на подхвате. Ретриверы, как порода, считаются идеальными собаками для присмотра за малышами. Не обижают и заботятся. Я выпускаю Джека из багажника и пристёгиваю поводок. Осталось пройти несколько метров до зоопарикмахерской. Нас уже ждут и, вот сюрприз, узнают мою собаку. И угораздило же меня выбрать место, куда, видимо, ходил с Джеком и Картер. Девушка снимает с Джека намордник, говоря, что справится и так. Потому что Джек смирный мальчик.
— Можете взять намордник. Теперь вы всегда будете приводить Джека?
— Да, я. Через сколько возвращаться?
— Через полтора часа.
Уйма времени. Я направляюсь за ледяным кофе. В кофейне небольшая очередь на четыре человека, но она быстро заканчивается. Персонал здесь всегда обслуживает оперативно. Вне зависимости от того, кто за стойкой в тот или иной день. Я решаю пройти квартала два туда и обратно, просто чтобы убить время. Если что с Джеком, то мне позвонят. Через квартал мой кофе почти на исходе, и тогда же я вижу заграждения на следующем перекрёстке со столпотворением на улице. Ну и что там происходит, что перекрыли дорогу? Перед заграждением стоит тонированная машина. Я иду туда посмотреть поближе. На табличке тут же указано о проведении каких-то съёмок с семи утра до семи часов вечера. Полноценный двенадцатичасовый день. Впереди различимы камеры и осветительные приборы. Поблизости маячит охранник.
— Что здесь происходит, не знаете?
— Вроде снимают музыкальный клип. Я не особо знаю, чей, но вроде какого-то Картера.
Круто. Он снимает клип. Всё-таки, видимо, решил. С той женщиной-режиссёром. Или с кем-то ещё. Самого Картера не видно. И хорошо. Уйду, как будто меня и не было. Но он прямо звезда. Не каждому удаётся организовать всё так, чтобы для него перекрыли улицу. Однажды я хотела снимать клип в парке на фоне озера с лебедями. Мне отказали, не прошло и двух дней. А тут проезжая часть. Я двигаюсь обратно мимо автомобиля. Неожиданно открывается окно. Блять. Картер. С бутылкой пива. Что он с ним делает среди бела дня?
— Привет, Киара. Осваиваешься с намордником?
— Уже освоилась.
— Присоединишься?
— Выпить? Нет. И ты снимаешь клип, хотя вчера не хотел.
— Мы репетируем. Это пробы, не более.
— Ладно, — киваю я и киваю ещё раз. — Пробы или реальные съёмки, я рада, что ты не дома и что будешь играть тот концерт. Ты этого заслуживаешь, Картер. И всех прочих хороших вещей тоже. Это может помешать лечению. Пиво. Алкоголь.
— А зачем мне лечение без тебя?
Зачем ему лечение без меня? Разве он не должен хотеть его просто для себя? А я бы хотела лечиться и тратить время на разные процедуры, будучи одной, без мужчины? Смысл в том, чтобы быть с кем-то, планировать семью и совместное будущее. Это вопрос, в котором лечатся ради любимых. Я всё ещё желаю Картера. Эта любовь… Иногда, заходя в опустевшую после Картера спальню, я словно чувствую неподъёмную тяжесть в ногах. У меня не депрессия, но что-то близкое к ней. Всё так наваливается. Это как сражение, невидимое взгляду и происходящее в голове. А о сражении Картера я ничего не знаю. Но у него всё хуже моего. Точно хуже.
— Наверное, незачем.
— Вот это правда. Поэтому, если не возражаешь, я буду делать всё, что только захочу. Пить или курить.
— Ты не будешь курить, потому что ненавидишь запах и привкус во рту после сигарет. В молодости ты встречался с девушкой, которая курила, и её вредная привычка стала основной причиной, по которой ты расстался с ней.
Уж я-то знаю. Картер сказал всё прямо в первую ночь, как только мы закончили с первым раундом секса. Я не заставляла и не спрашивала о веренице прошлых отношений. Картер открыл рот сам, ещё не восстановив дыхание, и понеслось. Просьба, чтобы я не курила. Потому что он хочет меня ещё. Помню эти слова, как вчера. Не кури, ладно? Не хочу заканчивать с тобой из-за сигарет. Ты так ошеломительно пахнешь собой. Не порти это, пожалуйста.
— Теперь я понимаю её лучше. И желание выкурить стресс.
Я подхожу и наклоняюсь к окну, поглощая остатки кофе через трубочку. На моих губах чувствуется карамель и шоколад. Я не спешу слизывать пенку языком. Картер смотрит мне в лицо, когда я обхватываю дверь для надёжности.
— Так найди её. Может быть, она свободна. Будете курить вместе. Курить и трахаться, — резко Картер хватает меня за руку, тянет на себя и сжимает, стискивает, делает всё, чтобы мне стало больно. И мне становится. Его пальцы так сильны, что давят и на мышцы, а не просто на кожу. — Что, тебе на неё похуй?
— Мне на всех женщин похуй.
— Не на меня.
— Не на тебя. Но я бы этого хотел.
— Не хотел бы. Но я оставляю тебя в покое. Мне пора за Джеком. Отпусти, Картер.
— Где он?
— В безопасности. Ему стригут когти. Счастливо.
Картер молча закрывает окно. Я выбрасываю опустевший стакан в урну для пластиковых отходов. Джек пахнет шерстью, шампунем и феном. Его не только постригли, но и, помыв, высушили. Джек трётся о мою ногу, пока я расплачиваюсь за все процедуры, что он получил. Не жизнь, а кайф. У него всё проще, чем у людей. Еда всегда с доставкой на дом, мы обеспечиваем комфорт, заботу и лечение, если таковое вдруг требуется, и сколько часов и километров мы нахаживали с Джеком, Картер и я. В последующие дни для прогулок я выбираю иной маршрут, потому что не хочу вновь наткнуться на Картера. Точнее, хочу, но если спросить его, то он вряд ли бы ответил согласием. А я при виде его не в силах полноценно отключить некоторые мысли. В миг, когда он открыл окно, я бы многое отдала, предложи он секс прямо в том автомобиле, прямо там, где он и стоял. Впервые можно было бы не предохраняться. Мы всегда занимались любовью лишь в презервативе. И в первый раз почувствовать всё ярче и сильнее… Картеру не похуй на меня. Думает ли он о том же самом хоть иногда, хоть раз в несколько дней? Что у него проблемы, но из-за этих проблем ему можно не переживать, что я некстати забеременею? Он может расслабиться, приступить к лечению, и в то же время мы можем попробовать отношения снова. В моей голове это звучит охренительно прекрасно. Он живёт почти в двух шагах. Необязательно даже использовать машину.
— Киара, стоп.
— Что?
— Мне уже хватит лимонада, — после слов Келли я осознаю, что стакан почти наполнён, и перестаю наливать,
