В другой стороне зала футболисты давали интервью. Среди них и Егор. Он то и дело поправлял воротник рубашки, будто хотел вырвать галстук, но не решался. Егор заметил Машу и хотел подойти к ней, зная, что и она его видит. Но рыжеволосая красавица схватила его за рукав и потянула к камере, сообщая на ходу, скольким Егор обязан ее усилиям в положительном решении дела о помощи школе. Маша только покачала головой и развела руками, как бы говоря: «Что поделаешь?!» Эту немую сцену созерцал один внимательный зритель.
– Привет, Маша!
– Костя, это ты? Рада тебя видеть! ― Маша неподдельно обрадовалась. ― Давай выйдем отсюда, а то здесь уж слишком много людей, ― предложила девушка.
– Пожалуй, ― согласился парень и опустил на глаза капюшон.
Костя и Маша долго пробирались к выходу, то и дело натыкаясь на журналистов, гостей, футболистов. От света, огней, блеска слепило глаза, и девушка облегченно выдохнула, только оказавшись на улице. У ресторана было полно машин ― одна другой дороже и краше, но парень и девушка не обращали на них внимания. Они решили погулять у фонтана, находившегося в углублении дворика.
– Рассказывай, почему так долго не появлялся, снова сессию завалил? ― смеялась Маша, присев на гранитный край ограды фонтана.
– Да нет, наоборот, ― Костя снял капюшон, ― просто сессия поздно началась.
– Правда? Классно, поздравляю! У меня тоже экзамены недавно закончились.
– А на каком курсе ты учишься? ― Костя перевел темные глаза с окна на Машу.
– Четвертый закончила, а ты?
– Тоже четвертый.
– Как же это так, ведь ты моложе меня, ― удивилась девушка.
– Надо уметь, а сколько тебе?
– Пока двадцать один.
– А мне уже двадцать один, ― сообщил Костя.
– У тебя был день рождения?! Поздравляю! ― у Маши загорелись глаза. ― Мое пожелание тебе останется прежним: найти себя!
– Маш, хоть бы денег пожелала или здоровья что ли… ― только сейчас Маша заметила, какие у Кости замечательные ямочки на щеках, когда он улыбается.
– Ты зря смеешься! Очень важно идти правильным курсом, иначе будет штормить. Кстати о шторме, мне чисто с профессиональной точки зрения интересно, почему люди попадают в секты, идут в субкультуры? Объясни мне, ведь ты на этом собаку съел! ― девушка из-под опущенных ресниц разглядывала собеседника.
– Хм, хороший вопрос. В каждой крайности есть свои плюсы, ― Костя поднял монетку и бросил ее в фонтан. ― В «эмо» ― возможность думать только о себе, других вообще в расчет не брать. Представляешь ― на свете есть только ты: твои чувства, твои мысли, твои права. Разве не супер?
– Как знать, ― покачала головой Маша. ― Почему же многие уходят? Возраст не тот?
– Не в возрасте дело. У каждой крайности есть свои минусы. У этой ― одиночество. Даже если ты с друзьями, они думают только о себе, а ты как будто один. Я уже не говорю про то, если правда остаешься наедине с собой.
Маша понимающе кивнула и продолжила нерефлексивное слушание.
– В готике тоже есть свои плюсы: ты все видишь в черном цвете, можешь выбрасывать на других негатив, считать, что тебе можно больше, чем другим. Кроме того, черное всегда притягательнее белого, ― Костя инстинктивно закатал рукава, обнажив на правом запястье симпатичный браслет с какими-то узорами.
– И какие же недостатки у этой «гениальной» философии? ― попросила уточнить Маша.
– А вот какие: это все очень сильно засасывает, ты перестаешь играть, и уже весь мир для тебя черный. Это разъедает изнутри, если относиться к этому серьезно. И может плохо кончиться.
– Но ведь так бывает не всегда, ― девушка попыталась создать какой-то просвет.
– В смысле?
– Многие поиграют в «крайности» и возвращаются в обычный мир.
– Да, но не все.
– Мне даже как-то не по себе! ― призналась Маша: несмотря на жару, у нее по коже бегали мурашки.
– Да ладно! Ты же сама просила объяснить. Рассказывать дальше или хватит? ― Костя оценил эффект своих рассказов и усмехнулся.
– Продолжай, если дальше все не так мрачно.
– Хорошо, есть еще металлисты, рэперы и прочие музыкальные течения. Их плюсы тебе, как отчасти музыканту, наверняка, известны. Это свобода самовыражения, когда отдыхает душа, когда веришь, что внутри таится талант и не хватает какой-то удачи, чтобы его раскрыть. Когда ходишь окрыленный, что нелепо срифмовал пару слов или наугад ударил пару раз по клавишам, а вышел непротивный звук. Но время проходит. И если ты адекватен, то понимаешь, что у тебя нет дара, и начинаешь играть для души без фанатизма и ожидания больших перспектив. Если неадекватен ― еще много лет строишь планы будущих успехов, собираясь по вечерам в каком-нибудь подвале… Почему ты так смотришь? ― Маша показалась Косте чересчур задумчивой.
