Сердце сжимается: неужели они отчаялись и хотят бросить Эеран на растерзание этой твари? Дрожь пробегает по телу, я непроизвольно обращаюсь человеком. Так легче держаться в воздухе, пусть я и стала уязвимее. Убрав в ножны Рассекающую и в кобуру Пронзающего, поднимаюсь выше над вестниками и полудраконами, которых дожигают Арен с Элоранарром.
Армия Эерана отступает, отступает за линию пушек, только драконы, эльфы, Санаду и несколько магов что-то обсуждают, оглядываясь на растущего на глазах Безымянного ужаса. Он... огромен, просто несоизмерим даже с драконами, и я понимаю их страх. Он больше императорского дворца. Он... наверное, он площадью с Нарнбурн и намного выше самых высоких домов. И богиня смерти опять отодвинула трон, наблюдает за нашими попытками издалека.
«Арен, Арен, они собираются отступить?»
«Обсуждают», — отвечает он.
«Да», — журчит в голове голос Пушинки.
«Арен, я вижу уязвимые места в его броне».
«Они знают, — он добивает вестника. — Я все передал. В таких условиях выстрел надо делать практически в упор».
«Они боятся, что не успеют попасть в цель. Пушки мощные, но прицеливание требует времени, и сам выстрел тоже, — вздыхает Пушинка. — А мы с сестрами бессильны против его защиты. Если бы ее пробили, мы бы могли попытаться откачать из него магию нашего мира, ослабить...»
Стрелять практически в упор? Наводить пушку, когда эта махина надвигается на тебя...
Поднимаю взгляд на парящую над Безымянным ужасом Заранею. Она смотрит на меня. То, что она считает меня угрозой ее хозяину, обнадеживает. Но так же это значит, что близко нас не подпустят.
И все же надо попробовать.
«Арен, берем пушку и полетели, нечего ждать, пока это чудовище вымахает с весь Эеран».
«Не должен, с Нарак он не вырос».
«С каждым новым миром он становится сильнее, — вставляет Пушинка. — Раньше он так активно материю не поглощал».
Ну, отлично. Сегодня просто день прекрасных новостей!
Я устремляюсь к пушкам.
«Лера, ты не сможешь тащить пушку, — напоминает летящий рядом Арен. — Силы крыльев не хватит».
«Тогда потащишь ты. А я выстрелю из нее сама, чтобы точно успеть попасть в зазор».
«Лера, это гномьи пушки, они активируются только гномами, такая на них защита. И даже оператор оружия не может ее снять».
Проклятье... Ничего, как-нибудь разберемся.
Рядом с Ареном вспыхивают золотом чешуя Элоранарра, до меня доносится его будто приглушенный помехами на линии голос: «В нашей семье я самый безумный, никто не вправе переплевывать меня в этом деле, так что я с вами».
Арен с Элоранарром подхватывают ближайшую к ним пушку вместе с сидящим за пультом управления гномом, выдирают крепления из подплавленной земли и направляются к Безымянному ужасу под истошный вопль гнома:
— Только за доплату-у-у-у!
Мы пролетаем мимо оцепеневших от нашей прыти драконов и эльфов. Санаду, помедлив, летит за нами.
Видимо, жаждет совершить свой героический подвиг.
На полпути к Безымянному ужасу по нервам пробегает дрожь. Мы все дергаемся, Арен с Элоранарром чуть не роняют пушку с гномом.
— Давайте здесь! — кричу я.
Гном, хоть и пристегнут к креслу, вцепляется еще и в пульт. Пушка тяжело опускается на землю, крепления вгрызаются в потрескавшуюся поверхность.
— Эвакуация с вас, — вопит гном в гогглах. — И доплата за риск для жизни — тридцать процентов!
— Гномы, — Элоранарр закатывает глаза.
— Пушку готовь! — рыкает Арен.
Над нами натягивается похожий на мыльный пузырь щит. Вовремя: от Заранеи в него прилетают призрачные стрелы атакующих заклинаний, продавливают его. И все это рассыпается.
Санаду парит рядом со мной. Похоже, щит держит он. Вздувшиеся вены у него пульсируют.
Я приземляюсь за гномом:
— Давай я наведу, а ты выстрелишь.
Он кивает и указывает на похожий на водолазную маску прицел с мерцающим перекрестием. Для наведения придется нагнуться и уложить грудь на макушку гнома.
Снова натягивается и рассыпается под ударами наколдованных стрел магический щит.
