Вот и сейчас он начал колдовать. А новый знакомый, который устроился с флягой вина напротив Шертона, сделал протестующий жест и попытался что-то сказать, но вместо этого упал навзничь и забился в судорогах. Его тело выгибалось дугой, зрачки расширились так, что радужка исчезла, на губах выступила розовая пена. Шертон вскочил и оттащил в сторону Роми и Лаймо, оттолкнул Паселея. Он не был уверен, что на земле перед ними корчится человек. Испуганный Бирвот продолжал читать заклинание. Когда он умолк, Пеям из Урсабы – так назвался путешественник – был мертв.
– По-моему, это такой же смертный, как вы, – первой нарушила молчание Нэрренират. – И непохоже, чтоб его убило заклятье… Судя по симптомам, это отравление.
– Он открыл флягу, но отхлебнуть не успел. – Шертон взглянул на лужицу вина, растекшуюся по земле. – Отойдите, не дотрагивайтесь до тела.
– Я приду в себя и попробую разобраться, что с ним случилось, – тяжело дыша, пообещал маг.
Он восстановил силы только через час. Зажег магический огонек (ночевали без костра, для него здесь топлива не найдешь) и присел рядом с телом. Осторожно прикоснулся к запястью Пеяма, тут же отдернул пальцы. Некоторое время сидел неподвижно, потом опять положил ладонь на запястье умершего. Печально покачал головой:
– Все-таки его убило мое заклинание. Жаль… Мне надо было остановиться, когда он попытался предупредить меня, но я опасался, что это оборотень.
– Почему же он умер от заклинания, если он человек? – тихо спросил Лаймо.
– Золотая пыльца, мелафское дурманное снадобье. Оно используется и для колдовства, и просто для грез. Фунт этого снадобья в странах холода стоит целое состояние. Торговцы упаковывают его в длинные мешочки, сделанные из телячьей кишки, и глотают – это самый надежный способ перевозки, чтоб не ограбили по дороге. Путь долгий, поэтому торговцу не раз приходится заглатывать одну и ту же упаковку. – Заметив отвращение на лицах слушателей, Бирвот пожал плечами: – Так уж они зарабатывают на жизнь. Чтобы мешочек оставался целым, на него накладывают особые чары. Ведь если он вдруг порвется в желудке у торговца, тот немедленно умрет – столь большое количество золотой пыльцы действует подобно яду. А мое заклинание снимает все чары, в том числе эти…
– Мы поняли. – Лаймо с сочувствием глядел на расстроенного мага. – Вы не виноваты.
– Удачно получилось, – вмешалась Нэрренират. – Я поужинаю его гувлами, никто не против?
Люди не стали спорить с голодной богиней. Утром похоронили торговца возле дороги и двинулись к Чадне. В быстром темпе, так что до деревни добрались под вечер второго дня. Нэрренират, наконец-то вдоволь поевшая и в придачу вылакавшая кварту вина, настоянного на каких-то болотных ягодах, перестала всем подряд грубить и вела себя вполне прилично. После пленения в Суаме она не то чтобы совсем бросила пить, но соблюдала меру, лишь изредка принимаясь вслух мечтать о том, как она «в стельку надерется», покинув мир-ловушку. Ее оставили снаружи, под навесом, а людей устроили на ночлег в одной из хижин.
Гостевая комната, устланная сплетенными из черного тростника циновками, выглядела мрачновато. По углам сияли начищенные медные кувшины, пузатые, узкогорлые, пятифутовой высоты. С потолка свисала не то паутина, не то ветхая декоративная бахрома – не разберешь в неярком свете масляных плошек. Эти призрачные лохмотья слабо колыхались на сквозняке.
Присев рядом с Арсом, Лаймо шепнул:
– Деревня зажиточная по сравнению с теми, вы заметили? Наверно, они торгуют с Чадной. Могут сообщить туда про нас…
Шертон кивнул. Он и сам об этом подумал, но дорога здесь одна, деревню не обойдешь, да и богиню нужно кормить. Завтра чуть свет они тронутся в путь. Пусть в Чадне тоже есть воины и маги – там нет второй Нэрренират. Богиня, даже лишенная способностей, стоит целой армии пиратов.
Бирвот беседовал с деревенским колдуном, речь шла о болотной магии, о нежити, о заклинаниях. Потом оба куда-то ушли. Паселей выпил полкружки сладковатого вина, отдающего тиной, размяк и устроился спать у стены. Арс и Роми пили мало. Как обычно, сидели рядом и тихо разговаривали. Лаймо залпом осушил свою кружку. Вино показалось ему некрепким, но голова закружилась, по телу разлилось чудесное тепло. Ему стало весело.
Дочка хозяина дома, светловолосая девушка в холщовой юбке до колен, увешанной по подолу колокольчиками, выглянула из-за занавески и хихикнула. На ней ничего не было, кроме этой юбки и ожерелья из медных и серебряных монет в несколько рядов, прикрывающего сверху маленькие заостренные груди. Лаймо нерешительно улыбнулся в ответ. Девушка то и дело заглядывала в комнату, смеялась и пряталась, изображая смущение, а напоследок подмигнула.
Нетвердо встав, Лаймо пересек комнату, вышел в темный коридор. Он давно уже мечтал о таком приключении, наконец-то сбылось… Девушка ждала.
– Пойдем!
Маленькая крепкая рука потянула его в глубь коридора. Потеряв равновесие впотьмах, Лаймо качнулся вперед, уперся ладонью в стену, чтобы не налететь на девушку, вдохнул запах ее волос – и отшатнулся.
Запах. Хуже, чем в уборных Статистического подразделения Налогового Департамента! Пахло мочой и еще чем-то прокисшим, невообразимо мерзким…
– Что это такое? – прошептал Лаймо.
– Ты чего? Пойдем, пойдем со мной…
– Чем пахнут твои волосы?!
Не будь он пьян, он не стал бы задавать малознакомой девушке бестактный вопрос.
Та нисколько не обиделась.
– А это наш девичий секрет! – Таинственное кокетливое хихиканье. – Это я для тебя, ибо ты мне приглянулся! Пойдем же…
– Я не смогу, извини, – выдавил Лаймо, с трудом сдерживая рвотные спазмы. – Мне плохо, совсем плохо… Что-то с желудком…
Споткнувшись о загремевшую посудину, он на ощупь добрался до двери и вывалился на крыльцо. Его проводил разочарованный вздох.
Уже стемнело, во дворе не видно ни зги. Укрепленные на столбах масляные фонари освещали крохотные пятачки вокруг столбов. Сплошная темень, местами пожиже, местами погуще.
По щекам Лаймо текли слезы. Приключение с юной красивой девушкой в загадочной стране, как он мечтал… Если б она не додумалась воспользоваться этими духами домашнего производства!
– Тебе там дали пинка? – с любопытством спросила из темноты Нэрренират.
– Нет… – Он шмыгнул носом. – Хуже.
– Иди сюда.
– Я вас не вижу!
Вокруг его талии жгутом обвилось щупальце, оттащило его от крыльца и довольно-таки осторожно усадило на землю.
– Теперь видишь?
Наверно, вот эта глыба тьмы – богиня, а два огонька наверху – искры в ее глазах.
– Кажется, да, великая…
– Какая-нибудь девчонка тебя отшила? Не плачь, бывает. Даже со мной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
