девочку в себя и жадно впиваюсь в ее губы. Безжалостно врываюсь языком в горячий рот и даю понять, что отступать некуда. Она едва успевает за мной. Делает короткие вдохи. Обнимает, водит ноготками по голой спине. Толкаюсь вниз ее живота стояком, под нашим весом жалобно скрипит раковина.
Щелчок моих пальцев на застежке. Секунда, и ее лифчик улетает к остальной одежде. Пытается прикрыться. Возвращаю ее руки к себе за спину и прижимаюсь голым торсом к груди. Торчащие соски трутся о мою кожу. Склоняюсь и втягиваю в рот темную горошинку.
— Мамочки, — пищит Аврора, впиваясь ногтями мне между лопаток. Со стоном посасываю сосок вместе с частью груди. Кожа вокруг розовеет. Зацеловываю ее. Принимаюсь за вторую. Кусаю, вылизываю, снова кусаю. Ро хнычет, ерзает попкой по раковине все время задевая выпирающую ширинку.
— Детка, я же кончу сейчас. Аккуратнее, — выдыхаю ей в губы. — Хочу тебя безумно.
Нетерпеливо расстегиваю ей брючки, присаживаюсь, стягиваю вниз, любуясь мокрым пятнышком на трусиках. Прижимаюсь к нему губами, давлю языком. Аврора приподнимается на носочках и тихо стонет. Глажу бедра ладонями, продолжая ласкать свою девочку через трусики. Очень чувственная. Или это я с ней другой, не знаю. Чаще секс — это просто физика. С ней меня плавит, и крыша уже куда-то свалила, помахав мне на прощание.
Поднимаюсь. У нее глаза блестят, щеки пунцовые, губы припухли. Сглатывает и приоткрывает рот, стараясь втянуть в легкие как можно больше кислорода. А для меня его не осталось.
Красивая, избалованная и настолько моя, что от одного прикосновения к этой девчонке начинает трясти. От запаха ее кожи сводит живот. Мои эмоции пугают неискушенную девочку. Она теряется в них, а у меня падает планка и все, что вижу сейчас перед глазами, это красная надпись: «Хочу! Прямо сейчас!».
Резко дернув ремень на джинсах, справляюсь с ним, с ширинкой, и снимаю штаны, оставаясь в черных боксерах. Ро машинально роняет взгляд на мой стояк. Ее зрачки расширяются. Кажется, она только сейчас до конца поняла, во что ввязалась и что обратной дороги уже нет.
Наклоняюсь, достаю из заднего кармана штанов мобильник.
— Не-е-ет, — хнычет она.
— Да, малыш. Это наша с тобой первая фотосессия. Ты сейчас нереальная. Я хочу это запечатлеть. Хочу, чтобы ты точно все запомнила. И иногда, — разворачиваю ее лицом к зеркалу. Вдавливаю попкой в пах, — Ох…черт, — со стоном открываю приложение камеры. — Иногда, когда ты заберешься в кроватку или ванную, откроешь эти самые фотки и вспомнишь, как нам было хорошо.
— А нам было? — хрипло спрашивает она, глядя на наше отражение.
— О, да! Еще как!
Прижимаю ее к себе плотнее, обнимаю одной рукой грудь, стараясь повторить ее же фотографию, и щелкаю камерой. Показываю Ро, что получилось. Она улыбается.
Мы делаем еще несколько снимков в поцелуе или с моими наглыми руками, скользящими к ее трусикам. С пальцами, забравшимися под резинку и поглаживающими лобок.
— Марат, — она разворачивается и забирает у меня мобильник, роняет его в раковину. Теперь, главное, не открыть воду. — Мар, я должна предупредить, — мнется Ро. — У меня еще ни разу не было… с парнем.
— А с кем было? — вырывается у меня.
— Марат!!! — она вспыхивает и шлепает меня ладошкой по груди. Сама же смеется, и я вместе с ней.
— Я догадался, — прекращаю смеяться. Глажу ее костяшками пальцев по щеке. — Ты же моя девочка. Я буду первым и надеюсь последним, — подмигиваю ей.
— Самоуверенный, — улыбается Ро.
— Жадный, — подмигиваю ей и тяну трусики вниз. Она пытается их удержать. Сама же убирает руки, позволяя себя раздеть.
Снова разворачиваю ее лицом к раковине. Снимаю боксеры и веду членом по упругим ягодицам. Очерчиваю ладонями изгибы идеальной для меня фигуры, накрываю грудь и ласкаю ее перед зеркалом. Ро смотрит на мои руки, я смотрю на нее.
— Прогнись в пояснице, — шепчу на ухо. Она послушно оттопыривает попку. Стучу по внутренней стороне ступни, чтобы расставила ноги немного шире. — Нравится смотреть на нас? — направляю член ниже, глажу головкой набухшие складочки.
— Да… — выдыхает мечта.
— Тогда смотри и не отвлекайся. Не бойся ничего, я аккуратно.
— Я не боюсь. Почти, — улыбается она и тут же стонет, закусив губу.
Вдавливаюсь во вход, удерживая одной рукой член, второй — Аврору за бедро. Даю ей привыкнуть. Она тяжело и часто дышит. Мышцы сокращаются. Глажу ее пальцами по попке. Расслабляется.
Убираю руку и давлю дальше, погружаясь в горячую, крышесносную тесноту. Она делает вдох, я выдох и одним коротким, но резким движением вхожу до конца. Ро впивается пальцами в края раковины, приподнимается на носочки, пытаясь уйти от неприятного ощущения. Удерживаю. Осторожно ложусь на ее спину торсом и влажно целую шею, плечо, лопатки.
— Очень больно?
Отрицательно крутит головой, а я чувствую, что обманывает.
Аврора дрожит всем телом и никак не может расслабиться. Ласкаю ее губами, рукой пробираюсь вперед. Чуть меняя позу и все еще не двигаясь внутри, поглаживаю нежную плоть между бедер снаружи. Развожу складочки пальцами, давлю на клитор, медленно размазываю влагу и Ро начинает расслабляться. Ее дыхание вновь становится глубоким и тяжелым. Она перестает так сильно сдавливать мой член, и я пробую сделать первое движение внутри ее. Сначала ее тело сопротивляется, но я продолжаю ласкать ее пальцами, доводя до грани и тут же отступая.
Растягиваю ее изнутри. Скольжу уже свободнее. Все мышцы сводит от желания разогнаться и сорваться с ней в пропасть, но этот финт я оставлю на второй раз, когда на мне, как минимум, будет резинка. Сейчас ее нет и я кайфую от того, что Ро позволила взять ее так, но контролирую себя, что несколько оттягивает мой оргазм.
В эту секунду важнее Аврора. И я, вдавившись в нее до упора, вожу губами по шее, кусаю пульсирующую венку и ласкаю чувственную девочку пальцами между бедер в этот раз не останавливаясь.
— Какая же ты у меня красивая, — смотрю на наше отражение.
Ро растрепанная, растерянная и раскрасневшаяся. Под глазами разводы от потекшей туши, на щеках серые следы от слез, смешавшихся с косметикой. Губы искусаны и покраснели. Но она все равно самая восхитительная. Просто потому, что моя.
Ро снова
