В создавшейся обстановке Сталину вместе с соратниками необходимо было сосредоточить усилия не только на восстановлении разорённого войной народного хозяйства, но и на скорейшем создании атомной промышленности, способной производить новое урановое оружие, а также на разработке средств, обеспечивавших доставку этого оружия к цели. Решение этой сложнейшей и дорогостоящей проблемы Советскому Союзу необходимо было осуществить самостоятельно, поскольку президент Трумэн неоднократно заявлял, что «Соединённые Штаты не намерены раскрывать секрет атомной бомбы какой-либо стране». Вот почему приходилось сокращать все остальные госрасходы. В связи с этим обещанное повышение благосостояния советского народа правительство вынуждено было отложить на потом.
А тут ещё у Сталина в начале октября 1945 года произошло резкое ухудшение состояния здоровья, заставившее вождя отойти от повседневных дел. Скрыть происшедшее не удалось, и потому 9 октября в газетах пришлось сообщить, что председатель СНК СССР тов. Сталин «отбыл в отпуск на отдых». Это обстоятельство вызвало повышенный интерес у руководства многих стран, особенно у президента США Трумэна. В целях зондажа обстановки президент поручил своему послу в СССР Гарриману вручить своё личное послание Сталину, причём незамедлительно и непременно из рук в руки. 24 и 26 октября 1945 года в Сочи состоялись две встречи и беседы несколько оправившегося от приступа болезни Иосифа Виссарионовича с послом США. Однако это не развеяло возникших сомнений и появления в западной печати всевозможных домыслов о здоровье Сталина. Для предотвращения утечки информации советскому руководству пришлось установить для отдела печати Наркомата иностранных дел особую цензуру. При этом запрещалось передавать за рубеж материалы, в которых разглашались «военные, экономические и другие государственные тайны СССР», а также содержались «выпады против Советского Союза и измышления в отношении его государственных деятелей».
За два с половиной месяца Сталину удалось восстановить здоровье и работоспособность, и в середине декабря 1945 года он вернулся в Москву. За это время у вождя была возможность продумать новый внешнеполитический курс, который учитывал возникшие трения в отношениях с Вашингтоном и Лондоном. Сталин считал, что ещё можно восстановить прежнее единство и согласие вчерашних боевых союзников. Однако поведение западных партнёров показывало, что они не намерены идти на компромисс, а, наоборот, стремятся вмешиваться во внутренние дела даже восточноевропейских стран, являвшихся зоной интересов Советского Союза.
В аналитических разработках американских специалистов, сочетавших реальные факты с вымыслом, Советский Союз теперь представлялся как агрессор, стремившийся в других странах «к уничтожению всех форм личной независимости: экономической, политической или моральной». Из чего делался вывод, что эта политическая сила будет фанатично подрывать «внутреннюю гармонию нашего (капиталистического. — Ю.Б.) общества, разрушать наш традиционный образ жизни, ликвидировать международное влияние нашего государства с тем, чтобы обеспечить безопасность Советской власти». На основании таких представлений президент Трумэн утвердился во мнении, что ближайшей целью Советского Союза является «не укрепление своей национальной безопасности, а захват новых территорий», возможно, и всей Европы, вплоть до Атлантики.
Открытый вызов, означавший начало холодной войны против СССР, прозвучал 5 марта 1946 года в известной речи бывшего премьер-министра Великобритании Уинстона Черчилля, произнесённой им в Фултоне (США) в присутствии президента Соединённых Штатов Трумэна. Черчилль призвал создать «братскую ассоциацию народов», говорящих на английском языке, и с ее помощью применить силу против СССР, притом немедленно, пока Советский Союз ещё не заимел собственное атомное оружие. Тогда же прозвучало выражение железный занавес, который, опустившись, разделил между собою бывших союзников. Заметим, что эту поездку по США отставному премьеру организовал и курировал банкир Бернард Барух.
Отвечая на выступление Черчилля, Сталин в интервью газете «Правда» расценил его как «опасный акт, рассчитанный на то, чтобы сеять семена раздора между союзными государствами и затруднить их сотрудничество». И к этому добавил: «Установка г. Черчилля есть установка на войну, призыв к войне с СССР».
И вот вновь в целях сохранения в строжайшей тайне от бывших союзников работ по атомному проекту и другим оборонным заказам пришлось проводить в стране новую «Операцию прикрытия» (названную Черчиллем железным занавесом), пресекавшую возможность утечки за рубеж любой информации.
Одним из путей в этом плане, в том числе и для переключения внимания общественности, явилось постановление ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 года, остро критиковавшее журналы «Звезда» и «Ленинград». За ним последовали выступления занимавшегося разработкой «важнейших вопросов марксистско-ленинской теории» Жданова, «который вскрыл ошибки и недостатки на литературном фронте, подверг беспощадной критике писателей, тянувших советскую литературу в болото безыдейности, беспринципности, формализма, низкопоклонства перед гниющей, упадочной буржуазной культурой». Так началась борьба с космополитизмом, в значительной мере задевшая «щитом своего бульдозера» деятелей культуры еврейской национальности. Потом под обстрел были взяты все без исключения области творчества, образования, науки. Газеты зашумели о необходимости противостоять наступлению западных держав, которые хотят лишить советский народ плодов его победы над гитлеризмом. В качестве агентуры этого врага, с которым необходимо вести беспощадную борьбу, был представлен интеллигент-космополит с еврейской фамилией. Защищая свою честь и жизнь, евреи объявляли любые действия Советской власти антисемитскими, что только подливало масла в огонь. Разгорелась нешуточная межнациональная борьба, которая затмила собой все другие проблемы, что и требовалось от «Операции прикрытия». На самом же деле задача решалась прежняя: необходимо было «оборвать все возможные каналы связи с Западом», по которым туда могли просочиться секретные сведения о ходе разработки атомного проекта и других военных задач, в решении которых принимали участие миллионы советских людей. А таких международных связей в еврейской среде имелось предостаточно, что и явля-лось крайнє опасным при реализации тайной стратегической задачи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
