Скроив серьезную мину, я отправилась в приемную к Шефу, расположенную на нашем же этаже, только дальше по коридору.
— Здравствуйте, Анатолий Федорович. — Приветствовала нашего Главного.
— Садись, Рольская. — Шеф — мужчина приятной округлости, с интеллигентной лысиной "а-ля Козырев" (был во времена перестройки такой министр финансов), восседал за необъятным столом, предназначенным, чтобы вести заседания "областного масштаба". — Чего опаздываем? — Как только я заняла место по другую сторону столешницы, строго осведомился он.
— Почему это опаздываю?! — Я придала себе вид оскорбленной невинности. — Меня с утра в прокуратуру вызывали.
— Зачем? — Тут же насторожился шеф.
— Из городского морга похитили семнадцать трупов. Проверку поручили УБОПу, а меня просили помочь следователями в случае затруднений.
— Почему не докладываешь? — Начальник явно настроился на головомойку, и терять свой настрой впустую не желал. Подловить меня на опоздании не удалось. Но уж такой-то повод он не упустит!
— Не успела. — Попыталась оправдаться я. — Сначала — прокуратура, потом — попросили на место происшествия съездить.
— И ты поехала?! — Голос Шефа был полон праведного гнева. — Не уведомив ни меня, ни кого-другого из руководства? Ты хоть понимаешь, чем этот материал может для нас обернуться? Семнадцать трупов! А у всех родственники. Скандал будет такой — мало не покажется. А ты хочешь отдел под такое дело подвести?!
Все-таки Шеф у нас — голова, сразу суть ухватывает!
— Да я же ничего… — Про выезд я, конечно, зря, сдуру ляпнула. Торможу после вчерашнего. Но поздно, мои объяснения уже никого не интересовали, не начальство во всяком случае. Дальше мне популярно объяснили про служебную дисциплину, ответственность перед руководством, пределы моей компетенции и тому подобное. Также шеф не преминул напомнить пару случаев, где моя "неуместная самостоятельность" привела к не самым благоприятным последствиям. Я могла бы возразить, что и в те разы ничего страшного не произошло, но почла за благо промолчать. Затем мой руководитель коснулся непосредственно темы хищения из морга — оказывается, он уже знал подробности из суточной сводки. — Тебя какого черта туда понесло?! — Все больше распаляясь, рокотал он. — Тебе своих дел мало? В прошлом квартале оправдательный приговор получили, в этом — никак статистику поправить не можем. Следователи сидят в завале, а выхода дел — никакого. (Ну, тут шеф, как всегда преувеличил). Прокурор грозится последнее дело на дополнительное расследование метнуть. Ты ему звонила? ("Звонила" — успела вставить я, но без видимого результата.) Вот какие вопросы буддировать надо, а не оперскими делами заниматься! Ты в курсе, что потерпевший по делу Эмпусова накатал жалобу, на то, что бандит-Эмпусов гуляет у нас на свободе?
— Н-нет. — Эта жалоба была мне внове.
— Почему он у нас не под стражей?
— У следствия нет достаточных оснований для избрания такой меры пресечения. — Уверенно парировала я. — Дело экономическое, с неоднозначной перспективой. Эмпусов юридически не судим, от следствия не скрывается, является по первому зову…
— Ты мне тут не части! Вот, идите с Рейнгард и все это в прокуратуре обоснуйте. Держи… — Шеф перекинул через стол сколотые скрепкой листы — жалобу. — А то, трупами она, понимаешь ли, занимается!
Однако запал у начальника уже прошел, и он готов был взглянуть на мир более снисходительно.
— Прежде чем идти в прокуратуру, подготовьте письменный ответ на жалобу. И держи под контролем проверку по моргу, как будут новости — сразу ко мне. — Напутствовал он меня уже в спину. Я не стала возвращаться и напоминать, что буквально минуту назад мне выговаривали как раз за то, что я сую нос в оперские дела. Только кивнула на ходу.
В шесть вечера я засобиралась домой. Вообще-то для руководителя в такое время уходить с работы рановато. Но, учитывая мое утреннее похмелье и общий недосып, хотелось пораньше лечь спать. Да и устала я зверски, хотя вторая половина дня и выдалась поспокойнее первой.
Дома ужин готовить не стала, сжевала пару бутербродов с копченой колбасой и завалилась на боковую. Не знаю, сухомятка ли тому виной или то был прощальный привет вчерашнего праздника, только ночью на почве изжоги, меня посетило не самое приятное сновидение. Вернее, местами оно было вполне даже ничего, но местами — мрачненькое. Я увидела себе в каком-то склепе или пещере. Каменный свод подпирала головой статуя, метра два высотой. Толи трехголовая женщина, толи три женщины закутавшиеся в один хитон. В правой руке мраморная великанша сжимала пучок змей — не иначе вырванный из собственной прически — монументально вздыбленные космы волнами поднимались надо любом. Другая ладонь обхватила нечто похожее на факел, а может и дубину. В общем, каменная дама произвела на меня отталкивающее и даже устрашающее впечатление. Особенно, когда повернув среднюю из голов, устремила на меня слепой взгляд мраморных глаз. В пещере-склепе резко похолодало и, показалось, будто сама я каменею под взглядом идола. Хотела вскочить и убежать, но как часто бывает во сне, двинуться с места оказалось абсолютно невозможно. А потом я почувствовала, что статуя меня отпускает, и тогда, поднявшись с колен (убейте — не вспомню, с чего вдруг я оказалась в столь унизительной позе!?) медленно побрела темным коридором, к маячившему впереди ярко-солнечному треугольнику выхода.
"Смена кадра", и вот я плавно покачиваясь, плыву по зеленой степи, и травы с невызревшими метелками-колосьями на концах, мягко гладят конское брюхо. Конь идет медленным шагом, неся на спине двух седоков. Моя щека прижалась к спине симпатичного незнакомца. Лица мне не видно, но я точно знаю, у него голубые-голубые глаза и русая, стриженная "под горшок" челка. А еще я знаю, это — мой мужчина, и что под сердцем я ношу его сына.
Насчет ощущения беременности — тут посыл вполне ясный: подсознание напоминает, что мои биологические часы не стоят, и детородный период стремительно движется к завершению. Странно конечно, ведь наяву я особого беспокойства по этому поводу не испытываю. Ну, на то оно и подсознание! А вот к чему мне каменная баба приснилась? Женщина — это всегда к интригам, ревности. С другой стороны, если верить сонникам: со среды на четверг, ничего путного присниться не может. Так что никакой провидческой нагрузки мое сновидение не несет — вот и славно!
Глава 4:
Мир полон безумцев; если
не хочешь на них смотреть,
запрись у себя дома и разбей
зеркало.
Французское изречение.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
