и в итоге оказалась на белом кафеле пола.
Рядом на расстоянии вытянутой руки бесновались крысы. Как я визжала, испуганная до одури. Они пищали ещё громче меня.
Вдруг что-то полыхнуло. Один раз, второй, третий. Запахло палёным волосом, и всё стихло. Даже я рот закрыла и беспомощно уставилась на злого мужа с бластером в руках. Он выглядел таким грозным и заспанным. Подняв голову, прищурился, разглядывая открытый воздуховод.
— Нум, — мой голос дрожал. — Унеси меня отсюда. С детства крыс боюсь. А эти ещё и мохнатые.
Я беспомощно протянула к нему руки, брезгливо поглядывая на обгоревшие трупики.
— Сейчас.
Положив бластер на ближайшую полку, муж подошел ко мне и, отодвинув кресло, присел рядом.
— Сильно испугалась? — в его глазах застыла тревога.
— Шутишь? Это же крысы! Чуть дух не испустила. Я так понимаю, продувка системы, да?
— Да, — он кивнул. — И вовремя неподчиненная решетка, на которую я уже месяца два смотрю. Там крепление справа отлетело. Прости меня, любимая, — потянувшись, он сжал меня и поднял на руки. — Вроде всё предусмотрел, а такое вышло.
— Опять в медкапсулу? — простонала я.
— Нет, в постельку. Там уже всё установлено. Прости меня за это. Я заснул.
— И правильно сделал, — обняв его, я положила голову на его плечо. — Хочу в нашу постель. И чтобы ты рядом лежал. И никаких крыс...
— Всё будет, малыш, сейчас всё будет.
Глава 48
Нум быстро вышел из санзоны и плотно закрыл за собой дверь. В каюте все еще сохранялся гадкий запах паленой шкуры. Поморщившись, я и вовсе уткнулась носом в плечо мужа.
Сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.
— Ненавижу крыс, — все же шепнула, не в силах унять омерзение. — Это самый большой мой ночной страх. В первое время, когда ноги заживали, я боялась засыпать. Со мной в комнате жила Астра. Но ее невозможно было разбудить. Хоть половником в кастрюлю у уха бей. Вот она сопела на противоположной койке, а я... — облизнув губы, выпустила воздух из легких и снова глубоко вдохнула. — А я лежала и прислушивалась к тому, что делается в трубах воздуховода. Решетки там были достаточно крупные, чтобы пролезла крыса. Понимаешь, Нум... Астра могла бы сбежать в случае нападения... А я нет. И я...
— Лиля, — повернув голову, Нум сильнее прижал меня к себе и коснулся губами волос.
— Нет, ты не понимаешь, — мой голос охрип. — Это самый большой страх — быть беспомощной перед опасностью. Знать, что не способен дать отпор. Что не сможешь сбежать или уползти. Я до сих пор не люблю темноту. Мне страшно вслушиваться в нее.
— Не нужно ничего бояться, любимая... Я всегда приду на помощь и перестреляю всех крыс в считаные секунды.
Остановившись у кровати, он бережно уложил меня на мягкий матрас и навис сверху.
— Мне нужно было не в кресле оставаться, а хватать тебя и тащить сюда.
Подняв руку, я обвела кончиками пальцев овал его лица. Мне так нравилось, когда он так голодно смотрел на меня. Это явное желание. Обещание чего-то восхитительного.
Страх потихоньку ушел, а его место заняло иное чувство, от которого становилось тяжело и горячо внизу живота. И с каждой минутой терпеть это было все невыносимей.
— Нужно проверить твое состояние, — шепнул Нум, выпуская меня из объятий.
Стоило ему отойти, как тело охватила скованность. Бедра невольно сжимались. Прикусив нижнюю губу, я сражалась с желанием позвать мужа обратно. Мысль, что хорошие и чистые девочки себя так не ведут, становилась просто ненавистной.
Эти запреты, что годами внушались мамой, приводили в тихое бешенство. Что плохого в том, что я хочу близости со своим мужем? Почему мне так стыдно ему хотя бы намекнуть об этом?
Пока я неуверенно сопела, Нум приладил к моему запястью черную манжету. Комнату наполнил ритмичный звук моего сердцебиения. На экране что-то запищало, и появилась строка с непонятными мне символами и цифрами.
Постояв немного, Нум тихо закивал.
— Обошлось, но впредь никуда без меня не ходи, Лиля. Даже в соседнюю комнату. Прости за такой запрет, милая, но он необходим.
— Тогда не спи без меня так сладко в своем кресле, — не осталась я в долгу.
— Не буду, — он улыбнулся и вернулся к кровати.
Я аккуратно отогнула край одеяла и жестом попросила лечь.
— Много работы, малыш, — он поджал губы.
— Я видела список адресов, Нум, ты уж прости, но как только мы с тобой выспимся, я зову в отсек всех.
— Лиля, я...
— И слушать не хочу... Астра с Лэксаром, Камелия, Петуния, а еще я подружилась с Лукером и считаю Маэра — просто замечательным старшим братом. А есть еще Мити и Дупел — им в благодарность я сошью самые лучшие рубашки по последнему писку моды. А Кирроси... он никогда не останется в стороне. Там еще вроде как остались Мириш и Далам, они просто не простят, если их не возьмут в компанию. Прости уж, но...
Муж тихо рассмеялся и сел на матрас.
— В чем-то дед прав, ты как неуправляемая стихия, которая сметает все мои выстроенные безупречные планы. Я действительно не умею просить помощи. Не научили. Я тот, кого просят, но сам никогда не признаюсь, что не справляюсь.
Улыбнувшись, я привстала и, обняв его за плечи, повалила на подушки. Сама же осторожно опустилась на его грудь, затянутую в белоснежный китель. Разгладила ткань и, поддев пальчиком, расстегнула первую пуговицу.
Одну... Вторую... Третью...
Нум все это время, кажется, не дышал. Его взгляд стал ну таким... жарким и просящим. Ждущим.
Не удержавшись, я раздвинула ворот кителя и легонько коснулась губами выемки на шее.
Муж сглотнул. Его кадык дернулся.
— Лиля... Осторожнее, я ведь не...
Договорить не дала, подтянувшись на руках, накрыла его губы своими. Потерлась, а после совсем уж осмелев, прикусила нижнюю губу, оттянув ее.
Нум зашипел. Его ладони опустились на мои ягодицы и сжали их с такой силой, что стало понятно: ему все нравится и даже больше.
Скользнув поцелуями на шею, принялась аккуратно лизать и покусывать кожу. Мои проворные пальчики продолжали расстегивать его китель. Наконец, рванув его, развела полы.
Мои ладони ощутили горячий упругий живот с рельефной мускулатурой. Улыбнувшись, я привстала на руках и взглянула на своего орша сверху
