Так вот, в Америке ситуация с этим делом гораздо радикальнее: по данным исследования нескольких сотен крупных компаний, в 1980 году означенное соотношение составляло 40:1, в 1995 году оно было уже 120:1, а в 2000 году - уже более чем 500:1. Один только пример: за предыдущие 3 года тогдашний генеральный директор компании Уолт Дисней получил «скромное» вознаграждение в 637 миллионов долларов, что в 20 с лишним тысяч раз больше, чем заработал средний сотрудник этой компании. Помимо плачевного экономического эффекта, о котором мы уже говорили, это просто абсурдно само по себе: в огромной корпорации работает 130 тыс. человек - и один только топ-менеджер зарабатывает около одной шестой от фонда зарплаты всех остальных сотрудников компании. Кстати, такие и даже более бредовые ситуации сохранились и посейчас, причем безотносительно реальных успехов фирмы: так, глава дышащей на ладан компании Эппл Компьютер в 2002 году получил 219 млн. долларов - и это в 3 с лишним раза больше совокупного дохода всего остального персонала этой компании!
И, наконец, третий негативный фактор - это тяжкое долговое бремя компаний. Оно само по себе, конечно, неизбежно в эпоху кризиса, а его слишком большой размер обусловлен чересчур длительным ростом продаж прежних лет (из-за глобализации). Дело, однако, в том, что источники этих долгов поразительно бестолковы. Как уже было сказано выше, типичный для любой крупной корпорации способ произвести масштабные инвестиции - это взять у банка большой кредит на длительный срок. Но в 1990-х годах американские фирмы нашли новый источник денег для инвестиций - фондовый рынок.
Система была такой: компания ловила период роста рынка и оптимистичных ожиданий его участников - и в этот момент проводила дополнительный выпуск своих акций. В принципе, сей акт вызывает «размывание» доходов, прибылей и дивидендов по большему числу акций, тем самым делая каждую акцию менее привлекательной для потенциальных покупателей - а значит, цена ее снижается. Но в условиях всеобщего благодушия 1990-х цена акций отражала не столько текущее положение компании, сколько ожидания ее перспектив. И если эти ожидания были хороши, то эмиссия акций воспринималась как благо: мол, компания получит почти дармовые деньги, сделает на них большие капиталовложения и в конечном счете еще сильнее преуспеет - поэтому акции в цене не падали.
И все бы хорошо, но корпорации сгубила ничем не сдерживаемая жадность, что и не удивительно - ведь фактически вся экономическая система была перекроена под режим наибольшего благоприятствования для них. Типичное рассуждение фирмы выглядело так: если акции компании стоили на рынке 20 долларов, и она производила дополнительный выпуск миллиона акций, то, грубо говоря, примерно 20 миллионов долларов она бы от этой операции получила. Но руководство компании решало, что этого слишком мало - и заявляло о скупке своих акций на рынке. Для этого брался кредит - и выкупалось некоторое количество акций. Поскольку при этом удельный вес каждой оставшейся в обороте акции возрастал, цены, очевидно, росли - и вот уже за одну акцию на бирже готовы отдать, предположим, 25 долларов, а не 20.
Тут-то компания и размещает дополнительные акции, выручая тем самым 25 миллионов долларов. Беда лишь в том, что эта схема абсолютно лишена реального смысла, ведь для вздутия цен приходилось выкупать какое-то количество акций, на что тратились деньги или брался кредит. Именно последний вариант (жизнь взаймы) предпочитался многими корпорациями - в итоге к началу кризиса около половины всего корпоративного долга Америки имели своим источником именно такие кредиты, взятые под выкуп акций. Короче говоря, с точки зрения рациональных экономических соображений, корпорации занимались ерундой: они брали деньги взаймы, покупали на них свои акции, после чего выпускали новые акции и получали деньги обратно. С тем же успехом можно было просто взять кредит в банке и с его помощью инвестировать - как это и делалось раньше.
Конечно, в этой схеме были многочисленные нюансы (доход мог быть выше расхода, за размещение акций получали неплохое вознаграждение дружественные инвестиционные банки и т. д.), но в целом это было пустое перекладывание средств из одного кармана в другой. Единственным реальным последствием этих манипуляций было лишь совершенно непристойное вздутие и без того склонного к росту фондового рынка - соответственно, и падать ему приходится теперь гораздо сильнее, чем могло бы быть, развивайся тогда события нормально. А ведь это не просто академический факт: если в период роста под дорожавшие акции давались кредиты всем без разбору, то теперь из-за стремительного удешевления этих же акций кредиты не даются никому - что только усугубляет тяжесть положения. В результате же к 2002 году американские корпорации набрали долгов примерно на 18 трлн. долларов.
