Рейтинговые книги
Читем онлайн Михаил Булгаков в Художественном театре - А. Смелянский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

Вот в этой точке берет начало и разворачивается главная коллизия «Театрального романа» и главная коллизия писательской судьбы Булгакова. Истина, которая открылась творцу, не может быть внесена в мир только его индивидуальными усилиями. Художник обращается к посредникам. Мастер приносит роман о Пилате в редакцию, и участь книги решают Ариман, Лаврович и Латунский, мало озабоченные тем, чтобы истина, угаданная художником, пришла в мир. Максудов отдает свою пьесу в Независимый театр, и судьба пьесы начинает зависеть от десятков и сотен людей, от их капризов и настроений, привязанностей и обязанностей.

Отношение писателя к людям театра — трагическая любовь, «любовь-ненависть», как сказал бы А. Блок. Тяга драматурга к сцене совершенно чужда платонизму. Это любовь творящая, оплодотворяющая, взыскующая зачатья. Вне этих людей, вне сцены, вне луча света, вне смеха и слез тысячной толпы, наполняющей синеву зала, не может родиться истина. «Я вернулся в театр, без которого не мог жить уже, как морфинист без морфия». И еще: «Иссушаемый любовью к Независимому театру, прикованный теперь к нему, как жук к пробке, я вечерами ходил на спектакль». В этих острейших сравнениях (на втором из них обрываются «Записки покойника») видна до последней глубины проблема Булгакова как «автора театра».

Осенью 1937 года Булгаков неожиданно оставил работу над романом о театре. Нет никаких документальных данных для того, чтобы однозначно истолковать решение писателя. Есть предположение, что Булгаков решил сосредоточиться на «романе о дьяволе», который казался тогда наиболее существенным литературным поступком в плане подведения жизненных и творческих итогов. Есть точка зрения, по которой роман о театре сознательно оставлен незавершенным, как многие книги русской и мировой литературы. Как бы то ни было, мы уже никогда не дослушаем последнего возражения Максудова Ивану Васильевичу по поводу актерского перевоплощения. Мы никогда не прочтем, как прошла премьера «Черного снега» и прошла ли она вообще. Мы никогда не узнаем, как встретили премьеру критики, заклятые друзья драматурга. Острейшее чувство счастья, которое Булгаков умел переживать с максимальной полнотой в жизни и столь же полно выражать в искусстве, не дано пережить герою «Театрального романа». Максудову не дано дожить до премьеры, то есть увидеть, как истина, им угаданная, пришла к людям.

Открытый финал романа о театре воспринимается, независимо от литературно-биографических обстоятельств, как факт структурно значимый. Фраза, оборванная на полуслове, перехватывает волнением горло, как строфа цветаевского стихотворения о потерянной родной земле:

«Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст,И все — равно, и все — едино.Но если по дороге — кустВстает, особенно — рябина…»

В архиве Булгакова в Пушкинском доме в Ленинграде сохранились листочки, озаглавленные «Заметки для доклада о Шекспире». На обороте одного из этих листочков есть несколько фраз, относящихся не к Шекспиру, а к роману о театре, оставленному за два года до этого. В 1939 году, за несколько месяцев до смерти, писатель неожиданно возвращается к «Запискам покойника» и создает новую редакцию того самого места, где Максудов перечисляет посетителей Фили и его «конторы». Булгаков пытается еще раз воссоздать образ тех, кто штурмует «двери райские»: «Стенографы, прорабы, курсанты, техники-электрики, радисты-слухачи, картотеччики, доноры, сантехники, статистики-плановики, педерасты, отопленцы, инженеры проволочной связи, путейцы, мостовики, заместители бухгалтеров, плановики-нормировщики, диспетчеры, контролеры-браковщики, морзисты» 5.

В перечне профессий, в их парадоксальном сочетании — образ «города и мира», обращенного к своему театру.

В первом «Театральном» вступлении к «Фаусту», предваряющем «пролог на небе», дано классическое определение смысла театрального зрелища, его на века пущенное оправдание:

«В дощатом этом балаганеВы можете, как в мирозданье,Пройдя все ярусы подряд,Сойти с небес сквозь землю в ад».

Булгаков прошел все ярусы «дощатого балагана», познал его небесное волшебство и ад его закулисья. Плодами этого познания остались пьесы, которые стали гордостью отечественной сцены и идут сегодня по всему свету. Пьесы остались жить потому, что в них действительно была угадана истина о человеке переломного века.

Искусство Булгакова стало неотъемлемой частью советского театра, нашей культуры. В этом, вероятно, заключен исторический оптимизм судьбы писателя, подтверждение его веры в то, что «рукописи не горят». Сходное чувство внушает и путь Художественного театра, другого героя нашей книги. Театру, созданному «для славы страны», предстояло выстрадать и оправдать присвоенный ему писателем высочайший титул. Это оправдание продолжается сегодня и будет продолжаться до тех пор, пока стоит театр.

Новые поколения актеров и режиссеров ступают по сукну, устилающему зал.

Новые авторы театра «иссушаются любовью» к мхатовской сцене и отвечают за ее судьбу, как за свою собственную.

Новые поколения зрителей вот-вот заполнят ярусы помолодевшего здания в бывшем Камергерском переулке.

Память о том, как жили в старых стенах, как постигали истину, есть часть нашей общей исторической памяти. Вероятно, этот смысл и волновал Булгакова, когда он подыскивал эпиграф для пьесы о французском комедианте. Он выбрал надпись, выбитую на мольеровском памятнике в Париже. В булгаковском переводе она звучит так: «Для его славы ничего не нужно. Он нужен для нашей славы».

Примечания

Как, вероятно, заметил читатель, книга во многом построена на архивных источниках. Наиболее часто цитируемые материалы следующие.

Разные редакции пьесы Булгакова «Белая гвардия», суфлерские экземпляры пьес Булгакова, подготовительные материалы к инсценировке «Мертвых душ» и разные редакции инсценировки, дневники репетиций «Белой гвардии», «Бега», протоколы и стенограммы репетиций «Мольера», «Последних дней», архивы постановок булгаковских пьес, дневники и письма деятелей Художественного театра, переписка Вл. И. Немировича-Данченко с О. С. Бокшанской, эпистолярия П. А. Маркова, протоколы обсуждений булгаковских пьес на художественных советах, протоколы заседаний репертуарно-художественной коллегии, письма деятелей советского театра в связи с булгаковскими пьесами и др. — архив Музея МХАТ СССР им. М. Горького.

Творческие рукописи произведений Булгакова, машинописные редакции его пьес, письма Булгакова родственникам, письма и дневники Е. С. Булгаковой, альбом рецензий и критических материалов, собранных Булгаковым, ответы Булгакова на вопросы П. С. Попова (1926 г.), автобиографии Булгакова разных лет и др. — архив М. А. Булгакова в отделе рукописей ГБЛ (ф. 562).

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Михаил Булгаков в Художественном театре - А. Смелянский бесплатно.
Похожие на Михаил Булгаков в Художественном театре - А. Смелянский книги

Оставить комментарий