Дипломатические и торговые отношения восстанавливались немедленно.
В договоре пространно были описаны процедуры выбора гражданства (оптации) лицами старше 18 лет и условия выезда в свою страну (репатриация).
Приложения к договору решали экономические и юридические вопросы.
Мирный договор между Польшей, с одной стороны, Россией и Украиной с другой, был ратифицирован в течение месяца. Президиум Всероссийского ЦИК ратифицировал его 14 апреля. ЦИК Украины ратифицировал договор 17 апреля. Начальник Польского государства Пилсудский ратифицировал договор 16 апреля на основании полномочия, данного ему Сеймом 15 апреля.
Обмен ратификационными грамотами состоялся 30 апреля 1921 года в Минске, и договор вступил в силу.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Рижский мирный договор завершил двухлетний период военных действий между Россией и Польшей. Он зафиксировал серьезные политические и стратегические изменения в этом регионе Восточной Европы. Получили официальное международное признание независимые государства Литва, Белоруссия и Украина (несмотря на то, что независимость советских республик была чисто формальной). Косвенным образом укрепился суверенитет Латвии и Эстонии.
Но граница, установленная Рижским договором, была не просто линией раздела территории между соседними государствами. Она стала рубежом между странами буржуазной демократии и тоталитарной Россией, провела водораздел между полярными общественно-политическими системами. И это было компромиссная, временная линия. Недаром большевики установили на пограничной станции Негорелое арку со зловещей надписью «Коммунизм сметет все границы!» Интернациональное сообщество левых экстремистов (Коминтерн) взяло тайм-аут, но не отказалось от плана мировой революции. Следующие 20 лет коммунисты неустанно готовились к великому «освободительному походу» в Европу. К счастью для европейцев, этот план им удалось осуществить лишь частично.
* * *
Тема революции, гражданской войны и военной интервенции в России остается актуальной и спустя восемь десятилетий. Именно те далекие события предопределили особенности дальнейшей истории России, Украины, Белоруссии, Литвы, Польши и других стран. Последствия действий правительств, государственных и национальных деятелей того времени ощущаются по сей день.
Взаимные обиды, споры, претензии — все это сегодня столь же актуально, как и в 1920 году. Сменились политические персонажи, но глубинная подоплека конфликта сохранилась. По прежнему политическая элита России стремится к восстановлению империи в границах 1914 года; по прежнему политическая элита Польши мечтает о границах Речи Посполитой 1772 года; по прежнему политическая элита Литвы считает «своими земли Гродненской области Белоруссии, Августовского и Сувалковского воеводств Польши. По-прежнему украинские политические деятели заявляют о претензиях на белорусскую часть Полесья. По-прежнему Белоруссия вынуждена балансировать между Россией и Польшей, Литвой и Украиной.
Именно поэтому события периода 1918–1920 годов, в первую очередь на территории Белоруссии, нуждаются в детальном рассмотрении.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Польская армия в 1920 году
К началу 1920 года польская армия достигла уровня организации, необходимой для ведения полномасштабной войны.
На основе существовавших еще в 1918 году военных формирований в самой Польше (Легионы, Польские вооруженные силы при Регентском совете), в Белоруссии и Украине (3 польских корпуса) Польская военная организация создала армию (Войско Польское), генеральный штаб, военные округа. Длительная война на востоке вынудила главное польское командование совершенствовать структуру вооруженных сил, заботиться о кадрах генералов и офицеров, разрабатывать вопросы стратегии и тактики.
Комплектование польской армии в 1919–20 гг. производилось по территориальной системе, вся страна была разделена на 9 генеральных округов пополнения. Для обучения подофицеров (сержантов и каправлов) в каждом округе открыли подофицерские школы, а при воинских частях — учебные команды. Кроме того, в подофицеры производили солдат, которые хорошо проявили себя в боях и отлично знали службу.
Кандидатов в офицеры направляли в школы подхорунжих, готовивших командиров взводов (выпускники получали чин подхорунжего). После нескольких месяцев службы их при первой же возможности посылали на краткосрочные курсы усовершенствования офицерского состава.