Подведем итог. Из всего сказанного выше вполне логично сделать вывод о том, что в целом ситуация в экономике США в середине 2003 года примерно соответствует состоянию середины 1929 года, то есть непосредственно перед великой депрессией. Все основные причины, вызвавшие эту депрессию, живы и сейчас, что делает развитие событий по худшему сценарию почти неизбежным. Для всеобщего обвала требуется лишь некий толчок, который с учетом многочисленности внезапных напастей нынешнего времени не заставит себя ждать. Возникновение такой искры на фоне окончательного насыщения спроса на недвижимость может стать первым ударом по всей экономике, за которым последует ее быстрое «сворачивание» в спираль дефляционного коллапса. Предотвратить такое развитие событий почти невозможно из-за слабости позиций государства в экономике и отсутствия значимого по масштабам частного отложенного спроса.
И для любителей анализа графиков небольшое дополнение. Масса народу обожает изучать график индекса Доу-Джонса, стремясь напророчить, когда и куда он придет. Меж тем, здесь есть очевидный нюанс: индекс Доу-Джонса, равно как и любой другой биржевой индекс, представляет собой средневзвешенное значение (или сумму) цен определенных акций. Но цены любого актива подвержены процессу инфляции, поэтому если одна и та же акция стоила 100 долларов и в 1970 году, и в 2000 году, то реально она основательно подешевела, ибо доллар образца 2000 года был значительно «худее» доллара образца 1970 года. Кроме того, любые финансовые графики за длительные промежутки времени имеет смысл рассматривать в логарифмической шкале цен. Вот почему я предлагаю рассмотреть график промышленного индекса Доу-Джонса за последние 100 с небольшим лет, который скорректирован на величину инфляции и при этом изображен в логарифмической шкале - своего рода синтетический индекс. Значение индекса в начале 1900 года принято за единицу, а что было дальше, видно на картинке (см. рис. 1.6)
Рис. 1.6. «Синтетический индекс Доу-Джонса» в 1900-2002 годах.
Легко видеть, что этот «синтетический Доу» благополучно перемещается внутри широкого коридора, образованного парой синих восходящих линий. Если моя гипотеза верна, и американская экономика завалится, то этот индекс имеет прекрасный шанс вернуться к нижней границе этого коридора - то есть к уровню 0.40. Этой величине на реальной шкале значений индекса Доу-Джонса соответствует примерно 2200 пунктов (меньше одной пятой от максимального значения). Но это при условии сохранения нынешнего уровня цен; если же в США случится брутальная дефляция (что вполне вероятно) - скажем, как в великую депрессию, то есть почти в полтора раза - то, разумеется, и цель падения индекса окажется существенно ниже, ибо величине 0.40 на «синтетическом Доу» будет соответствовать уже примерно 1400/1500 пунктов на Доу реальном. Вот такие пироги…
Последний аргумент в пользу вероятного скорого кризиса несколько необычный. Дело в том, что в апреле 1929 года, когда многим казалось, что худшее уже позади и намечается рост, авторитетный банкир и первый глава Фед Пол Варбург разослал своим знакомым олигархам секретное письмо с предупреждением о неизбежности грядущего кризиса. Эти банкиры вовремя ушли с фондового рынка, переложив свои деньги в золото и облигации. Так вот, во второй половине 2002 года цены на золото принялись стремительно расти, сигнализируя о притоке больших сумм чьих-то денег - и хотя затем цены остановились, летом 2003 года на этом рынке было заметно укрепление повышающего давления. Спекулятивные покупки мелких частников исключаются, потому как рынок золота жестко монополизирован - и стороннему человеку на этот рынок попасть просто невозможно. Сей факт вызывает серьезное подозрение, что часть крыс уже успела сбежать с тонущего корабля, так что теперь его затопление уже не за горами. Это, кстати, будет означать еще и катастрофический обвал всей мировой финансовой системы, сердцевина которой (крупнейшие американские инвестиционные банки) по уши завязла в игре на понижение золота, так что выйти из нее они могут только с огромными потерями.
