Рейтинговые книги
Читем онлайн Босой - Захария Станку

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

Мы отправились за реку к моему двоюродному брату Нягу Наста, который держал во Вьорике лавку готовой одежды.

– Не найдешь ли, племянничек, пальтишка для парня?

Примерили одно, другое. Наконец одно оказалось в самый раз.

– Сколько за него, Нягу?

– Двадцать лей, дядя Тудор.

– А подешевле ничего нет? Кошелек-то у меня не больно тугой.

– Отчего же, поищем, дядя Тудор.

– Чего-нибудь совсем дешевенького.

Нягу Наста пошел в глубь лавки, пошарил на полках и воротился с пальтишком темно-серого цвета.

– Вот это, наверно, подойдет.

Я примерил, оно было мне не очень впору. У пальто были слишком длинные рукава, и оно висело на мне мешком. А самое главное, на спине красовались три заплатки, маленькие, правда, простроченные машинкой, едва заметные.

– Да ведь это старое пальто.

– Нет, дядя Тудор. Не старое. Новое. Только в двух-трех местах моль побила. Вот я и поставил заплатки. Их почти и не видать. За десять лей уступлю.

– И в самом деле. Почти не видать.

Ожесточенно торгуясь, часа через два мы купили пальто за шесть лей.

– Вот и ладно. Пальто справили. Теперь купим билеты, и еще две леи останется. Одну оставим дома матери на керосин, спички, лимонную кислоту. А другую с собой возьмем, просто так, на всякий случай. Когда в дальнюю дорогу снаряжаешься, лишний бан не помешает.

– А когда поедем, тятя?

– Завтра вечером и поедем.

До самого вечера я не спал. Стояла очень мягкая зима с частыми туманами; маленькое желтое солнце еле проглядывало, съежившись и словно даже заледенев в своем поднебесье. Вечером мы сели в поезд и на рассвете сошли в Китиле. Отец объяснил:

– В десяти верстах отсюда Бухарест. На обратном пути посмотрим. По этому билету туда нельзя. Подождем здесь другого поезда, который повезет нас к Плоешти и дальше.

Мы стали ждать. Не спали всю ночь. Я разглядывал пассажиров, слушал их рассказы, глотал густой тяжелый махорочный дым. Отец дремал. Я смотрел в окно, но видел лишь непроглядную тьму да изредка свет газовых фонарей. Мелькали и тени прохожих, но лиц их различить не удавалось. А если лица не видел, то вроде бы не видел и человека.

Когда снова рассвело, я перевел взгляд на поля, покрытые тонким слоем снега, и радовался, когда сквозь туманную дымку удавалось разглядеть рассеянные вдали села. Я знал, что мир велик, но теперь он казался мне куда более огромным, чем я предполагал.

Прождав еще час на перроне, среди других съежившихся от холода пассажиров, среди солдат, безмолвно застывших на своих сундучках, как на стульях, с выражением терпения и печали на лицах, мы сели в другой поезд, который был и без того переполнен людьми. Мы еле-еле отыскали свободное местечко. Если бы у нас был багаж, как у других, пришлось бы еще тяжелее. А мы ехали совсем налегке, с пустыми руками.

В Плоешти мне страшно захотелось отведать пончиков. Парнишка моего возраста ходил по перрону с большим лотком, обмотав лямку вокруг шеи, и кричал:

– Пончики, горячие пончики. Пончики! Горячие! С пылу с жару! Пончики… Горячие…

Отец угадал мое желание.

– Не надо бы разменивать лею. Может статься, что село, где живет твой брат, далеко от станции и нам понадобится телега или сани, чтобы не пришлось топать пешком.

– Не трогай лею, тять, я вовсе не люблю пончики.

И лея осталась в кошельке.

После Плоешти, проехав еще две-три остановки, мы сошли на крохотной станции и оказались на пустынной платформе, открытой всем ветрам, а здесь, возле высоких Праховских гор, ветры дули резкие и холодные.

– Погода-то изменилась, Дарие. Тебе не холодно?

– Да нет, тятя.

– Хорошее, стало быть, пальто мы купили у твоего брата.

– Мне в нем тепло.

За станцией ждал извозчичий экипаж, старая колымага, в которую были запряжены две костлявые клячи, а рядом, потирая голые руки, дрожал низенький старичок.

– Довезешь до Муру?

– Довезти можно. Затем и торчу здесь. Пассажиров поджидаю.

– А сколько возьмешь?

– Одну лею.

Мы взобрались в расшатанную колымагу и устроились на козлах, рядом с извозчиком.

Колымага долго тащилась по пустынному полю, занесенному синеватым, наполовину растаявшим снегом. Лошади еле передвигали ноги.

– К кому едете в Муру?

Отец ответил, не скрывая гордости:

– К сыну, священнику Георге.

– Вы отец ему будете?

– Да.

Я чувствовал, как отца распирает от гордости.

