Падение этого наиболее значительного царства Центральной Анатолии означало, что от прежней антиассирийской коалиции остался один Мита, разгромленный, но не покоренный. Любая реконструкция нескольких последующих лет неизбежно будет полна неточностей. Ясно только, что Миту вытеснили с верховий Тигра и Евфрата, которыми мушки владели более четырехсот лет. Если многочисленные пограничные крепости в этом районе действительно принадлежали мушкам, то, судя по их расположению, Мита отступал на северо-запад, пока не оказался в большой излучине р. Галис. Здесь он мог и остановиться, ибо ассирийцы ему более не угрожали, если бы не события, происходившие дальше на севере и востоке, перед которыми он был бессилен.
В 714 г. до н. э., когда Мита отступал, а ассирийцы преследовали его, орды полудиких киммерийских воинов из южных русских степей прорвались через Кавказ и обрушились на Урарту. Оттуда они двинулись на запад, вдоль южного побережья Черного моря, основали свою главную столицу поблизости от Синопа и пошли дальше на юг, на Табал.
В результате их продвижения Мита оказался зажатым между двумя враждебными силами. Единственный путь отступления лежал прямо на запад, вдоль древней торговой дороги к Эгейскому побережью и Мраморному морю. По этой дороге и двинулся Мита; он навсегда ушел из захваченной ассирийцами Центральной Анатолии и появился у границ греческого мира — уже как знаменитый царь Мидас из Фригии.
Рис. 13. «Шишечный сосуд» из Трои VIIв; фригийская роспись на сосуде; фибула (булавка) и письмена
Вряд ли стоит говорить, что эта история царя Мидаса не совпадает с легендами греческого фольклора. По греческой версии, бриги, или фригийцы, переправились в Анатолию из Юго-Восточной Европы незадолго до начала Троянской войны. Более современные историки усматривают в присутствии мушков около 1150 г. до н. э. в верховьях Тигра и Евфрата еще одно свидетельство дальнейшего проникновения этого европейского народа в глубь Двуречья. Однако сегодняшние археологические данные не подтверждают столь далеко идущей активности, скорее наоборот. По мере накопления фактов становится все более очевидным, что миграция мушков происходила с востока на запад, а не в обратном направлении. Существуют данные о проникновении европейских народов в Анатолию где-то около 1200 г. до н. э. В северо-западной части Трои, в слое VII в2, встречаются вкрапления грубой посуды, изготовленной вручную, известной под названием «шишечных чаш», которые имеют несомненное сходство с такими же чашами конца бронзового века из Венгрии и Центральной Европы. Дальше на востоке, в бывшей фригийской столице Гордионе в Сангарской долине, примерно в тот же период появляется вылепленная вручную черная керамика. Между этой керамикой и «шишечными чашами» нет прямой связи, но вполне возможно, что у них был общий источник. В Гордионе эта новая керамика появляется внезапно, без какого-либо разрыва в археологических слоях, и так же быстро исчезает, словно пришельцы сразу слились с автохтонами. И действительно, насколько мы можем судить по немногим имеющимся у нас сведениям, Гордион развивался мирно, без каких-либо катастрофических перерывов, и поэтому трудно видеть в изготовителях черной керамики завоевателей, которые сокрушительным шквалом прокатились через всю Анатолию до границ Ассирии.
Несмотря на непрерывность истории Гордиона, мы имеем свидетельства о больших переменах в Западной Анатолии между 1200 и 700 гг. до н. э. Троя VII в2 была разрушена около 1100 г. до н. э., а на юго-западе около 1000 г. до н. э. погибло поселение Бейджесултан (слой I), и больше там никто уже не селился. Исторические данные, не так давно поступившие в наше распоряжение, рассказывают о другом нашествии, совершенно отличном от вторжений конца бронзового века, однако здесь есть знаменательное совпадение имен, которое должно иметь свое историческое объяснение. Ликийцы, карийцы и мисы вполне могли быть потомками жителей Лукки, Каркисы и Масы бронзового века, но скорее всего их вытеснили с родных земель и заставили переселиться на Эгейское побережье, где мы и находим их в классический период.
По-видимому, эта миграция произошла под натиском пришельцев из Европы. Но кто они и когда это случилось? Подробностей мы не знаем. Возможно, в то время существовали племенные объединения, такие, как мигдоны — племена из Фригии, чье название сходно с именем мифического героя Мигдона, — которые пересекли Анатолию и обосновались в районе современного Изника и в низовьях долины Сангария. Скорее всего они вытеснили автохтонных жителей (Маса) с их земель, и это передвижение народов закончилось, лишь когда народы Лукки окончательно обосновались в Линии, далеко на юго-западе от своей родины.
