и страшная нелепость, а ты ничего не можешь сделать, чтобы вырваться из кошмара. Так чувствовал себя сейчас Горяев.
Поезд остановился.
— Выйдемте, — сурово сказал милиционер и протянул руку. Горяев ее отпихнул, однако встал и пошел впереди милиционера.
— Руки, кажется, полагается сцепить за спиной? — оглянулся он.
— Идите, идите… — легонько подтолкнул его милиционер.
На станции было отделение милиции, помещавшееся в маленьком дощатом домике. В нос Горяеву ударила кислая вонь водочного перегара. Тусклая лампочка еле освещала небольшую дежурную комнату, а окно, очевидно от холода, было заставлено фанерным листом.
— Сядьте сюда, — милиционер показал на скамейку у стены и прошел за барьер к дежурному, и они долго о чем-то тихо разговаривали. Потом его провели в другую комнату, где усадили на стул, а за стол сел парень в штатском и сбоку — молоденький милиционер.
— Предъявите ваши документы, — попросил парень.
— У меня с собой ничего нет. Но товарищу сказано — я начальник отдела Министерства автомобильной промышленности.
Вдруг идиотский вопрос милиционера:
— Откуда у вас эта шуба?
— Как это откуда? Купил еще в прошлом году.
— Где?
— По случаю…
— Где вы были минувшей ночью? — спросил парень.
— У себя на даче, в Велихове, праздновал пятилетие свадьбы.
— Уточните, пожалуйста, что означает — купил по случаю? У кого, где? За сколько?..
Кошмарный сон продолжался…
— Может, вы считаете, что я ее украл и еще кого-нибудь при этом убил?
— Кто может подтвердить, что сегодня около полуночи вы были у себя на даче? — спросил парень.
— Минимум десять человек, — ответил Горяев и почему-то первым вспомнил Кичигина — вот кто может вырвать меня из этого кошмара! — Я могу от вас позвонить в Москву?
— Зачем? Кому?
— Моему достаточно ответственному коллеге из министерства, который был сегодня у меня в гостях.
Все-таки парень, видимо, засомневался:
— Назовите номер телефона.
Горяев назвал домашний телефон Кичигина, и парень тут же его набрал. Были слышны продолжительные гудки, но никто к телефону не подходил. Горяев подумал не без злорадства: он там сейчас дрыхнет без задних ног…
— Не отвечают, — сказал парень.
— Подождите, подождите, ради бога, — испугался Горяев. — Подойдут обязательно.
И действительно, в Москве ответили, парень торопливо передал трубку Горяеву.
— Кузьма Аверкиевич? — сорвавшимся голосом спросил Горяев.
— Кто звонит? — сердито спросил Кичигин сиплым басом.
— Горяев… Вы меня слышите?
— Что случилось?
— Я звоню из отделения милиции на станции Лихово.
— Что-что? Не понимаю.
— Я звоню из отделения милиции на станции Лихово, — раздельно и четко произнес Горяев.
— Из милиции? — переспросил Кичигин уже ясным голосом.
— Да, да, меня задержали, спрашивают, откуда у меня моя шуба и где я был сегодня в полночь и так далее… Засвидетельствуйте…
— Бред какой-то, — перебил его Кичигин. — Повторите название станции.
— Ли-хо-во, отделение милиции.
— Какой там номер телефона?
— Ради бога, этот кошмар нужно прекратить немедленно! — закричал Горяев, который подумал, что Кичигин сейчас положит трубку и тогда все останется по-прежнему.
— Успокойтесь, я сейчас позвоню одному их начальнику, и все будет в порядке, вы останетесь при своей шубе. — Кичигин там, в Москве, громко рассмеялся. — Ладно, подождите немного.
Горяев отдал трубку парню:
— Сейчас вам позвонят.
— Кто?
— Какой-то ваш начальник…
— Сколько же это мы будем ждать?
— Он сказал — скоро.
Прошло, однако, около двадцати минут, и кошмар продолжался.
— Скажите мне все-таки, почему вы меня схватили? Я же буду жаловаться! — возбужденно сказал Горяев.
— Сегодня около полуночи возле станции Фирсово ворье раздело артиста, возвращавшегося с концерта, и вдобавок избили его до потери сознания. Должны мы искать бандитов?
— Должны, — ответил Горяев. — Но разве я так похож на бандита?
Парень не ответил — отвернулся.
— Теперь бандиты одеваются, как артисты, — серьезно заметил милиционер.
Горяев подумал — а вдруг все это с шубой только спектакль и задержан он по совсем другому поводу?
— А что же я еще забрал у того артиста? — улыбаясь, спросил Горяев.
— А зачем вам это знать? — лениво спросил парень.
В это время зазвонил телефон, и он схватил трубку:
— Следователь райотдела милиции Прудников слушает. Да, да, товарищ полковник… Задержан по подозрению… Слушаюсь… Слушаюсь… Конечно, я вас знаю. Да, помню, товарищ полковник. Не затрудняйтесь, товарищ полковник, я ваш голос знаю. Слушаюсь. — Парень положил трубку, помолчал, не глядя на Горяева, и сказал тихо: — Нам приказано извиниться перед вами за произошедшее…
— А если б не было приказано? — уже со злостью спросил Горяев.
Парень не ответил, милиционер, заглянув в свою записную книжку, сказал:
— Поторопитесь, сейчас поезд.
Электричка быстро наполнялась, пассажирами и обыденность происходящего вокруг все больше успокаивала Горяева — нет-нет, никакого спектакля не было, он был задержан действительно по недоразумению.
Глава двадцать пятая
Проверка, которую Куржиямский мог провести в Москве, заняла почти два дня, но никакой ясности в отношении местонахождения Жоры Томака не наступило. Установлено, однако, что в колонии, куда он поначалу был отправлен, не пробыл и половины срока, а затем, как нуждающийся в каком-то специальном лечении, переведен на поселение. А вот куда именно, установить не удалось. По одному косвенному документу — вроде бы куда-то ближе к Москве…
Любовцев выслушал результаты проверки с непонятным Куржиямскому удовольствием.
— Видите, как интересно все складывается! — воскликнул он, но, заметив на лице капитана недоумение, мгновенно разозлился: — Не пойму вас, Куржиямский, — то подай вам право рассматривать
