Бывало, наемнички буянили попьяни, один такой постоялый двор даже сожгли, вот только ухари те потом долго у Рейнского травника лечились, а на ближайшей ярмарке перед пострадавшим деревенским старостой хоть и втихаря, но вполне приличными деньгами извинились. А куда дурням деваться. Сначала им все десятники скопом мораль прочитали… жестами, а потом собственные товарищи доходчиво ногами разъяснили, что если им Дунька Кулакова мила, так пусть, никто особо и не против, но другим «неча сладку ягоду обсирать».
Рэг за дорогу окончательно протрезвел, даже от плохого похмельного настроения излечился и снова стал вполне вменяемым воякой, хоть тереться возле начальства и болтать лишнего не прекратил. Вот и сейчас, углядев, что Зиггер отстал и переругивается о чем-то с помощником приказчика, со второй телеги, Рэг толкнул пятками свою флегматичную кобылу и пристроился к оставшемуся в одиночестве Джилю,
— Слушай, командир, а че эта… пристебай-то Литаровский поперся в начале лета по селам? Траву эту и приказчик закупить мог.
Джиль сделал вид, что не слышит неосторожный треп старого недоумка. Словесный понос изо рта пьяницы, это сотрясение воздуха, на него не обратят внимания, а вот уловив интерес десятника к подобной болтовне, кое-кто может решить, что непонятки привлекли слишком много внимания и… будет плохо.
«Рэг конечно пустозвон, но эта поездочка и правда… того. Неправильная она. Хоть гильдия цены и не гнет… особо, но наем целого десятка, удовольствие не дешевое, тут одним гривенем не обойдешься. Золотыми те помидорчики с ягодками станут. Да и время свое Зиггер ценит не в медяк. Темнит купчина, ох темнит. Железки, что мы везем, гроши стоят, их любой деревенский кузнец за полдня справит, да и войлок с нитками до ярмарки не протухнут, там они конечно подороже встанут, но на гроши с той разницы охрану не наймешь. И вообще, какого Темного, высокопочтенный Зиггер с самого начала поездки распинается передо мной о своих купеческих прожектах и мечтаниях… Тоже мне, нашел себе компанию. Такие только от высокопочтенного мэра Рейнска, он же Глава наш милостивый, приглашения на обед с разговором принимают, я же мелочь, тупой солдафон… пока стрелы свистеть не начнут. Выходит, поездочка вполне может оказаться не просто мэрской, а вовсе даже мерзкой, граница-то со степью не так и далеко. Ладно, до трактира полчаса езды осталось. Там заночуем, а утром велю доспехи надеть, хватит налегке кататься, лошадка упряжная устала, вот с пустой телегой и покатается.»
И не обращая внимания на обиженного пренебрежением Рэга, Джиль дал лошади шенкелей. Стоило догнать передовой дозор и взбодрить спящих в седлах вояк.
Богиня оказалась милостива, до трактира доехали без проблем. Сие заведение только что соорудили и караван Зиггера стал первым. Свежая, только от столяра мебель, чистые, стены и потолок одноэтажного дома, хотя сарай в качестве названия подходило временному строению из тонких вершинок куда больше, почти без копоти. Радостно шебуршащая челядь, трактирщик с улыбкой до ушей в предвкушении неплохого заработка. Джиля удивило число служанок, целый табунок девок носился туда-назад зазывно и обещающе улыбаясь завидным мужикам. Еда ожидания наемников вполне оправдала — быстро, дешево и много. На вкус голодные и усталые мужики особого внимания не обращали, к концу ужина их уже больше интересовали служанки, их плотно наполненные декольте горячили кровь не хуже вина. Впрочем, вино, столь же дешевое, как и все в этой лесной таверне, лилось если и не рекой, то вполне полноводным, хотя и через чур кислым ручьем. Классического второго этажа с комнатами для утех сараюшка естественно не имела, но длинный сеновал разделенный развешенным тряпьем справлялся не хуже.