– Интересно рассказываешь, заслушалась! Можно тебе вопрос задать?
– Задавай.
– Ты даже в сорокоградусную жару ходишь в куртке с капюшоном?
Костя не сразу сообразил, что нужно ответить.
– Да нет, сегодня это знак протеста ― родители хотели, чтобы я пришел в костюме и при галстуке.
– Тебе пойдет костюм, но мне и так нравится, ― рассудила Маша.
Костя молчал некоторое время.
– Если уж мы стали задавать друг другу такие личные вопросы, то скажи честно: ты ведь приехала к нам тогда не как друг Егора?
Маша хотела придумать отговорку, но Костя смотрел ей прямо в глаза.
– Ты прав.
– А ты… могла бы полюбить Егора?
– Чисто теоретически? ― осведомилась Маша.
– Конечно.
– Могла, наверное, у тебя не такой уж и ужасный брат.
– Ясно, и, если бы не ты, он бы не приехал?
– Возможно, тогда ― нет, но потом ― обязательно, ― пыталась убедить Маша.
– И со школой подсказала тоже ты? ― допытывался парень.
– Идея Егора, я только посоветовала!
– И меня тоже ты посоветовала?
Маша не посчитала нужным скрывать правду.
– Да.
– Но почему?
– У вашего отца и так много дел, ему своим здоровьем нужно заниматься, а ты почти юрист. Чужой человек может оказаться нечистым на руку, ты же понимаешь! ― Маша не стала раскрывать все причины.
Костя понимал логику и не мог к ней придраться.
– Егор о тебе много хорошего говорит…
– Значит, из меня может выйти неплохой психолог! ― отшучивалась девушка.
– Точно, психолог! ― Костя почему-то засобирался уходить. Он поднялся с места и, не прощаясь, направился к воротам.
– Костя! ― позвала девушка. ― Ты есть в какой-нибудь сети? Я буду тебе писать иногда, если ты не против!
– Зачем? Мне помощь психолога не нужна! ― отрезал парень, не поворачиваясь.
– А мне может понадобиться помощь друга! ― воскликнула Маша. ― Но если так, то я не буду тебе докучать…
Костя хотел что-то ответить, но когда решился обернуться, то увидел, что Кирилл уводит Машу обратно в ресторан, и промолчал.
Футболист сетовал, что долго не мог ее найти.
– Это надо видеть, ― заинтриговал он. ― Идем!
Оказавшись в зале, Кирилл и Маша прислонились к стене. Девушка посмотрела туда, куда указывал футболист: там Павел мило беседовал с улыбающейся Полей. «Это же я ее сюда привела!» ― винила себя Маша. ― «Как я могла!» От размышлений ее отвлек Кирилл.
– Когда уходят девушки, это не так уж плохо, ― философски заметил он.
– Это почему же?
– Потому что на их место обязательно придут новые, возможно ― намного лучше.
– Наташа знает об этом занимательном суждении? ― подняла уголки губ Маша.
Кирилл нашел в толпе белокурую головку жены и ответил:
– Да, и не понаслышке.
На трибунах становится тише
Вернувшись из отпуска, Маша нашла на столе профессора записку следующего содержания:
«Здравствуйте, Мария. Сообщаю Вам, что отправляюсь на три недели по делам в Минск. Вы остаетесь за меня. Сейчас на Вас обрушится много дополнительных обязанностей, будьте к ним готовы. Позвоните насчет Березина (телефон в справочнике в верхнем ящике). Психологические портреты для селекционной службы Вы найдете в нижнем ящике.
Я верю в Вас и знаю, что Вы справитесь. Если что ― звоните».
«Да, „я верю в Вас!“ ― не погорячились ли вы, профессор?» ― усмехнулась Маша и свернула листок пополам. Потом она несколько минут просидела в кресле психолога, примеряя на себя его роль, приподнимая воображаемые очки. Затем она, сама не зная, почему, решила разыскать таинственный журнал Николая Степановича, но в открытых ящиках его не было, а последний отдел запирался под ключ.
Внезапно раздался щелчок, и дверь в кабинет распахнулась. Маша с трудом успела принять более-менее приличное положение в кресле. Вошедшего молодого человека ассистентка психолога не знала.
– Извините, можно поговорить с Николаем Степановичем? ― осведомился он.
– К сожалению, нет, ― Маша в ускоренном темпе поправляла растрепанные пряди. ― Но по любым вопросами вы можете обращаться ко мне.
