За двести шагов строй увеличил скорость.
Лучники в рядах халидорцев выпустили первый залп, и две тысячи стрел с черным оперением разом отправились в полет. На долгую секунду они затмили бледное небо, бросая тень смерти на рассвет. Нырнув вниз, стрелы вонзились острыми наконечниками в землю, в доспехи и плоть людей и лошадей.
И снова рассредоточенный порядок спас жизни сотням, однако по всему сенарийскому строю то здесь, то там люди падали на колючую стерню полей, вмиг завершая стремительный бег покоем смерти. Другие падали, раненые, с пронзенными руками и ногами, их тут же затаптывали друзья и соотечественники. Лошади теряли ездоков и продолжали атаку просто потому, что лошади справа и слева еще рвались вперед. Всадники на огромной скорости падали на землю, поднимаясь, чтобы опять бежать вперед. Либо застревали в седле и погибали под лошадиными тушами.
Халидорская армия демонстрировала выучку, присущую только опытным воинам. Лучники в считаные секунды выпускали тучу стрел и отступали по команде. Шеренги стояли идеально ровно, позволяя каждому лучнику укрыться от рукопашного боя за мечниками и копьеносцами. Задние ряды мгновенно восполняли бреши после лучников. Маневр обычный, зато исполнялся он необычайно быстро, невзирая на приближающегося врага.
Майстеры поддержали огнем. Их начальный замысел рухнул; кто-то метал шары пламени в лошадей, другие, надеясь на эффект от огненного смерча, сгустками огня поджигали стерню полей. То, что обычно в решающие секунды перед столкновением разбивало весь вражеский строй и вносило сумятицу, даже не замедлило сенарийцев.
Когда сошлись две армии, маги явственно услышали грохот. Люди и лошади натыкались на копья, и сила инерции вносила их в шеренги халидорцев. Сенарийцам в первом ряду опыта было не занимать. В большинстве армий — не важно, что говорят командиры — многие перед столкновением замедляют ход. Мысль о том, что надо всей мощью ударить в строй, который ощетинился копьями и мечами, невольно парализует людей. Эти люди не ведали сомнений. Они ворвались в халидорские шеренги, нанеся сокрушительный удар. Страшное и грандиозное зрелище.
Тем не менее от передовых отрядов мало что осталось, когда в халидорцев ударили основные шеренги сенарийцев. Весь халидорский строй тряхнуло и отбросило назад на добрых десять футов.
Майстеры жгли вокруг себя огнем и молнией, однако вдали от передовых шеренг сенарийцев за ними охотились лучники на лошадях. Разъезжали взад-вперед, останавливались, выпускали стрелы из коротких луков и продолжали движение. Странно, неужели можно убить из короткого лука с двухсот или трехсот шагов? Кэдан опять проверил лучников, но они не были талантливы — в этом он не сомневался. Тем не менее майстеров выбивало из седел, и в глазах мага словно одну за другой задували свечи.
Ряды воинов колыхались волной то вперед, то назад, распадаясь на тысячи мелких стычек. Лошади кружили и топтали, лягались и кусали. Майстеры прожигали в людях дыры, перекидывали огонь на других, били направо и налево дубинками или мечами чистой магии и… время от времени падали замертво, пронзенные стрелами.
Всего за пять минут семнадцать из двух десятков майстеров изрешетили стрелами, и строй халидорцев просел в середине. Огромный сенариец, который вел первую атаку, казалось, вдохновлял остальных. Куда бы он ни шел, сенарийцы там усиливали натиск. И теперь великан сметал врагов, чтобы прорвать халидорский строй.
Кэдан пробормотал ругательство.
— Эти-то откуда взялись? — спросил он.
Маги проследили за его взглядом. По обеим сторонам поля битвы одну за другой формировали шеренги халидорские горцы.
— Из пещер, — сказал Уэрвел. — Что они задумали?
Развернувшись, горцы потрусили к флангам и в тыл сражения.
Их было не меньше пятисот, но они не вступали в битву. Похоже, горцы ничуть не переживали, что теряют преимущество внезапного маневра. Они все растягивали и растягивали цепочку, словно чашей охватывая тыл сенарийцев.
— Сэр, — обратился Кэдан. — Я полагал, что пытаться окружить врага можно, только если превосходишь его числом.
Лорд Люциус казался встревоженным. Он смотрел в тыл халидорского строя, где собирались вюрдмайстеры.
— Что это там, между вюрдмайстерами, скованное цепями?
— Уж не… — проронил один маг.
— Конечно нет. Они лишь легенда и предрассудок.
— Господи помилуй… — прошептал Уэрвел. — Он самый.
67
— Нет, — сказала Ви. — Я не могу. Кайлар повернул к ней лицо в маске.
— Ты… не знаешь, что это за человек. Никогда не смотрел ему в глаза. Когда в них видишь себя, смотришь в лицо собственным несчастьям. Я тебя умоляю.
Кайлар заскрипел зубами. Отвел глаза. Сделал сознательное усилие, чтобы ужасающая маска медленно растаяла и появилось его собственное лицо — взгляд по-прежнему ледяной.
— Знаешь, мой учитель в тебе ошибался. Он присутствовал, когда Хью Висельник представлял тебя Са'каге. Потом рассказывал, как ты поносила остальных мокрушников. Предупредил, что, если не буду начеку, ты станешь лучшей среди нашего поколения. Назвал тебя чудо-ребенком. Уверял, что во всем королевстве не найдется и пяти мужчин, способных тебя побить. Только им это не нужно. Ты побила сама себя.
— Да пошел ты! Ты не знаешь…
— Ви, это важно. Если ты сейчас не со мной, все слова — чушь.
Пока он сверлил Ви взглядом, она чувствовала: что-то происходит. Ви злилась на себя, потом на него. И снова на себя. Она не должна подвести Кайлара. Прошло время, когда превыше всего она ставила себя; теперь, в слепой и безрассудной страсти оказалось, что уважение этого человека ей дороже жизни.
— Черт с тобой! — Она даже сплюнула. — Повернись ко мне спиной.
— Кинжал взяла? — поворачиваясь, спросил Кайлар.
— Заткнись, самодовольный сукин сын!
Блестяще, Ви. Он тебе нравится, вот ты и оскорбляешь его. Как будто это поможет найти в себе мужество. Она скинула платье и надела тунику мокрушницы. Что и говорить, отъявленная стерва.
— Ладно, — сказала она. — Можешь повернуться. Извини за… прошлое. Я надеялась…
На что? Произвести впечатление? Обольстить? Увидеть огонек страсти в холодных глазах?
— …тебя поразить, — закончила она.
— Тебе это, гм, удалось.
— Знаю. — Ви невольно улыбнулась. — Ты, Кайлар, не похож на тех мужчин, которых я когда-либо встречала. В тебе есть какая-то… невинность, что ли. — (Он нахмурился.) — Когда ты рядом, это… классно. Нет, правда. Никогда не думала, что есть вообще такие парни.
С чего она вдруг завела такие речи?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
