Оценивали уровень языковой подготовки Николая I и соотечественники. Барон Корф, описывая манеру Николая Павловича вести себя на дворцовых приемах, упоминал, что император беседовал со своими гостями «то по-русски, то по-французски, то по-немецки, то по-английски. И всё одинаково свободно»855. За столом Николай Павлович обыкновенно говорил по-русски и переходил на французский язык, только когда обращался к императрице.
Одна из образованнейших женщин николаевской эпохи – фрейлина А. Ф. Тютчева отмечала, что император Николай Павлович «имел дар языков; он говорил не только по-русски, но и по-французски и по-немецки с очень чистым акцентом и изящным произношением»856. Об уровне знания английского языка Николаем I Тютчева не упоминала, поскольку в то время его при дворе практически не использовали. Надо заметить, что Корф и Тютчева хорошо разбирались в филологических нюансах.
Дети Николая I знакомились с иностранными языками, как и их родители, через английских бонн и придворных. По словам дочери Николая I великой княжны Ольги Александровны, она уже в пять лет могла читать и писать на трех языках857. Видимо, она имела в виду немецкий, английский и французский языки.
Когда в конце 1820-х гг. поэтом В. А. Жуковским был составлен план образования цесаревича Александра Николаевича, в нем, естественно, большое внимание было уделено иностранным языкам. Постепенно вокруг цесаревича сложился круг преподавателей-филологов. Эти же преподаватели несколько позже вели занятия и у дочерей Николая I. Одна из них дала характеристики каждому из преподавателей. Так, английский язык вел «веселый» Веранд. Немецкий язык преподавал Эртель. По словам Ольги Николаевны, он «вдалбливал в своевольные головы наши ужасно трудные немецкие фразы, в которых до бесконечности нужно ждать глаголов». При этом девочка даже пыталась вести свой дневник по-немецки. Систему занятий Эртеля княжна называла «блестящей», но при этом добавляла, что говорить по-немецки она научилась, только выйдя замуж и уехав в Германию858.
Хотя по-французски Ольга Николаевна говорила и писала с пяти лет (по ее словам), но системно изучать французский язык она начала только в пятнадцать. Видимо, это была просто грамматическая шлифовка уже имевшихся знаний. Но и занималась этим языком княжна дольше, чем остальными. Свое образование великая княжна закончила в 1842 г. К этому году она занималась только русским и французским чтением «у Плетнева и Курно»859.
О практике повседневного использования иностранных языков в императорской семье Ольга Николаевна писала: «Мама много читала по-русски… но говорить ей было гораздо труднее. В семье мы, четверо старших, говорили между собой, а также с родителями всегда по-французски. Младшие же три брата, напротив, говорили только по-русски. Это соответствовало тому национальному движению в царствование Папа, которое постепенно вытесняло все иностранное»860.
Николай Павлович, следуя своему национально ориентированному сценарию власти, положил начало «филологической революции» при своем дворе. Общаясь с придворными, он начал говорить по-русски. Это немедленно отметили в его ближайшем окружении. Одна из фрейлин записала в дневнике: «Государь со мной всегда говорит по-русски. Он первый заговорил в салоне императрицы по-русски. Александр Павлович и его Лизетта всегда говорили по-французски»861. Следует пояснить, что речь идет об Александре I и его жене – императрице Елизавете Алексеевне. Об этом же с чувством некоторого удивления писал в дневнике и А. С. Пушкин: «28 февраля 1834 г. В воскресенье на бале в концертной государь долго со мною разговаривал: он говорит очень хорошо, не смешивая обоих языков, не делая обыкновенных ошибок и употребляя настоящие выражения»862. Однако, несмотря на все старания Николая Павловича, российский императорский двор так и остался франкоговорящим. Но русский язык при дворе, по крайней мере, перестал быть моветоном.
Русским языком император Николай I владел во всей его палитре. Особенно в мужской, офицерской среде. Так, однажды после неудачного смотра сводного батальона военно-учебных заведений он назвал батальон – «блан-манже»863.
Повседневное общение между родителями и дочерьми на французском языке приводило к «языковым перекосам». Младшая дочь Николая I – Александра Николаевна, или Адини, как ее звали родные, вообще плохо говорила по-русски, поскольку у нее была не только бонна англичанка, но и английская воспитательница. Поэтому она так и не научилась свободно говорить на родном языке864.
Изучению иностранных языков цесаревичем Александром Николаевичем уделялось первостепенное внимание. В курс его обучения входил «стандартный набор» из трех иностранных языков. Но для того чтобы расширить кругозор детей, их периодически собирали в библиотеке цесаревича, и актеры Французского театра читали им французских классиков, особенно часто Мольера, конечно, в оригинале865.
Наряду с изучением «стандартного набора» европейских языков цесаревич специально изучал польский язык. Это было сделано с подачи Николая I, который понимал, что польские проблемы не ограничатся временем его царствования. Польским языком с цесаревичем занимался преподаватель 1-го кадетского корпуса капитан Юрьевич. Более того, дабы дать цесаревичу определенную языковую практику, Николай I приказал воспитателю цесаревича К. К. Мердеру в январе 1829 г. пригласить к обеду флигель-адъютанта Гауке, и великий князь несколько раз «решался с ним разговаривать по-польски»866. Надо добавить, что великому князю тогда шел одиннадцатый год. Буквально через несколько дней после этого обеда был проведен экзамен цесаревича по польскому и английскому языкам. Видимо, устраивая обеденную встречу с поляком, Николай I хотел уяснить для себя, насколько цесаревич овладел разговорным языком, и дать сыну возможность дополнительного тренинга перед экзаменом. В результате Николай I и императрица Александра Федоровна «были весьма довольны успехами, сделанными в обоих языках, в особенности польском. Великий князь переводил с русского на польский и писал по-польски без ошибок»867. В зрелые годы Александр II довольно свободно говорил на польском языке.
Надо сказать, что опасения Николая I по поводу Польши сбылись, и когда в начале 1860-х гг. там началось восстание, младшему брату Александра II – великому князю Константину Николаевичу пришлось срочно осваивать польский язык. Это связано с тем, что он был назначен наместником в Царство Польское. В своем дневнике в мае 1862 г. он отметил: «Утром имел первый урок польского языка»868.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
