Лэйнтал Эй с усилием взял себя в руки и обратился к Аоз Руну, тряся его худые костлявые плечи:
— Что ты сказал мне?
Аоз Рун ответил:
— Я буду здоровым. Я снова стану самим собой.
— Я спросил, что ты сказал мне?
— Видишь ли, ты знаешь запах фагоров. Он такой едкий, привязчивый. И язык такой же. Он делает все совсем иным, заставляет взглянуть на мир по другому. Я был с Ямм-Бхрмаром полгода. Мы много говорили с ним обо всем. Даже о таких вещах, которые для нашего разума, разума людей, кажутся не имеющими смысла.
— Я не об этом. Что ты сказал об Эмбруддоке?
— Я сказал то, что для Ямм-Бхрмара было очевидностью, как будто это случилось в прошлом, а не предполагается быть в будущем. Фагоры должны уничтожить Эмбруддок…
— Я должен идти. Иди за мной, если хочешь. Я должен вернуться и предупредить всех — Датку, Ойру…
Аоз Рун неожиданно сильно схватил его руки.
— Подожди, Лэйнтал Эй. Еще немного и я буду самим собой. Я перенес костную лихорадку. Холод стиснул мое сердце.
— Никогда не оправдывайся перед другими. Оправдывайся только перед самим собой.
На Лэйнтала Эй смотрел уже почти прежний Аоз Рун.
— Ты один из лучших людей. Я был твоим лордом. Слушай. Я сказал то, о чем никогда не думал, пока не провел полгода на острове. Люди рождаются живут в этом мире, затем уходят в мир призраков. От этого не уйти никому. Каждый ушедший заслуживает доброго слова.
— Я скажу доброе слово о тебе, когда ты уйдешь. Но ты еще жив.
— Фагоры знают, что их время ушло. Наступило время людей. Солнца, цветов. И так будет до тех пор, пока мы все не забудем.
Лэйнтал Эй выругался, не понимая, о чем говорит Аоз Рун.
— Зачем думать о завтрашнем дне? Нас должны волновать сегодняшние заботы и дела. Я еду в Эмбруддок.
Он вскочил на йелка и пришпорил его. Как человек, только что очнувшийся от летаргии, Аоз Рун последовал за ним.
Серая мгла все сгущалась, становилась плотнее, непроницаемее. Лэйнтал Эй и Аоз Рун проезжали мимо групп беженцев, застывших в смертельном страхе.
Позже они увидели человека, который шел пешком. Он шел медленно, но упорно, хотя эти движения доставляли ему большие мучения, как физические, так и нравственные.
Он остановился на вершине холма и посмотрел на них, готовый в любую минуту пуститься в бегство. Лэйнтал Эй положил руку на рукоять меча.
Даже в этом сером свете он не мог ошибиться, не мог не узнать этого человека с бородой, в которой уже виднелась седина. Лэйнтал Эй окликнул его по имени и поехал к нему.
Райнил Лайану потребовалось время, чтобы узнать Лэйнтала Эй, и еще больше времени, чтобы узнать в этом скелете могучего Аоз Руна. Он осторожно приблизился к Лэйнталу Эй и схватил его руку свой влажной ладонью.
— Я уйду к праотцам, если сделаю еще хоть один шаг. Оба вы пережили костную лихорадку и остались живыми. Может, я не буду столь счастлив. Говорят, что половая жизнь делает человека менее устойчивым к болезни. — Он прижал руку к груди и вздохнул.
— Олдорандо умирает от болезни. Я не успел бежать вовремя, идиот. Я грешник, хотя ничем не хуже тебя, Аоз Рун. Эти пилигримы говорят правду. Призраки ждут меня.
Он тяжело опустился на землю, обхватив голову, и опершись локтем на мешок.
— Скажи мне, что в городе, — нетерпеливо произнес Лэйнтал Эй.
— Не спрашивай меня ни о чем. Дай мне умереть.