…Джиля кто-то усиленно расталкивал. Врезать ногой не удалось, просто не смог оторвать от тюфяка. Пришлось открывать глаза несмотря на тяжелую голову. Очень тяжелую голову. Свою временную подружку он выпроводил всего пару часов назад после того как она досуха его вымотала. С трудом удалось поймать утреннего гада в поле зрения и напрягая все силы попробовать понять кто он и какого дерга ему надо.
— Командир, там Зиггер на дерьмо исходит!
— Ты-ы-ы, — закончить не удалось, зато удалось столкнуть собственные ноги с кривого топчана носившего гордое имя кровать. От холодного твердо утоптанного земляного пола начальственных апартаментов неожиданно пошла волна отрезвляющего холода. Командир наемников сумел утвердиться на топчане и уперся босыми ступнями в приятно бодрящий холодном пол. Он даже узнал этого гада…
Общая слабость похмельного организма и громкая ругань на дворе заставили отложить нагоняй и Джиль ограничился коротким приказом:
— Воды дай, гад…
Несмотря на дикий недосып и похмелье собирались наемники недолго. Ругаясь на медленных и ленивых слуг, болезные вояки не обратили особого внимания на то, что с лошадями вместо трактирной прислуги суетились только приказчики и возницы Зиггера во главе с трактирщиком.
Выехал караван непривычно рано. Утренний холод изрядно бодрил пробираясь под одежки и выгоняя остатки хмеля, но когда через полчаса пути за их спинами к небу поднялся столб дыма, мужики явно еще не пришли в норму, только командир наемников сообразил, что принимавшему их трактиру пришел огненный конец.
— Зиггер, — голос Джиля настолько похолодел, что купец только зло выругался про себя помянув идиота трактирщика тихим незлым словом. Но разговора не отложить. Этого шибко самоуверенного козла следовало перетянуть в свое стойло. Зиггер еще раз выругался. Дернул его демон пойти на поводу хитрожопого Зирата, хотя и отказаться не было ну никакой возможности. Этому выкидышу россомы срочно требовалось прижать и окончательно охомутать излишне строптивого десятника. Отказать Старшине Гильдии Наемников Зиггер не мог потому, как слишком много общих дел и делишек связывали их крепче родных братьев. Зират отправил с ним послушный, надежно замазанный десяток готовый при вооруженных разборках выполнять распоряжения купца, а не непонятливого командира. Но доводить до крови не следовало. Неопознанный труп вместо послушного Джиля купца не устраивал. Беды бы особой не случилось, невелика птица, но ручной десятник и ему бы не помешал да и портить отношения с Зиратом не хотелось, а потому толкнул свою лошадку пятками направляя ее к уже начинавшему закипать десятнику.
— Что за дела, твое торгашество? — Десятник даже не попытался скрыть раздражение. Профессиональный солдат-наемник, он зарабатывал на жизнь продавая собственную кровь уже почти два десятка лет, но выше десятника не поднялся. Начинал в армии. После великой войны и присоединения новых земель в изрядно поредевшую королевскую армию охотно принимали новичков. На прошлое рекрутов, их происхождение в те тяжелые годы особого внимания не обращали и Джиль довольно быстро, за каких-то пять лет, выслужился до десятника. Как и большинство людей взявших меч достаточно поздно, мастером мечного боя он так и не стал, но таких уникальных бойцов можно было пересчитать по пальцам, да и не больно любили их в армии, потому свежеиспеченный командир особо и не расстраивался. Он тянул воинскую лямку еще пять долгих лет, пока не понял, что десятник его потолок и офицерский меч сотника в мирное время ему не выслужить. Благодатное послевоенное времечко миновало и теперь для получения самого низшего офицерского чина требовалось благородное происхождение. Несколько сотников поднявших свой меч на поле битвы погоды не делали. Самолюбивого вояку столь неприятное открытие неимоверно разозлило и в один далеко не прекрасный день Джиль не выдержал и врезал благородному сопляку который приперся командовать сотней прямым ходом из-под мамкиной юбки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
