районы страны, а то и заключением в лагерь.
Как правило, эти наказания детей были необоснованными, поскольку ничем фактически не были обоснованы обвинения их родителей, например, в измене Родине. В условиях судопроизводства 1937 года признаться в этом мог даже каменный истукан, не говоря уж о всяких «поручиках Киже».
Порой даже дети дошкольного возраста содержались вместе со своими матерями в лагере. Так было, например, до 24 апреля 1951 г. в печально известном АЛЖИРе – Акмолинском лагере жен изменников Родины, созданном в 1938 г. и просуществовавшем до смерти Сталина (через этот лагерь прошли более 20 тысяч женщин и их детей)
Но иногда власти все же апеллировали к словам Сталина, прозвучавшим когда-то как слова надежды для многих людей. Например, в апреле 1939 г. состоялся очередной пленум ЦК ВЛКСМ. Он принял постановление, в котором говорилось, что исключать человека из комсомола только за то, что его родители оказались «социально чуждыми элементами»», является делом ошибочным. «Это целиком вытекает из указания товарища Сталина о том, что сын за отца не отвечает».
После таких слов, объявленных свыше, сын врага народа вновь принимался по капле выдавливать из себя врага и раба – до тех пор пока сказанное свыше не забывалось, и ведь чиновничья память в 1930-е была как никогда коротка.
Лучше умереть стоя, чем жить на коленях
1936 г.
Она стала символом сопротивления мятежному генералу Франсиско Франко (1892–1975). Лишь в начале 1939 г., за месяц до окончания Гражданской войны (1936–1939) в Испании, Долорес Ибаррури (1895–1989), или, как ее часто называли, Пассионария (исп. «страстная»), покинула родину.
Она вернулась домой лишь через 38 лет, в мае 1977 г., после смерти каудильо (исп. «вождь») Франко, пожизненного диктатора Испании.
Ее воля и терпение стали залогом ее победы. Лидер испанских коммунистов, Пассионария вернулась затем, чтобы с нескрываемой гордостью увидеть, как после десятилетий мертвенного оцепенения ее родная страна поднимается с колен и оживает. Дело ее соратников продолжалось. В Испанию возвращалась свобода. Та свобода, за которую в 1936–1939 гг., во время Гражданской войны в Испании, погибли 320 тысяч сторонников Республики.
«Лучше умереть стоя, чем жить на коленях», – сказала она 3 сентября 1936 г., выступая на митинге в Париже и призывая поддержать ее родину: «Нам нужна помощь, нужны самолеты и пушки для нашей борьбы». Она любила выступать, «считала пульс толпы и верила толпе» (О. Э. Мандельштам). Она была вдохновенным оратором и прирожденным демагогом.
Когда франкисты подошли к Мадриду и осаждали столицу, из всех репродукторов доносились ее слова: «¡No pasarán!» – «Они не пройдут!»
В октябре-ноябре 1936 г., в дни осады Мадрида, она выступала по радио почти каждый день. Тогда это было главное средство массовой информации. Ее слова долетали до всех, задавали ритм жизни стране, превратившейся в один большой военный лагерь.
Каждый должен дать отпор врагам, призывала она мадридцев. Режьте их ножами! Поливайте кипящим маслом! Пассионария умела разжигать в людях ненависть, подстрекать их к войне.
Ее призывы были не напрасны. Солдаты республиканской армии сразу закипали, когда в окопы к ним приходила красавица Пассионария с горящими глазами и произносила зажигательные речи, увлекая их на последний и решительный бой. Фашисты поговаривали, что однажды эта дьяволица перегрызла горло монаху. Многие (особенно те, кто видел Пассионарию) этому верили.
Долорес Ибаррури. 1936 г.
Она была заклятым врагом всей франкистской Испании – тем более что испанкой она не была. Она родилась в Стране Басков, восьмой ребенок в семье горняка (всего у ее отца было 11 детей). Семья была глубоко консервативной, всегда почтительно относилась к королю.
Было время, когда и Долорес слыла правоверной католичкой, мечтала стать учительницей, но выучилась лишь на швею. Превращаться в другого человека она начала после свадьбы – ее муж был убежденным социалистом. С ним она быстро поняла, как несправедлив этот мир.
Ее муж был горняком и получал нищенскую зарплату. Нервы красавицы не выдержали. Она подняла бунт против Бога и миропорядка: «Нужно бороться против общества, в котором меньшинство обогащается за счет труда остальных, а остальные должны прозябать в нищете». Она вступила в Социалистическую партию, а в 25 лет, в 1920 г., стала одним из основателей Коммунистической партии Испании (КПИ).
Взяв себе псевдоним La Pasionaria, она стала писать статьи для коммунистической газеты «El Minero Vizcano». Скоро она испытала на себе, чем грозит ей популярность среди рабочих. Пассионарию арестовывали шесть раз. Зато ее все больше уважали свои. В 1930 г. ее избрали в ЦК КПИ, в 1932 г. она вошла в состав Политбюро.
Близилась Гражданская война. В октябре 1934 г. восстание подняли горняки Астурии, требуя повышения заработной платы и улучшения условий труда. Их борьбу поддержала Ибаррури. Ей удалось добиться освобождения из тюрьмы Овьедо 940 горняков, приговоренных к смерти или длительным срокам заключения за участие в восстании.
Ее красноречие помогло ей и в июле 1936 г., сразу после мятежа Франко и других военных, когда вместе с коммунистом Энрике Листером, будущим генералом республиканской армии, она приехала в казармы мадридского гарнизона и сумела сагитировать солдат – убедила их сохранить верность Республике, ведь страной теперь руководит Народный фронт, победивший на выборах в кортесы (испанский парламент) в феврале 1936 г.
Ради защиты Республики Пассионария через полтора месяца после мятежа приехала во Францию на встречу с лидерами тамошнего Народного фронта, который с мая 1936 г. находился у власти в этой стране. Она так описывала свою встречу с социалистом, главой правительства Леоном Блюмом: «Он закрыл глаза длинными, тонкими пальцами. Плакал ли он? Своим элегантным шелковым платком он осушил воображаемые слезы». Блюм так и не разрешил поставки оружия республиканцам, и Долорес его возненавидела.
Вернувшись в Испанию, она показала всем этим социалистам, а заодно анархистам и троцкистам, все, что думает о них, об этой презренной человеческой пыли. Охваченная ненавистью ко всем им, не таким страстным, пассионарным, как она, она взялась реорганизовывать Республику «на полном ходу», в разгар войны.
Представьте себе водителя, который, разогнавшись до 130 км/час, возьмет и демонтирует руль. Легко додумать, что его ждет. В разгар войны, путая все нити управления той частью страны, что удерживали республиканцы, Долорес, грозная фурия испанской революции, стала делать все для того, чтобы правительство социалиста Франсиско Ларго Кабальеро пало. «Руль должен быть заменен», – об этом она мечтала, пока фаланги мятежников медленно, как гусеничные траки танков, надвигались на Мадрид.
Словно одержимая страстью умереть, пусть гордо, пусть стоя, но умереть, Пассионария, казалось, всеми силами пытается приблизить свой смертный час и увлекает за собой многих других. (Что-то подобное твердил