Извозчик взглянул на нашу неказистую одежонку и покачал головой.

– Может, и так.

– А где живет священник, знаешь?

– Еще бы, я ведь и сам из Муру!.. Как раз через дорогу от меня и живет. Ужо порадуетесь…

Мы не стали спрашивать, да и он не спешил рассказать, какая такая радость ждала нас в доме моего брата.

Село, до которого мы добрались к полудню, было крестьянским, вроде наших сел, где занимались хлебопашеством. Такие же кривые грязные улицы, полусгнившие, повалившиеся заборы, такие же домишки, а попросту – лачуги, окруженные высокими акациями; совсем как у нас. Кое-где позади, на горизонте, виднелись волнообразные горы, а на их склонах – нефтяные вышки.

– Вон, где вышки, – там, Дарие, из земли нефть качают.

Я удивлялся, что люди, жившие рядом с нефтью, были такие бедные, судя по их лачугам и по тому, как выглядели немногие путники, попадавшиеся нам у шоссе. Заметив мое удивление, старик сказал:

– Тут, в наших краях, парень, много чего насмотришься, ежели у нашего священника подольше поживешь. А вот и его дом.

Мы остановились возле ворот. Какие там ворота – жалкая дверца, разве чуть пошире! В глубине двора стоял домик с широкой завалинкой и четырьмя деревянными столбами, крытый ржавым железом. Справа и слева от входа – по два окна. Во дворе голо и пустынно. Мы слезли. Отец вытащил свой кошелек и на дне нашарил круглую серебряную лею.

– Вот тебе лея. И благодарствую.

Старик взял монетку, поднес ее к глазам, повертел и вздрогнул:

– Погоди, друг, ты мне никак болгарскую монету дал.

– Как это болгарскую?

– Да вот сам погляди. Это не наша лея. У меня ее никто не примет.

– Как так не наша?

– Да так. Это болгарская монета. Погляди на короля. Видишь, какой длинный нос? У нашего нос короче и борода. Носатый – это болгарский король. Правда, тоже из немцев, как и наш, да не наш… И деньги носатого у нас не в ходу. Что мне с ней делать, с болгарской-то леей? А? Тот тебя надул, кто эту лею всучил. Давай другую.

– Погоди немного.

Лицо отца потемнело. Кому же приятно, не успев приехать к сыну, которого столько лет не видали, начинать с просьбы: «Сыночек, дай лею извозчику заплатить, который нас со станции привез, наша-то последняя лея не годится».

Старик спустился с козел. Вероятно, он что-то знал. Достал из мешка рваную тряпку и принялся обтирать лошадей, от которых валил пар. Я вошел в дом. Дверь была распахнута настежь. В сенцах на чурбаках стояло корыто, над которым согнулась женщина, стиравшая какие-то тряпки.

– Здесь живет отец Георге?

Женщина ответила с вызовом, не подымая глаз от корыта:

– Здесь…

– Он дома?

– Нету его дома. В церкви. На крещенье.

– А попадья дома?

– Дома. А какое у вас к ней дело?

В присутствии женщины, которая даже не соизволила взглянуть в нашу сторону и говорила холодным, надменным тоном, отец тотчас оробел.

– Да вот… Священник мне сын…

Только тут женщина удостоила нас взглядом.

– Как так сын?

– Да. Георге мой сын…

– Может, и сын… Откуда мне знать?

Она снова нагнулась над корытом и принялась с еще большей злобой тереть пятна зеленоватым обмылком.

– Небось деньги просить явились?

– Приехал повидаться…

– Повидаетесь. Прошу в дом к попадье…

Мы отворили дверь и вошли в комнату. Женщина с длинными, желтыми пшеничными волосами и с белым как бумага лицом лежала на железной кровати, застланной шерстяным одеялом, держа возле груди младенца, который, кажется, спал. В углу комнаты спал в корытце ребенок постарше.

– Добрый день, Мариоара…

– Добрый день…

Отец стянул с головы кэчулу и мял ее в руках, не зная, что сказать.

– Вот, приехали повидать Георге. И на тебя поглядеть.

Только теперь женщина с любопытством взглянула отцу в лицо.

– Вы мой свекор?

– Да.

– А это Дарие?

– Да! – ответил я, обрадовавшись, что красивая жена моего брата знает о моем существовании.

– Садитесь. Усаживайтесь поудобней. Скоро и Георге придет. На том краю деревни женщина родила, ребенок, видно, до завтра не доживет, вот крестная и позвала Георге в церковь, дитя окрестить.

– А что, у вас уже второй?

Год назад мы получили от брата письмо, где он сообщал, что у него родился сын.

– Да, позавчера девочка родилась.

Заметив, что мы ищем, где бы присесть, она подобрала ноги и освободила местечко на кровати.

– Снимайте ваши пальто.

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Босой - Захария Станку бесплатно.
Похожие на Босой - Захария Станку книги

Оставить комментарий