Лэйнтал Эй спрыгнул на землю и пнул ногой мастера в задницу.
— Что в городе… кроме болезни?
Райнил Лайан повернулся к нему.
— Враги внутри… Как будто недостаточно одной болезни… твой лучший друг, Лорд Западного Вельдта, пытался захватить власть. Человеческая натура приводит меня в отчаяние.
Он сунул руку в кошелек, висевший на поясе, и достал горсть золотых монет, только что отчеканенных в городе.
— Продай мне йелка, Лэйнтал Эй. Тебе всего час пути до дому. Ты обойдешься и без йелка. Но мне он нужен…
— Расскажи мне все, черт бы тебя побрал. Что с Даткой? Он убит?
— Кто знает? Возможно. Я бежал прошлой ночью.
— А отряды фагоров? Как ты прошел среди них? Откупился?
Райнил Лайан махнул рукой.
— Их очень много между нами и городом. Но мадис провели меня. Интересно, как это они делают, грязные твари. — И внезапно, как будто вспомнив, он добавил. — Пойми, я бежал не ради своего спасения, а ради спасения тех, о ком должен заботиться. Остальные еще сзади. У нас украли хоксни, поэтому движемся мы медленно.
Зарычав, как зверь, Лэйнтал Эй схватил его за шиворот и рывком поднял на ноги.
— Другие? Другие? Кто с тобой? Кого ты бросил, мочевой пузырь? Ври здесь?
Ехидная улыбка.
— Прости меня. Она предпочла астрономию. Она все еще в городе. Послушай, Аоз Рун, я спас друзей, твоих и Аоз Руна. Отдай мне йелка.
— Поговорим потом, — он оттолкнул Райнил Лайана и вспрыгнул в седло. Ожесточенно пришпоривая йелка, он помчался вперед, что-то выкрикивая.
И вскоре он нашел троих людей и маленького мальчика. Мадис лежал, зарывшись лицом в землю, насмерть перепуганный теми зловещими явлениями, которые происходили на небе. Рядом с ним были Дол с мальчиком и Ойра. Мальчик плакал. Две женщины в ужасе смотрели, как Лэйнтал Эй спрыгнул с седла и направился к ним. И только когда он окликнул их, женщины узнали его.
Ойра тоже прошла сквозь игольное ушко болезни. И теперь они стояли и улыбались, рассматривая новые скелетообразные тела друг друга. Затем она рассмеялась и заплакала одновременно, бросилась к нему в объятия. Они стояли, крепко обняв друг друга, прижавшись лицами друг к другу. Аоз Рун подошел сзади, взял руку сына, обнял Дол. Слезы текли по его лицу.
Женщины рассказали о неудавшейся попытке Датки захватить власть в городе. Датка все еще в городе вместе со многими другими. Когда Райнил Лайан пришел к Ойре и Дол и предложил им уйти из города в более безопасное место, они согласились. Они согласились только потому, что боялись за жизнь маленького Ратила Руна, прекрасно понимая, что Райнил Лайан стремится бежать в основном чтобы спасти свою жизнь. Как только они выехали из города, все их пожитки и хоксни были украдены разбойниками из Борлиена.
— А фагоры? Они собираются напасть на город?
Но женщины могли сказать только то, что город стоит, несмотря на хаос в нем. И город окружен громадным количеством фагоров.
— Я должен идти в город.
— Тогда я пойду с тобой — я не покину тебя больше, любимый, — сказала Ойра. — Райнил Лайан может делать, что хочет. Дол и мальчик останутся с отцом.
Пока они разговаривали, с запада потянуло дымом, который окутал всю долину. Однако они были слишком увлечены, слишком счастливы, чтобы заметить это.
— Вид моего сына вернул мне жизнь, — сказал Аоз Рун, прижимая к себе ребенка и вытирая рукавом слезы. — Дол, если ты забудешь прошлое, я буду для тебя хорошим мужем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
