Баюн, напоминая ученикам о времени. — Поторопитесь!
Друзья, чертыхнувшись, бросились дописывать свои сочинения.
ᛣᛉ
Вечером того же дня Мирослава вышла из своей комнаты хребта ярилиной общины и прошла по сквозным залам к выходу, где ее там же уже ждал Яромир. Друг был как всегда бледен и задумчив, однако по его лицу всегда было сложно определить, какие эмоции он испытывает.
Парень был одет в черную льняную косоворотку с вышитой вереницей орнаментов и каких-то оберегов, разрез ворота был застегнут до конца на черные пуговицы. На поясе был затянут кожаный ремень, подпоясывающий рубаху. Сверху на нем была меховая жилетка, а на голове кривовато сидела шапка-ушанка.
Мирослава же шла в синих джинсах, толстовке, тулупе и шапке, еще она прихватила с собой теплые рукавицы. Кто знает, где находится эта ферма и что их заставят делать.
— Пошли? — спросила девочка, подходя к другу и чуть скользя по мраморному полу в школьных валенках.
Яромир кивнул, растянув губы в полуулыбке. Мирослава давно привыкла к его мимике, но в первое время ей казалось, что парня будто хватают спазмы и болезненные судороги от любой попытки улыбнуться нормально. Но потом она поняла, что это его особенность, и совсем перестала обращать внимание.
Пора было признать, что не все и не всегда любят выражать свои истинные эмоции. А таких людей, как Полоцкий, с самого детства учили этими самыми эмоциями управлять и контролировать.
Они спускались к выходу, ведущему к Заколдованной Пуще, ощущая холодные сквозняки.
— Эй, подождите!!! — раздался сзади знакомый голос, и друзья с удивлением обернулись.
— А ты что здесь делаешь? — спросил Яромир у Никиты, который со всех ног бежал к ним, придерживая руками шапку на голове.
— Опять петух понадобился? — предположила Мирослава, расплываясь в широченной улыбке.
После того, как она услышала эту историю, то целый вечер подкалывала Персея, к которому напрочь прилипла кличка Коба. Тот сначала почему-то то ли стеснялся, то ли обижался, а потом наглядно демонстрировал всей комнате девочек под их громкий и задорный смех, как он справился с тем петухом. Завалив на столе вазу с засохшими цветами, которые давно никто из девчонок не менял, ворон душил ее горлышко своей лапой и угрожающе каркал, рассказывая уже то, чего и в помине не было.
— Тепло, Морозыч! — запыхавшийся Никита остановился и глубоко вздохнул. — Поднебесная прознала, чья это была идея с петухом, поэтому предложила присоединиться к вам.
— Прям-таки предложила? — прищурил черные глаза Яромир.
— Ой, княже, — Вершинин отмахнулся, но увидев веселый взгляд друга, все же уточнил. — Ну… наказала!
— То-то же!
— Так что разбавлю вашу тухлую компанию своей персоной, — он втиснулся между одногруппниками, и обнял их за плечи.
— Куда б мы без тебя, — ухмыльнулась Мирослава, и все в обнимку пошли к выходу.
— Стойте! Эй, подождите!
Теперь уже все втроем повернули головы. К ним быстрым шагом приближались Астра с Иванной, одетые в тулупы. Девочки торопились и на ходу повязывали расписные платки, закрывая шею.
— А вы что здесь делаете? — нахмурился Вершинин, подозрительно глядя на одногруппниц.
— Мы подумали, что, может, сможем вам помочь на отработке? — спросила Иванна, оглядывая друзей. Никита усмехнулся, почесав веснушчатый нос ладонью.
— Что, хотите тоже таскать навоз на ферме?
Девочки выпучили глаза, в их числе была и Мирослава.
— Допустим, таскать навоз мы им не доверим, — ровным голосом произнес Яромир и кивнул увеличивающейся с каждой минутой компании. — Тогда пошли, работа не ждет!
— А хорсовцев ждать не будем? — спросила Мирослава уже на выходе из школы, вспомнив и про остальных провинившихся.
— Сами дорогу найдут, — равнодушно отмахнулся Никита и подмигнул подруге левым глазом. Пятеро друзей шли по коридору к Пуще, но к лесу с поляной вела прямая тропинка, а к ферме тропа сворачивала налево и изгибалась в только ей понятном зигзаге. Перешагивая снежные сугробы, блестевшие при свете редких фонарей, которыми здесь служили кристаллы, яриловцы подошли к поляне. На ней находилось с дюжину больших ангаров, конюшен и сараев. Площадь поляны внешне была бескрайней, растягивалась на десятки гектаров.
— И куда нам именно? — спросила Астра, уже углядев вдалеке что-то вроде манежа для лошадей. — Где-то здесь и Юра практику проходит, надо было, наверное, у него узнать заранее, куда нам…
Все переглянулись. Потому что Юрий Рублев, старый знакомый Астры, исправно здоровался с ней каждый день. А вот сама девочка ни разу и не подумала переброситься с ним больше, чем стандартным “здравствуй!”.
— Пойдемте к ближайшему, — пожал плечами Яромир и повел друзей, идущих следом за ним, к невысокому, но длинному сараю. Он толкнул деревянную дверь и мысленно застонал. Не успел он зайти в коровник, как быки, телята и коровы дружно и протяжно замычали. Животные чуяли опасность.
Из одного из загонов вышел мужичек в телогрейке, теплой жилетке и шапке-ушанке, давно видавших виды. Он шмыгнул носом, вытер рукавом лицо и широко улыбнулся, обнажив неполноценный ряд зубов.
— Опачки, драсти!
Школьники переглянулись.
— Здравствуйте! — первая отмерла Мирослава, которую было не испугать ни коровами, ни мужиками неопрятного вида. Этого добра у бабушки в деревне было полно. — Мы вот на отработку…
— А-а-а! — протянул мужик и подошел ближе. Борода с проседью была чуть желтоватой под носом, от чего Астра с неприязнью скривилась. — Так-с, работы много, это хорошо, что пришли-то!
— И что надо делать? — спросила Астра, внимательно осматривая помещение.
Несколько десятков загонов с самыми разнообразными коровами, сеном, корытами и другой различной утварью, помогающей ухаживать за животными, были и ей довольно привычными. Однако стихией Астры были лошади.
Сзади послышался скрип, и внутрь сарая вошли София и Иван. Третьяков оделся просто и практично, как и Яромир, в отличие от своей одногруппницы. Девочка пришла в школьной форме и в низких валешах с пушистым белым бубенчиком на мысках. Сейчас она прыгала на одной ноге, хватаясь за Ваню и пытаясь вытряхнуть из них снег.
— Что, еще отработчики? — удивился работник фермы, с улыбкой разглядывая Мирскую. Он покачал головой, что-то прикидывая. Затем скрылся в маленьком загончике, а через полминуты вышел, неся в руках какие-то вещи. — Держи, девица, иначе угваздаешь свои вещи! И не зыркай так на меня, а переодёвывайся.
София скривилась, но руку протянула, беря вещи двумя пальцами.
— А вы кто, собственно? — задала она вопрос, который никто до этого не успел озвучить.
— Я — Никифор, заведую всей фермой, — он гордо выпятил грудь, кивая ребятам в знак приветствия. Они в разнобой кивнули в ответ.
— А по батюшке вас как? — спросил Ваня, внимательно оглядывая фермера.
— Вообще Геннадьевич, но не привык я к такому официозу, — мужичек отмахнулся.
— Тогда мы
