немного не так, как планировал Кутузов. Неужто кто-то слил его наработки обороны границ? Кажется, с последними событиями Сергей Михайлович расслабился и стал не так тщательно относиться к секретности?
Да нет, не может быть! Некоторые планы он хранил только в одном месте. У себя в голове.
Но происходило что-то странное. Разведданные говорили о том, что монголы шевелятся по всей своей стороне Дикой Зоны.
Да и Кутузов старался скоординировать не только передовые отряды, которые пытались отбить Скарабея, но и руководить контролем границ. Несколько полков было переброшено именно к Зоне под Новосибирском и тянулись они на восток вплоть до Южной Европы. Тяжелая работа, требующая непрерывного и безвылазного нахождения в штабе.
Сейчас генерал Кутузов сидел в трех километрах от стены и принимал бесконечное количество отчетов со всех постов. Поступала информация прямиком с Дикой Зоны по специальным переговорным пунктам, способным ловить сигналы даже близ метеоритов. Шпионы докладывали обо всех передвижениях врага.
Кутузов точно знал, что готовится нападение, и выходка Есенина только подхлестнула события. Хорошо это или плохо, пока непонятно, но одно он знал точно. В отличие от монголов, которые не любят действовать спонтанно, он и его армия всегда готовы.
И вот тут Есенин поступил с одной стороны глупо, а с другой гениально. Но это как посмотреть. Сергей Михайлович все же склонялся к тому, что Есенин действовал, как всегда спонтанно, не рассчитывая наперед. Да и зачем? Когда ты любой конфликт можешь решить силовым путем?
— Товарищ генерал! — ворвался к Кутузову один из майоров. — Еще данные!
— Да чего ты орешь, Дима⁈ Положи и проваливай! — буркнул он и продолжил листать документы.
Как только майор удалился, генерал взял папку, открыл и нахмурился.
Подойдя к карте, которая висела на стене, он поставил несколько флажков со стороны Черного моря и Китая. Такая диспозиция ему нравилась все меньше.
— Сукины дети, хотите со мной потягаться? — прорычал он и подошел к внутреннему телефону.
Через пару минут к нему зашли три командира.
— Так, хлопчики, собирайте отряды из пятидесяти магов, вооружайте их минами и прочим диверсионным оборудованием, и занимайте вот эти позиции, — он ткнул пальцем на карту Дикой Зоны на столе. — Возможно, будет перетяжка нескольких мелких групп монголов. Захотят пересечь границу. Диверсанты, террористы или шпионы. Никакой информации пока нет, но вы будьте начеку. У вас двадцать минут на сборы.
— Есть, — хором ответили командиры и ушли выполнять указание.
Кто бы что ни говорил, Кутузову нравилась военная атмосфера. Он любил ее. Любил блицкриги, оборону и осаду, прорывы вражеской линии и отступления. Зачистки и выводы войск. Бои в джунглях и прериях, на улицах, в окопах, в воздухе, грязи и болотах. Даже внутри Метеоритов и если в схватку людей вмешивается безумная тварь. Кутузов наслаждался всевозможными боевыми действиями, которые происходили при его участии.
А больше всего он любил запах напалма. Это был запах победы…
— Жаль, что эта война когда-нибудь закончится… — пробурчал генерал.
Да, он был в своей стихии. При том, что в обычное время ему нравилось возиться семьей, ездить в Широково к дочке, или гулять по магазинам с женой. Но теперь, когда враг спровоцирован, да еще и так искусно, что половина разработок не готова, не доработана до конца! Это ли не удовольствие?
Хан совершил крупную ошибку и повелся на провокацию. Узнав об этом, Кутузов даже рассмеялся.
Он знал Великого хана, а тому было наплевать на своих детей и родственников. Он ценил в них исключительно силу и пользу для себя. Поэтому он и плодил их, чтобы хоть в одном нашлось нечто полезное.
Хан искал того, кто сможет занять его трон по праву сильнейшего.
Пропавший тринадцатый сын хана был отнюдь не самым сильным, но достаточно умным, чтобы ему доверяли изучение магии хаоса на границе.
Глупый ли поступок, держать лабораторию рядом с Дикой Зоной? Кутузов сказал бы, что нет. Насколько ему известно, строение, в котором жил сыночек, было неплохо защищено и спокойно выдержало бы прорыв.
Но не Есенина с Романовой и Дункан. Только не их.
И теперь хан хотел вернуть не сына, а научного сотрудника, умного человека и разработчика артефактов и прочей мутной херни.
Именно так. Кровные узы для хана не важны. Зачем волноваться, когда любая наложница она родит ему нового?
Но если монголы спешат, значит, и ошибаться будут. Кутузов все предугадал заранее, но не думал, что катализатором послужит Есенин… Хотя глубоко в душе он понимал, что этот неуправляемый человек и такое может.
— Господин, — появился рядом его личный помощник Алексей.
— Да, что такое Леша? — спокойнее спросил Сергей Михайлович.
— Вам звонок из Кремля.
— Давай, — генерал протянул руку, и помощник вложил в нее мобильный. — Кутузов слушает.
— Сергей Михайлович, добрый день. Это Павел, — раздался голос царевича.
— Ваше высочество, добрый день, — Кутузов продолжал смотреть на карту. — По какому вопросу звоните?
— Сергей Михайлович, мы же можем на «ты»? — смущенно сказал Павел.
— Простите, ваше высочество, пока я на работе, предпочитаю соблюдать регламент, — серьезно сказал он. — А теперь, перейдем к делу.
— Да, конечно, — голос Романова стал куда серьезнее. — Только что звонили из Кенигсберга. В СМИ еще не оглашалось, но было совершено покушение на Августа.
— Вот как… — Кутузов поморщился и отметил на карте парочку линий. — Последствия? Он жив?
— Пока неизвестно. Доставили в государственный лазарет. Но…
— Да, долго он там не протянет, если вообще жив.
— Думаете, это та самая организация?
Кутузов отвлекся от карты и сел за стол.
— Да, кто же еще… — вздохнул он.
— Понимаю… Помочь мы ему сейчас все равно не сможем. Все же чужая страна. Но я звоню посоветоваться с вами, как с более опытным человеком в военных вопросах.
— Постараюсь ответить.
— Если Речь Посполитая откажется от договоренностей, насколько она будет опасна?
Слова Павла прозвучали буднично, но нотка волнения присутствовала.
— Хм… Если и так, еще есть Пруссия. Пруссаки могут составить неплохую конкуренцию полякам, — предположил Кутузов.
— Я вас понял. Сергей Михайлович. Может отправить несколько агентов на помощь королю? Все же это в наших интересах.
— Первый отдел? — задумался генерал. — Хорошая идея, но чтобы… не было намеков на наше вмешательство.
— Естественно, Сергей Михайлович.
Разговор был закончен.
Кутузов посмотрел на карту, а затем на
