
Четыре управляемых самоубийцами машины стерли с поверхности Марса здание штаб-квартиры СБ, резиденцию губернатора, планетарный казарменный комплекс ВКС и last but not least — центральное полицейское управление. Полминуты спустя в занимаемом генералом Ламарком пентхаузе отеля «Хилтон» взорвалась ракетометная граната — калифорниевая, эквивалентом тонн, эдак, двадцать стандартной взрывчатки, — после чего единственным уцелевшим правительственным служащим высокого ранга остался вице-директор марсианской СБ Куан-Дин. Впрочем, это исключение из правила отнюдь нельзя было счесть промашкой мятежников — вице-директор помимо своей официально занимаемой должности являлся также одним из лидеров сепаратистов.
Вторым по важности — не по чину, а именно по важности занимаемой должности — в рядах повстанцев оказался лейтенант-коммандер Митчелл. Именно он организовал визит «съемочной группы интервида» на боевую станцию «Цербер». Через пять минут после начала «интервью» командующий станцией и все находившиеся в центральном боевом посту офицеры ВКС были мертвы, а но внутренней сети станции стремительно распространялся боевой вирус, сметавший защитные блоки эсбэшными приоритет-кодами.
Спустя двадцать три минуты после начала мятежа штурмовая группа повстанцев установила контроль над всеми основными системами боевой станции «Цербер». Еще минутой позже висевший на орбите тяжелый крейсер ВКС «Могами» в ответ на запрос о происходящем на станции получил залп средним калибром от сектора «Дора» — тридцать шесть излучателей Майерса в спаренных башенных установках. В крейсер попало, по разным оценкам, от девятнадцати до двадцати четырех разрядов, после чего для управлявшего огнем инка крейсер как цель перестал представлять какой-либо интерес.
Из трех имевшихся на марсианских орбитах эсминцев два: «Сметливый» и «Хоуэлл» также были уничтожены огнем станции прежде, чем их команды успели хотя бы осознать происходящее. Эсминцу «Лейтенант Неверле» повезло чуть больше — он находился вне стрельбовых углов излучателей станции и потому успел дать ход, сбить одну выпущенную по нему ракету, «увести» вторую имитационным миражом и даже выпустить собственную торпеду — прежде чем был уничтожен огнем с поверхности.
Затем мятежники занялись расстрелом «орбитальных объектов, представляющих собой потенциальную угрозу» — в эту категорию «посчастливилось» попасть примерно семидесяти процентам висевших на орбите космолетов… и едва ли десятая их часть имела хоть какое-то отношение к ВКС или вообще госструктурам.
Находившийся же под командованием капитана Карра эсминец «Сороковая Симфония» не только не разделил участь своих собратьев, но и вообще не удостоился сколь-нибудь заметного внимания со стороны мятежников, хотя его пребывание в доке Нового Плимурта отнюдь не являлось тайной для повстанческого руководства. Дело обстояло строго наоборот: хозяйничавшие, благодаря «любезно» предоставленным Куан-Дином допускам СБ планетарного уровня, в правительственных инфоканалах как в собственном датапаге мятежники были осведомлены, что эсминец «кэпа Володи» в данный момент времени даже не являет собой единое целое. И если на процедуру состыковки отсеков можно было бы — сделав пару-тройку весьма некритичных допущений — положить часа три, то для сборки обоих вихревых гравитаторов эсминца количество этих часов увеличивалось раз в семь-восемь. Не говоря уже о том, что попытка таковой сборки была бы абсолютно бессмысленным занятием, ибо старые ОРК-выпрямители уже были отправлены на утилизацию, а новые кристаллы еще не успели доставить… и ничего способного заменить оные в эсминце типа «тридцатка» на поверхности Марса не имелось.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
