все никак не получалось. И годы все прошли в какой-то спешке, все время в дороге, все время с этой вереницей верблюдов и мулов. Так и промотал свое время, как беспечный гуляка наследство отца. Думал, успею еще пообщаться с этими к,онахами, насладиться их мудрыми речами… Получилось, что сам себя обманул… А сейчас уже и поздно, состарился, а старому телу какой покой в чужом доме… Продолжу волочить свой век, пока не сойду в могилу где-нибудь на обочине караванного пути.
Бага попытался немного приободрить, поникшего было, старика.
– И не поздно вовсе, Самайл. Все вы успеете. О какой такой старости речь? Да вы выглядите моложе нас! И времени потребуется не так уж много. Устроим на отдых ваших товарищей и в течение какого-то месяца проведем вас по городам и селениям нахов. Посетите старых друзей, а заодно и новых заведете. В наших суровых горах и на просторных равнинах немало к,онахов, которые почтут за честь услужить чужеземному гостю.
– Благодарю вас, молодые люди. Спасибо… Ничуть не сомневаюсь, что вы сделали бы это… Я очень хорошо знаю нахов… И эти благодатные земли, которые не дают покоя алчным заморским правителям. Знаю, с какой завистью смотрят на Кавказ народы, находящиеся под гнетом тиранов… Свободная земля, свободные люди… Вы достойны такой жизни!
Перевалив за хребет Бёма25, устремленный с самой макушки гор на север, караван подошел к небольшой речке с мутными желтыми водами. Взору путников открылась роскошная долина. Она не раз упоминалась в древних нахских текстах и легендах. Много писали и говорили о ней мудрецы и ученые Востока и Запада. С юга долину окаймляли горы, с востока границу ее прочерчивал покрытый густым лесом Бёма, с севера одинокий горный отрог закрывал ее от холодных ветров и только на запад открывался ничем не ограниченный простор. Долина была не очень большой, в два-три дня караванного пути. С юга на север ее прорезали несколько рек и речушек. Самая большая из них, Орга26, была еще далеко впереди. Вскоре путники подошли к плотной стене дремучего букового леса. Нахи называли его запретным лесом. Никто не имел права здесь хозяйничать, даже просеку нельзя было прорубить без дозволения Совета Страны. В суровую военную пору леса эти становились для захватчиков неприступной крепостью. Сыны гор, как никто другой владевшие искусством лесного боя, даже незначительным количеством воинов сдерживали во много раз превосходящего по численности врага. Они умело использовали этот надежный щит из вековых исполинов, которые не поддавались ни топору, ни огню.
Когда-то ученые мужи и святые служители назвали эту долину самым благодатным уголком на земле. Никто из них не объяснил, почему «самый благодатный уголок» и почему именно эта долина. Прозвучат когда-нибудь, наверное, ответы и на эти вопросы. А тот, кто хоть раз побывал здесь, и вопросов таких не стал бы задавать, потому что долина сия в самом деле была изумительно красива, ароматный воздух пьянил, а земля отзывалась на труд людей щедрыми дарами.
Караван остановился для отдыха на поляне у самой реки. Слуги отпустили мулов и верблюдов пастись на сочную траву и стали готовить еду для хозяев и довольно многочисленной караванной прислуги. Вскоре над поляной поднялся дым от разведенных под котлами костров, а ветерок разнес по лесу и лощине аппетитные запахи всевозможных яств. Этот запах не мог не привлечь зверей, коими кишели местные леса. Самые смелые из них уже копошились в зарослях вокруг поляны. Караванщиков это не особо беспокоило. Они знали, что ни один зверь, даже самый лютый, не посмеет напасть на такое скопление людей. Однако тревожно фыркающие мулы и удивленно озирающиеся верблюды уже были перепуганы. Ни те, ни другие и не думали пастись. Слугам пришлось подогнать их поближе к стоянке.
В тени огромной чинары хозяевам каравана расстелили старые ковры. Купцы пригласили молодых нахов разделить с ними трапезу.
– Давайте пообедаем вместе, – Самайл указал рукой на места рядом с собой. – Присядьте вот сюда. Попутчики мои хотят познакомиться с вами.
Сидящие полукругом купцы дружно закивали, подтверждая слова своего товарища. Молодые люди заняли отведенные им места.
– Я рассказал им о цели вашего путешествия. Мы просим у своего Бога, чтобы он оберегал вас и послал вам удачу. Будем очень рады, если нам представится случай оказать вам какую-нибудь услугу в пути или в самом Риме, – сказал Самайл от имени всех сидящих. – По правде говоря, нам не совсем понятно, как можно пуститься в такой далекий путь только лишь из простого любопытства… Конечно, если бы заодно с этим… Но мы не видим у вас товара для продажи на рынках Рима, и в переметных сумах не позвякивают эти ваши золотые и серебряные нахарты, чтобы купить там приглянувшуюся вещь. Не знаю, стоит ли любование прелестями Рима такого труда и таких затрат? А, впрочем, это уже не наше дело. Вам, как говорится, видней. Да и кто, скажите мне, кто в этом мире может утверждать, что он по-настоящему узнал нахов? Вы никогда и никому не подражали, оставаясь верными своему пониманию жизни. В вас всегда была своя тайна, так и не разгаданная никем из чужаков. Вы ничуть не изменились с тех самых пор, как этот мир узнал вас. И сегодня нахи такие же, какими в древности их описали в своих письменах наши ученые. Вот и вы пустились в такую даль только лишь для того, чтобы узнать мир и удивить рассказами какого-то бездельника, разлегшегося на крыше башни. И даже не задумываетесь о том, чтобы извлечь из этой поездки какую-нибудь выгоду. Можно побиться об заклад, что подобное не приходило в голову ни вам, ни тем, кто провожал вас в этот неблизкий путь. Это непостижимые для нас вещи!
– Прошу простить, что прерываю вас, Самайл, – заговорил Бага. – Но не так уж мы и чураемся этого мира и его прелестей. Видимо, вы действительно не все знаете о нас и нашей жизни. У нас есть большие отары овец, которых нанятые в чужих землях пастухи летом выпасают на сочных альпийских лугах, а зимовать перегоняют на равнины. Никто не может назвать точное их количество, да и зачем их пересчитывать – все свое, каждый берет, сколько ему нужно. По нашим землям бродят табуны чистокровных лошадей – тоже собственность всего народа. Повзрослевшие юноши выбирают себе коня из любого табуна и сами объезжают его. В наших селениях нет ни одного человека, у которого не было бы коня для ратных дел и лошади для хозяйственных нужд. В кутанах у
