Поэтому взяла себя в руки и вернулась.
Я сделаю это! Или я – не я!
Но лозунги хороши тем, что они лозунги. Мне же это помогло мало. Рука как не хотела отрубываться, так и не отрубилась. Я сильно устала. Пот заливал глаза.
Надо бы отдохнуть. Но я прекрасно знала себя. Если я сейчас дам себе отдых, то следующий раз будет ещё хуже. Опять придётся заставлять себя зайти сюда, опять придётся махать этим тяжеленным топором и всё остальное. Вот только труп разложится сильнее. И дышать этим предстоит мне.
Поэтому вперёд, Мария!
Глава 3
Я опять взялась за ручку топора и тут мой взгляд зацепился за что-то непонятное. Напротив входа была шторка. Обычная клеёнчатая шторка. Просто клеёнка была тёмно-зелёной, как в больнице, и стена была тоже темная, вот я её и не заметила сразу.
Я бросила топор и подошла к шторке, старательно обойдя труп.
Аккуратно открыла её. За шторкой была ниша. Довольно глубокая. В ней находились ящички. В одном из них я обнаружила пилу. Слегка ржавую, но тем не менее крепкую одноручную пилу.
Я обрадовалась почти также, как тогда, когда Бенджамин подарил мне прекрасное кольцо с жёлтым топазом. Это было в кафе-кондитерской «Шпрюнгли». Перед этим мы долго-долго гуляли возле Цюрихского озера, затем прошли по Банховштрассе, и потом Бенджамин с таинственным видом предложил попробовать их фирменных пирожных. Как сейчас помню нежнейший вкус шоколада и торжественное лицо Бенджамина, который делает мне предложение.
Я вздохнула, схватила ржавую пилу и принялась пилить руку. Дело пошло лучше. Я тогда была в тёмно-бордовом платье из бархата. Оно мне необычайно шло. Бенджамин был в восхищении. Дорогой элегантный наряд. Эх, знал бы он, что я его пошила сама из шторы, которую спёрла в красном уголке нашей библиотеки. Тогда был страшный скандал. И виновника не нашли. Потому что больше всех бегала и возмущалась именно я. А потом я за две ночи пошила себе это платье.
Ну, а где ещё я могла бы взять себе нормальный гардероб? Простая библиотекарша. Не смешите мои тапочки. Зато в том кафе, среди изысканной публики, я была действительно самой прекрасной. Говорю это без ложной скромности. Так и есть. Я принялась с остервенением пилить другую руку. Наконец, получилось. И вторая рука отправилась через решетку в черный зев.
Я прислушалась. Звука удара я не услышала. Это свидетельствует о том, что моя тюрьма высоко. Возможно, на вершине холма или даже в горах.
Ну ладно.
Я опять сбегала дёрнула рычаг. Воду пить пока не стала. Решила, что отпилю ноги и уж тогда и передохну, и попью вволю. А может даже съем кусочек зефирки. От тяжелой физической работы есть захотелось неимоверно.
Но не сейчас. Не сейчас.
Я хмыкнула.
Вот ведь… Я пилю руки у мёртвого человека и рассуждаю о том, как и когда я съем зефирку, вспоминаю какие-то цюрихские пироженки. И смех, и грех.
Я принялась пилить ногу. Как деревянная, но помалу пилится.
Вжик-вжик.
И вот тут меня ждала жестокая неудача. Как только я допилила до кости – пила встала намертво. Кость она пилить отказывалась.
Что же делать?!
Я чуть не взвыла.
Вот незадача!
Но опять мне повезло – колесо от штанги, огромный металлический блин, который валялся в коридоре, я сбегала и прихватила. Тяжелый, гад.
Затем я с трудом вытащила пилу из разреза и поместила туда топор. С трудом, но смогла. А затем размахнулась (это громко сказано. Просто высоко попыталась приподнять) и жахнула этим блином по рукояти топора. Раздался хруст и кость лопнула. Но мои руки, казалось, лопнули за компанию. Во всяком случае отбила я их знатно. Пришлось бросать блин и дать себе отдых. Иначе я бы упала прямо тут, прямо на этот труп.
Я побрела к воде. Там напилась, отмылась. И даже помыла голову. Точнее намочила и поскребла. Шампуни и даже самого завалящего мыла у меня не было, так что пришлось просто водой мыть. Но вымыть надо было. Вдруг волосы пропитали миазмы от трупа. Заболеть оно мне совсем не надо.
Уж лучше я перестрахуюсь.
Я опять постирала трусы и бюстгальтер.
Надо срочно что-то делать с одеждой. От частых стирок белья надолго не хватит, а шифон тоже хлипковат.
Вот только что я могу сделать?
Я пожала плечами и вернулась к топчану. От мысли, что придётся рано или поздно надевать на себя обрывки ткани с трупа меня чуть не вырвало.
Суки. Сунули сюда, могли бы хоть одежду какую-то дать!
Я показала фигу по направлению к большому коридору, но соответственно никто мой жест не увидел. И не оценил. Натянув платье, изрядно истрёпанное уже, и чуть влажноватое, я пошла дёргать за рычаг.
Дёрнула. Внезапно раздался громкий щелчок.
Меня аж подбросило от неожиданности.
Я обернулась и уставилась на второй рычаг. Как-то я на него за всеми этими волнениями не обратила внимания. Он слегка вибрировал.
Это что же?
Я бросилась к нему и дёрнула. Внезапно мою тюрьму закружило, пол заходил ходуном так,