К числу серьезных проблем польской армии в 1920 году относилось плохое снабжение войск обмундированием и обувью. Премьер-министр Витос, посетивший в августе фронт под Варшавой, отметил:
«Мы встретили по дороге значительные военные отряды, которые шли прямо на фронт. Я пригляделся к ним. Только у небольшой части солдат было более или менее пристойное обмундирование. У некоторых были разодранные мундиры, а половина из них шла без обуви, ступая босыми, израненными ногами по острой ржаной стерне. Большинство из них совсем не имела плащей, а на некоторых были только остатки штанов и белья. Но все они несли винтовки и патроны, а разговоры свидетельствовали об уверенности в себе и вере в победу»{452}.
Во время боев над Бугом в августе 1920 года около 15 % солдат 7-й польской пехотной дивизии ходили босиком, а внешний вид их был ужасным. Когда полк уральских казаков при переходе на польскую сторону в районе Хелма и Дубенки выдвинул одним из условий получение нового обмундирования, это вызвало недоумение у командования 7-й дивизии. Пришлось объяснять казакам о проблемах с обмундированием в польской армии.
Вооружение польской армии было разного происхождения — австрийского, немецкого, французского, русского, американского. Весной 1920 года винтовок и пулеметов в польской армии было достаточно. Особенно помогли поставки оружия из-за границы. С конца 1919 и по август 1920 года Франция, отчасти Англия и США, поставили в Польшу 1494 орудия, 2800 пулеметов, 385 тысяч винтовок, 42 тысячи револьверов, около 700 самолетов, 200 бронеавтомобилей, 800 грузовиков, 576 млн. патронов, 10 млн. снарядов, 4,5 тысячи повозок, 300 тысяч комплектов обмундирования, 400 тысяч пар обуви, средства связи, медикаменты.
Правда, при этом сохранялся разнобой в системах оружия (винтовки Манлихера и Маузера, Лебеля и Мосина, пулеметы Максима, Гочкиса, Льюиса, Браунинга) и в образцах патронов. Постепенно увеличивался артиллерийский парк, тоже в основном за счет поставок из Франции.
Зато вполне хватало лошадей: на 1 мая 1920 года в армии насчитывалось более 73 тысяч лошадей. За счет конской мобилизации и зарубежных поставок (свыше 10 тысяч голов) число лошадей в кавалерии и обозах выросло за год до 181 тысячи{453}.
Главным средством связи на фронте в основном служил полевой телефон. Широко применялась и передача пакетов с приказами через штабных офицеров командирам частей, либо вышестоящими командирами низшим через вестовых.
В 1919–20 годах основной тактической единицей польской армии являлась дивизия. Она состояла из 4 пехотных полков, но в самом конце войны поляки начали переходить на трехполковую организацию. Каждый пехотный полк имел три батальона, по четыре роты в батальоне. Штат военного времени предусматривал 2100 человек в полку, но фактически их было от 1000 до 1500 человек.
Каждая дивизия, кроме артиллерийской бригады, имела 1–2 эскадрона конных стрелков, 1–2 саперные роты, а иногда авиационные и броневые отряды.
В начале 1919 года в «Голубой армии» (по цвету мундиров) генерала Юзефа Галлера во Франции был сформирован первый польский танковый полк. В июне 1919 года, когда этот полк прибыл в Польшу, в нем было 120 легких французских танков «Рено» FT. Кроме того, Войско Польское имело четыре отдельных броневых дивизиона, вооруженных бронемашинами.
* * *
Специфика польской армии состояла в том, что ее солдаты и офицеры во время мировой войны служили в армиях трех держав — России, Германии и Австро-Венгрии. Поэтому польские офицеры и генералы получили разную теоретическую подготовку, имели разный оперативно-тактический опыт. Кроме того, в Польшу из Франции в середине 1919 года прибыла польская армия («голубая армия» Юзефа Галлера), сформированная во Франции в основном из поляков-добровольцев, граждан США.
К началу 1920 года польскому главному командованию удалось всю эту массу объединить в одну армию (правда, американцы, немного повоевав, уехали домой). Однако чувствовалась разница между бывшими генералами и офицерами, сражавшимися на стороне Антанты и Центрального блока. Но объективно борьба за независимость Отечества сплачивала эти группы военнослужащих.
Наиболее либеральное отношение к генералам и офицерам польской национальности было в австрийской армии. Каких-либо ограничений в их продвижении по службе не существовало. Довольно много генералов и офицеров польской национальности служило и в российской армии, хотя здесь имелись ограничения для католиков. Но в годы мировой войны эти ограничения значительно ослабли. В германской армии генеральские и офицерские звания поляки получали реже. Зато унтер-офицеры в германской армии были подготовлены на высоком уровне.
