Похоже, это вовсе не удивило Адель. Два пажа – или оруженосца принца, как он их называл, отыскались. Солдаты Леопольда забрали их к себе и взяли под защиту. Когда мальчикам сказали, что их принц жив и находится в Большом дворце, их едва удержали – они просто бегом готовы были бежать к нему.
Когда они вернулись, подтвердив, что Леопольд жив и почти здоров, что он помолвлен с принцессой и отлеживается во дворце, все солдаты принесли ему присягу и тут же посрывали бы с себя имперскую форму, будь у них что другое надеть. Пришлось ограничиться заменой имперских значков на эмблему Мерины – Тигра. Утром новые войска вышли на улицы вместе с городской стражей, чтобы помочь навести порядок в городе.
Лидану Шелира нашла у Кабаньего подворья, та ждала, пока угаснет пламя, сгорая от нетерпения найти на пепелище те самые проклятые камни даже и без приказа Верит.
И тут Шелира услышала последнюю, возможно, самую невероятную историю. А рассказал ее слуга, перепуганный до смерти, ставший свидетелем последних мгновений нежизни канцлера Адельфуса.
Канцлер пришел на Кабанье подворье незадолго до того, по словам слуги, «как в небе заплясал весь этот огонь». Он просто очень долго стоял там, пока все живые слуги, пользуясь отсутствием черных, разбегались кто куда. Все, кроме старого слуги, который решил перед уходом разжиться чем-нибудь. Как раз когда он искал что-нибудь ценное на глазах у совершенно безразличного к этому канцлера, все и началось.
– Что-то стряслось, – говорил несчастный, – что-то как завоет в той самой комнате, куда хозяин не велел входить. – Его стало трясти. – Прям и не знаю, что сказать, на что это было похоже...
– Успокойся, – мягко сказала Шелира. – Могу себе представить.
Да уж – тут наверняка несколько десятков демонов было заточено, если не считать замученных и заточенных душ обычных людей. И когда Аполонова смерть освободила их...
– Ну, – сглотнув, продолжил слуга, – канцлер весь посинел, стал было падать, а потом выпрямился, и вид у него стал странный-странный...
– Какой? – спросила она. Он покачал головой.
– Да странный. Словно он с кем-то боролся. Он вот так держал руку, вот эту, – он поднял правую руку.
«На эту руку Адельфус надел наруч!» – подумала она, вспомнив, как Адельфус снимал наруч с мертвого Катхала.
– И.., и.., он словно завопить хотел, но только шипел. Словно ему дыхания не хватало, – слуга изобразил, как человек пытается заговорить с перебитым горлом, и у Шелиры волосы на затылке зашевелились.
– "Нет! Во имя Высших Сил, нет! – прошипел слуга, изображая канцлера. – Сначала ты окажешься в преисподней!"
Он стоял, подняв руку. У Шелиры мурашки бежали по спине.
Слуга уронил руку и вздрогнул.
– Потом.., потом он схватил светильник, бросил его во что-то, и тот разбился, огонь перекинулся на занавеси, масло разлилось повсюду – и – пфф! Все вспыхнуло, как сухое дерево. Ну, я и убрался оттуда, едва не сгорел.
Лидана тщательно допросила его, чтобы выяснить, где в точности находился канцлер, когда все вспыхнуло. Шелира оставила это ей – было понятно, что Лидана собирается сделать.
Наконец, почти выбившись из сил, Шелира вернулась домой на такой же усталой лошади и упала на руки знакомых слуг, которые отнесли ее в постель.
Однако она недолго там оставалась. Наступил рассвет, пора было снова приниматься за тяжелую работу. В конце дня Лидана вернулась в Храм, хотя и не задержалась там. Она казалась измученной и осунувшейся, и Шелира поняла, что она таки побывала на Кабаньем подворье и увидела куда больше, чем ей хотелось бы.
Император был совершенно невменяем. Он не мог ходить, говорить и заботиться о себе, словом, беспомощен, как младенец. Верит предположила, что разум его стал совершенно пустым после столкновения того, что владело им, с силой меча Гидеона.
К нему привели его офицеров, чтобы они увидели, в каком он сейчас состоянии. Те после этого немедленно вернулись в лагерь. Вскоре лагерь сняли, каждый командир забрал своих солдат, и все разошлись кто куда.
Леопольд странно развеселился, когда Шелира рассказала ему об этом.
– Ты понимаешь, что это значит? – спросил он. Она покачала головой.
– Они пошли оторвать себе по куску империи и обзавестись каждый собственным королевством прежде, чем слухи о недееспособности Бальтазара успеют широко расползтись, – объяснил он. – Думаю, они договорились не вмешиваться в дела друг друга по крайней мере в течение года. А потом, – он пожал плечами, – начнется война всех против всех. Может быть.
– Может быть? – спросила она, и он снова пожал плечами.
– Они слишком долго воевали, – спокойно, но так уверенно сказал он, что она поняла, что он открывает ей свою душу. – У них появился случай вернуться к мирной жизни. Может, они именно это и выберут.
Она немного пожевала губу, затем изложила ему свою собственную мысль:
– А что, если у них появится повод выбрать именно мир?
– То есть? – спросил он.
В ответ она рассмеялась:
– Что всегда заставляет людей желать мира? Вкус к роскоши, которую ты можешь получить не сражаясь за нее.
Он улыбнулся:
– Ты о торговле?
– О ней, – кивнула она. Что же, неплохое начало.
Глава 68
АДЕЛЬ
Адель снова исчезла, как только самое тяжелое время кончилось. Лидана с Саксоном отправились в короткое плавание, задержавшись только ради поспешного венчания и еще более поспешного отречения Лиданы от престола в пользу Шелиры и ее будущего супруга. Ходили слухи, что Лидана на самом деле ангел, явившийся на время, чтобы установить в Мерине порядок.
Будущий супруг Шелиры был объявлен сразу после того, как Леопольд оправился настолько, чтобы выдержать долгую – на целый день – церемонию королевской свадьбы. Они с Шелирой оказались весьма любимы народом, поскольку не жалели сокровищ королевской казны и драгоценностей Дома Тигра на восстановление города и на то, чтобы хоть как-то помочь тем, кто потерял нечто больше, чем имущество. Сами они жили просто и скромно, не желая похваляться богатством, пока Мерина снова не будет процветать. Верит постаралась, чтобы слухи об их схватке с Аполоном распространились как можно шире. От этого их популярность еще больше возросла. В конце концов, кто бы не захотел, чтобы на престоле восседали поборники Света, особенно те, кто чуток к нуждам своего народа, как эти двое?
Сестра Эльфрида спокойно вернулась в ряды родного Ордена, когда новые правители Мерины вступили в свои права. И даже когда ее так и подмывало вмешаться, если они говорили или делали что-то, по ее мнению, не то, она сдерживалась. Они должны учиться на своих ошибках, и, возможно, то, что ей кажется ошибкой, всего лишь разница в восприятии и мнениях поколений.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
