И вот сейчас Юлия, красивая, одухотворенная и нежная, смотрит на меня, как та спартанка-комсомолка. Для нее естественно, что мужчина должен идти в бой. А который от боя увиливает, уже не мужчина. В бою же всегда есть риск, что убьешь не ты, а убьют тебя.
– Мы победим, – ответил я.
Она кивнула, не сводя с меня понимающих глаз женщины, что видит мужчину насквозь и прощает любые слабости, если находит в нем достоинства.
– Борис Борисович, я заметила, вы все еще слишком верите людям. Наверное, вам об этом говорил Власов? Ах, еще и Андыбин? Для политика это непростительно! Вас ничего не стоит обмануть. Почему вы не верите глазам своим, а только ушам? Существует язык жестов, я вам о них уже говорила, о нем даже искушенные политики не всегда знают. А кто знает и умеет скрывать… не могут скрывать постоянно, рано или поздно себя все равно выдают.
– Почему?
– Потому, что жесты у нас врожденные. Если в знак отрицания покачиваете головой, то это еще от того времени, когда отворачивались от материнской груди, а потом от ложки с манной кашей! Все эти жесты у всех врожденные, их великое множество. Потому очень легко замечать, когда человек вам врет, глядя в глаза. Вообще замечать неадекватность поведения.
Я подумал, сказал неуверенно:
– Да я вообще-то и так замечаю…
– Замечаете, – согласилась она. – Вы человек тонкий, чувствительный, хоть и политик, но ваша чувствительность инстинктивная, неотесанная… уж простите! Но тем легче вам будет, когда усвоите несколько профессиональных приемов…
– Профессиональных, – повторил я, – чего?
– Человек может позавидовать муравью, – сказала она, – у него существуют три языка, на которых общается: тактильный, феромоновый и хореографический… это когда муравей размахивает сяжками и встает в различные позы. А так как на сяжках по четырнадцать члеников, то можно себе представить, какую уйму информации передает одновременно!.. Так вот, Борис Борисович, у человека тоже существуют более важные языки, чем речь, и он ими постоянно пользуется, чаще всего сам о том не подозревая!
– Ну-ну, – сказал я заинтересованно. – Как это?
– Восемьдесят процентов информации, – сказала она, – поступающей человеку от другого человека, поступает невербально. Да, он, сам того не желая, многое говорит мимикой, жестами, походкой, позой, осанкой, манерой одеваться, даже прической, хоть это покажется очень странным.
Я невольно опустил взор на свои руки, где из рукавов пиджака безукоризненного покроя белоснежные манжеты выглядывают ровно по сантиметру.
– У меня что-то не так?
– Так, – ответила она, – но пора чуточку скорректировать. Вы не обратили внимания, что ряд политиков обладают даром убеждать избирателей, что именно они спасут мир, всего лишь потому, что умеют держаться как солидные и очень компетентные в своем ремесле люди?
Я вздохнул, сказал, сдаваясь:
– Ладно, научите, как с помощью феромонов можно спасти мир.
Небо от горизонта и до горизонта усыпано крупными белыми перьями. Как будто подрались огромные птицы, а их перья ровно падали на хрустальный небосвод, накрывающий землю, и вот так красиво накрыли от края и до края.
Я вздохнул, заставил себя опустить взгляд. Наверное, это мировоззрение, что Земля плоская и накрыта хрустальным куполом, создано правителями крупных царств, устрашенных стоящими перед ними проблемами. Так хочется верить, что мы под защитой, что сверху смотрит некто всевидящий и всезнающий, он всем воздаст по заслугам, слабых защитит, а злых накажет… Пусть даже не вот так сразу, станет он разбираться с каждым в отдельности, но зато потом, когда всех разом призовет на Суд…
За две недели до выборов по Центральному телевидению было организовано выступление по всем каналам председателя Союза всех мусульман России Гамзата Мулавердиева. Он заявил, а эту запись потом с утра до вечера крутили по всем телеканалам, что мусульмане России не мыслят существования без матушки-России, что они всеми фибрами души срослись с русским народом и сами почти что русские, не видят никакой разницы, а если придет враг, то первыми выступят на защиту России.
Он говорил много и образно, пафосно, красиво, как умеют говорить восточные люди, заворачивая эффектные метафоры, приводя красочные сравнения. В печать тут же пошли сперва выдержки из заявления, потом опубликовали целиком, а на центральном канале организовали встречу всех религиозных конфессий в лице главного раввина России, самого Мулавердиева, патриарха всея Руси с его многочисленной свитой и даже представителя буддистских общин России. Кроме того, передние ряды в зале занимали главы различных религиозных общин, от привычных баптистов и адвентистов до пока еще экзотичных ньюсайентистов и аумовцев.
Андыбин заинтересовался передачей, Бронштейн поиронизировал, Андыбин сказал, защищаясь:
– Я хочу посмотреть, что скажет буддист!
– Может, послушать?
– Слушай, если хочешь, а я посмотрю.
– Кого? – спросил Бронштейн.
– Телевизор! – ответил Андыбин, уже сердясь.
– А, – сказал Бронштейн понимающе, – тогда смотрите. Только не включайте!.. А если серьезно, чего от буддистов ждете?
– Они даже тараканов не давят, им вера запрещает, как будут Россию защищать?
Лысенко фыркнул:
– Патроны подносить будут.
– А это можно?
– В России все можно! И всех.
ГЛАВА 8
Звонок раздался поздно ночью, когда я перед сном принимал душ. Я чертыхнулся, но вспомнил, что здесь в офисе душ навороченный, современный, что значит – с электроникой и в том числе с телефоном, уменьшил напор воды и нажал кнопку:
– Алло?
В кабине раздался негромкий голос уверенного в себе человека:
– Борис Борисович, простите, что в такое время, когда вы в душе, но мы вот ломаем головы, как быть… в том числе и с вами. Как вы уже наверняка догадались, мы из ФСБ.
– Еще не догадался, – пробормотал я. Кажется, я чересчур уменьшил подачу горячей воды, с этими новомодными кранами не сразу наловчишься, по телу пробежала холодная струя. – Но спасибо, что хоть так представились…
– Борис Борисович, нам нужно с вами переговорить.
– Говорите, – предложил я.
– Нет, нам нужно поговорить с глазу на глаз. Даже современные видеоконфы не совсем то, как вы понимаете.
– Хорошо, – согласился я, – но…
– Тогда прекрасно, – прервал он голосом, не терпящим возражений. – Постарайтесь завтра выехать куда-нибудь. Например, на выступление перед избирателями. Нет, планировать не надо. Просто нам встретиться надо вне стен вашего офиса. Хорошо? Постарайтесь выбраться хотя бы на полчасика.
– Меня сопровождает целый отряд охраны, – предупредил я.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