Пушка гудит, индикаторы на ней наливаются красным светом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вдохнув и выдохнув, снова запускаю усиленный дар Видящей. Магию Безымянный ужас закачивает с поразительной скоростью. Рты открываются и закрываются, постоянно меняют свое положение.
Наклонившись через гнома, заглядываю в прицел... и вижу сплошную серую поверхность, неотличимую от грозовых облаков. Смотрю поверх стекла — рты вижу. А через стекло — нет.
Безымянный ужас надвигается.
— Можно убрать стекло? — выкрикиваю испуганно.
— Без него точно на цель не навести, только примерно, — отзывается гном, потираясь макушкой о мою грудь.
Выпрямляюсь.
— Значит, будешь стрелять по направлению выстрела. — Вынимаю дрожащего от нетерпения Пронзающего. — Можешь брать сколько угодно магии. И выстрел сделай ярче.
Надеюсь, гном сможет навести пушку точно на цель.
Он приникает к прицелу:
— Я готов, жду.
Прикинув, куда направлен прицел пушки, высматриваю рты в этой зоне.
Сердце заходится. Нас уже накрывает тень Безымянного ужаса, его близость высасывает магию... саму жизнь. Опустошает...
Вскидываю Пронзающего. «Не подведи, родной».
В мельтешении мы с ним замечаем только-только открывающуюся пасть. Пронзающий втягивает в себя магию нашего с Ареном источника, раскаляется в руке и выстреливает.
Секунда. Золотистый заряд ныряет в отверстие.
Рявкает ствол пушки, снаряд уносится к Безымянному ужасу, к его чуть вспухшему после попадания боку...
Вторая секунда.
— Эвакуация! — гном отстегивается.
Волна огня растекается по плетеной поверхности. Даже понимая, что между выстрелами прошло слишком много времени, и отверстие должно закрыться, я еще надеюсь на чудо. Но нет, огонь гаснет, а поверхность Безымянного ужаса все такая же целая, и открываются-открываются-открываются рты. Дрожащей рукой вставляю горячего Пронзающего в кобуру.
«Я слишком слаб, прости», — блекло шепчет он.
Что, если попадание в пасти ничего не изменит, и те просто сожрут снаряды?
Нет, мы обязаны попытаться снова, просто выстрел должен быть мощнее, чем у Пронзающего. Возможно, выстрелить должны все драконы с призванным оружием.
— Лера! — Арен подхватывает меня и отлетает прочь.
Пока я думала, Элоранарр утащил гнома, Санаду отступил, а Безымянный ужас приблизился. Еще несколько мгновений — и он накатывается на пушку, размалывает ее и тоже всасывает в себя.
Отчаяние раздирает сердце.
— Давай еще раз! — рявкаю я. — Нам надо ближе, надо подойти еще ближе, чтобы снаряд успел долететь!
— Лера, это очень опасно, — Арен прижимает меня к бронированному брюху. — Это мой дом, но Лера...
— У нас еще много пушек, — рычу я. — Давай следующую! Давай сразу несколько, кто-то да попадет!
В Арене жива надежда спасти Эеран, он хочет бороться, но... меня защитить он хочет больше.
— Арен, не смей сдаваться!
— А что нам делать?! — вскрикивает он. — Пушки стреляют слишком медленно!
— Надо идти до конца! Пока есть хоть малейшая возможность, пока мы можем сделать хоть что-то! Ты родился летать, а не ползать, так вперед!
— Лера...
Попадает в поле зрения костяной трон богини смерти Магарет с остекленевшим Огнадом в руках.
— Не смей даже думать о поражении! — ударяю Арена по бронированной груди и, вывернувшись, зависаю в воздухе. Арен пытается поймать меня и унести, но я уворачиваюсь от его лап, кричу: — Мысли материальны, они сковывают тебя. Освободись от них, думай, как победить. Есть не только мы здесь и сейчас, должны быть способы победить, просто обязаны быть.
— Я таких не вижу! — Арен злится и... ему больно, он не хочет покидать Эеран, но его чувства ко мне, страх за меня пересиливают все.
— Потому что мысленно ты уже поиграл! Поднимись над этим всем, раздвинь рамки привычного, и посмотри на проблему под другим углом.
Как же Арен мечтает спасти наш мир. От его чувств меня трясет. Отчаяние выжигает душу: Безымянный ужас расползается в стороны, надвигается на пушки, готовый поглотить все, что попадается на пути. Заранея улыбается, наблюдая за нашими тщетными попытками. А мы просто летаем вокруг, как какие-то букашки, а не драконы!