На новом месте эти народы продолжали говорить на лувийских диалектах, как это видно из надписей, сохранившихся от классического периода. В этих «позднехеттских» царствах мы видим, по существу, последние политические объединения Западной Анатолии II тысячелетия до н. э.
Что касается Фригии, то ее столица Гордион оставалась типичным западно анатолийским городом до конца VIII в. до н. э., когда резко усилились восточные влияния, отмеченные появлением характерных форм раскрашенной керамики, горшков урартского типа и брошей-застежек, явно заимствованных из Юго-Восточной Анатолии и Северной Сирии.
Однако самое знаменательное событие этого времени — появление алфавитной письменности в сочетании с ее восточными чертами, и это в период, предшествующий какому-либо проникновению греческого импорта в Гордион.
Теперь, пожалуй, можно сказать, что развитие финикийской алфавитной системы письма пришло в Грецию не только через торговые связи греков с левантийскими портами, как это предполагалось раньше. Вполне возможно, что первоначальная идея алфавитного письма возникла в Юго-Восточной Анатолии, где финикийцы и лувийцы жили бок о бок, как, например, в двуязычном Каратепе. И когда ассирийское наступление заставило анатолийских царей, подобно Мите, бежать на северо-запад, они унесли с собой не только драгоценные чаши и застежки, но и новую письменность. Из Гордиона она неизбежно должна была перейти в греческие поселения на Эгейском побережье (Мидас, если верить легендам, женился на принцессе Симе в Эолисе), а оттуда в западный мир. Остатки фригийского языка говорят о том, что он, подобно другим языкам государств Анатолии, в основном относился к хетто-лувийской группе.
Прослеживая далее во времени историю народов этой языковой группы, мы видим, что Мидас из Фригии, продержался недолго. Вскоре после 700 г. до н. э. киммерийцы дошли до его новой столицы и принудили его покончить жизнь самоубийством. В то же время они продвинулись дальше на юг через Табал, и только в 679 г. до н. э. ассирийцы остановили их чуть севернее Киликийских ворот. В течение следующих пятидесяти лет киммерийцы осуществляли непрерывное давление на Табал и Хилакку, в результате чего эти государства то восставали против Ассирии, то обращались к ней за помощью.
Падение Гордиона на западе создало политический вакуум в Западной Анатолии, который вскоре заполнила Лидия — новое государство, образовавшееся примерно в центре древней Арцавы. Лингвистически лидийский тоже относится к хетто-лувийской группе языков. Но любопытно отметить, что язык лидийцев в отличие от других языков гораздо ближе к хеттскому, чем к лувийскому. Не исключено, что в сумятице, последовавшей за падением империи хеттов, эта группа в Центральной Анатолии захватила власть и унаследовала культуру разрушенной Арцавы. Возможно, именно об этом упоминает Геродот в своем рассказе о династии Гераклидов, чьи далекие предки захватили власть в Лидии где-то около 1200 г. до н. э. Один из царей этой династии носил имя Мурсил, и мы можем рассматривать его как одного из далеких потомков и почти тезку хеттского царя Мурсили.
Однако около 660 г. до н. э. Лидия, в свою очередь, была вынуждена просить у Ассирии помощи для защиты от киммерийцев. Но только в 630 г. до н. э. ассирийцы сумели разгромить захватчиков на юго-востоке, а сама Лидия была освобождена лишь в 610 г. до н. э.
После окончательного разгрома киммерийцев (в разгроме киммерийцев самое активное участие приняли скифы) прежние царства Центральной Анатолии вновь обрели независимость, потому что к тому времени мощь Ассирии была уже сломлена внутренними междоусобицами. Основную выгоду из этого извлекло государство Хилакку, а лидийцы сумели продвинуться до р. Галис, пытаясь заполнить вакуум, образовавшийся после отхода ассирийцев. Однако Анатолия все еще была слишком значительна, чтобы ее надолго оставили в покое. В 612 г. до н. э. Ассирия пала под натиском индийцев и вавилонян. В 600 г. до н. э. вавилоняне были уже в Киликии, которую называли Хумой, а мидийцы продвигались дальше через горы Армении. К 585 г. до н. э. мидийцы дошли до р. Галис, где произошло сражение с лидийцами (согласно Геродоту, в момент сражения произошло солнечное затмение (28 мая 585 г. до н. э.). Как только «день обратился в ночь», лидийцы и мидийцы прекратили сражение. Мирный договор менаду Лидией и Мидией был закреплен брачными узами). Затем последовали переговоры, в которых арбитрами, по словам Геродота, были вавилонянин Лабинет и киликиец Сиеннесий — по-видимому, это были правитель Хумы и царь Хилакку.
