— О, у вас рыба! Где вы ее достали?
— Абраша принес с базара.
— И сколько он за нее заплатил?
— Десять рублей.
— Не понимаю, как это вашему Абраше удается покупать рыбу за такую цену, я сегодня была на базаре, так там дешевле чем за 20–25 рублей такую рыбу не купишь.
— А вы думаете, я зря свою дочку выдала за него замуж? Он умный, умелый человек, не чета вам!
Такие сцены с некоторыми изменениями повторялись неоднократно. И хотя соседке иногда приходило в голову, что мой отец просто занижает цены, до конца в это поверить она все же не могла. Иногда она просила:
— Абрам Моисеевич, когда вы будете следующий раз покупать рыбу, купите и для меня тоже!
Отец был человек очень вежливый, он говорил:
— Конечно, обязательно купил бы, но дело в том, что нести домой две рыбы в один прием я просто не в состоянии, вы уж извините!
Но однажды соседка увидела моего отца на базаре, когда он покупал очередную рыбу. Она подкралась поближе, чтобы подсмотреть, за сколько же он все-таки ее купит? Когда отец расплатился и ушел, она тут же подскочила к продавцу и стала также покупать рыбу.
— Сколько я вам должна за нее?
— 30 рублей.
— Но вы только что продали такую же рыбу за 15 рублей, я сама видела.
— Слушай, дамочка, моя рыба, за сколько хочу, за столько и продаю! Хочешь покупай, хочешь нет — рыба стоит 30 рублей.
Опечаленная соседка рыбу не купила. А ларчик просто открывался: в этот раз отцу не было нужды даже преуменьшать стоимость рыбы, продавец был его бывшим пациентом, очень благодарным за успешное лечение, хотел вообще отдать рыбу бесплатно, но отец настоял, чтобы тот взял с него хотя бы половину ее стоимости. Отец был врач-венеролог, и продавцу совершенно не хотелось рекламировать свое близкое с ним знакомство. Поэтому он и не стал объяснять нашей соседке, почему так дешево продал эту рыбу. А она после этого случая полностью поверила в необыкновенные способности моего отца покупать на базаре все за полцены.
Экзамен
В 1953 году я, закончив школу, поступал в Азербайджанский индустриальный институт. На каждое место был большой конкурс. Надо было сдать вступительные экзамены и от их результатов зависело поступлю я в институт или нет. Предпоследним экзаменом была химия. Я, конечно, подготовился, но экзамен — это всегда в какой-то степени лотерея, и я, естественно, волновался. Зайдя в аудиторию, где проходил экзамен, я отдал преподавателю свой экзаменационный лист, взял билет и сел его обдумать, записать ответы на листочках бумаги, которые мне дали. Когда я сел напротив преподавателя, чтобы отвечать, он взял мой экзаменационный лист, прочел его и спросил:
— Ваша фамилия Листенгартен?
— Да.
— А кем вы приходитесь известному в Баку детскому врачу Листенгартену?
Я обрадовался, педагог знает моего близкого родственника, возможно лечил у него детей, сдать экзамен мне будет легче:
— Он мой родной дядя! — сказал я.
Педагог посмотрел на меня и сказал:
— Ваш дядя? Так вот, имейте в виду, что он меня очень сильно обидел.
У меня все внутри сжалось. Единственная мысль, которая билась в голове: «Если он мне поставит «двойку», значит, я не поступил, а если все-таки «тройку», то сколько я смогу получить на последнем экзамене и сколько в результате у меня будет баллов, пройду я по конкурсу или нет?» А педагог продолжал:
— Да, он меня очень обидел, так ему и скажите! Вот выйдете с экзамена, прямо пойдите к нему и скажите: он меня очень обидел!
Что я после этого отвечал, я не знаю и не помню, что-то бубнил, но педагог и не слушал меня. Он продолжал снова и снова повторять одну и ту же фразу о своей обиде на моего дядю. Наконец, он взял мой экзаменационный лист и стал в нем что-то писать. Я вытягивал шею, чтобы увидеть, что он там пишет. Но он только расписался. Потом, еще несколько раз высказавшись о своей обиде, он опять стал что-то писать в листе, и снова я вытянул шею, но он только поставил число. Наконец, загородившись от меня, чтобы я ничего не мог подсмотреть, он в последний раз что-то написал, сложил экзаменационный лист, сунул мне в руки и сказал:
— А теперь убирайтесь отсюда, идите прямо к своему дяде и скажите ему, что я не такой, как он!
Я выскочил из аудитории как пробка из бутылки, в коридоре развернул экзаменационный лист и увидел, что педагог поставил мне «отлично». Я выяснил имя педагога — Алимов — и прямиком отправился к дяде. Я рассказал ему то, что со мной произошло, и тогда он мне поведал историю своих отношений с этим Алимовым. Как оказалось, он лечил ребенка Алимова, но тот тяжело заболел и, несмотря на все попытки его спасти, умер. У меня была тетя, родная сестра моего отца и моего дяди, которая работала вместе с этим Алимовым на кафедре химии. Но в 1952 году, когда в СССР начались гонения на евреев, ее с работы уволили. Мой дядя, встретив на улице Алимова, высказал ему свое возмущение, что тот не вступился за мою тетю, обвинив его в том, что он сделал это в отместку за то, что он не смог спасти его ребенка. Упреки были необоснованными, так как Алимов, конечно, ничего поделать в тех условиях не мог. Но к тому времени, когда я сдавал экзамен, у Алимова родился еще один ребенок, которого его жена решила лечить у моего дяди, так как несмотря ни на что, доверяла только ему. Так что, хотя я и переволновался, но мне все-таки крупно повезло!
Ваза
В течение многих лет я работала врачом в Клинической больнице в городе Баку. Однажды в мою палату доставили больную — молодую женщину лет 30. Она была в очень тяжелом состоянии. Температура держалась на уровне выше 40о, сильно болело горло, вся полость рта была в изъязвлениях, так что больная не могла принимать твердую пищу. Поставить диагноз оказалось непросто. Собирались многочисленные консилиумы, на которых высказывались самые различные предположения, большинство врачей склонялось к мысли, что у больной лейкоз (рак крови) и что болезнь смертельна. Так как диагноз был предположительный и не исключалось наличие какой-то неизвестной инфекции, на всякий случай больной начали вводить большие дозы антибиотиков, но каких-либо изменений в ее состоянии не произошло.
За больной ухаживала ее сестра, она приносила из дома жидкую пищу, которой кормила ее. Сестра часами сидела у постели. Мне она рассказала, что ее зовут Катей, а больную, младшую сестру, — Валей. Валя замужем, очень любит своего мужа и ревнует его, поэтому отношения между ними в последнее время неважные. Я и сама обратила на это внимание, когда в палате изредка появлялся сравнительно молодой и довольно интересный мужчина — ее муж. Больной постоянно делали все новые и новые анализы крови. По результатам одного из них я предположила, что у нее заболевание крови — инфекционный мононуклеоз в очень тяжелой форме, которая ранее в Баку не встречалась. Выяснилось, что больная месяц тому назад отдыхала в Одессе, где, по-видимому, и заразилась этой болезнью. Как только мною был установлен диагноз, антибиотики я отменила, ей начали делать уколы стероидов. Это сразу помогло. Буквально на следующий день температура спала, больная пошла на поправку и вскоре ее выписали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
