Олька! Нужно срочно выбираться к цивилизации и звать на помощь. Наверное, идти вдоль натыканных через каждые два-три метра столбов нет смысла: если это граница чьих-то владений, то лучше всего направиться внутрь них. Пусть собственники потом возмущаются на здоровье, лишь бы дали позвонить и, наверное, выпить воды, потому что в горле сухо, как в пустыне. Нарочито глубоко дыша, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце, Ира торопливо зашагала вперёд.
Светлело. Должно быть, лес сильно поредел; сейчас никак не меньше семи, а то и восьми вечера, солнцу уже положено клониться к горизонту. Ира всматривалась в стволы деревьев в надежде разглядеть цветную разметку, которой близ Ягодного выделяли любую хожую тропку; пятен краски видно не было, зато кое-где попадались насечки, складывающиеся в грубые непонятные рисунки. Ира миновала мутноватый ручей; пить хотелось, и сильно, но мало ли, что там, в некипячёной воде…
Меж деревьев проглянула залитая солнцем луговина, и тут Ире улыбнулась удача. Вдоль кромки леса, заложив руки за спину, неспешно брёл куда-то Семён Васильевич. Несмотря на жару, он вырядился в какой-то жуткий дублёный тулуп; странноватый дед, но как же хорошо, что он тут! Ира перевела дух и из последних сил побежала ему наперерез.
— Семён Васильевич! — крикнула она издалека, размахивая руками. — Семён Васильевич! У вас телефон с собой?
Щукин вздрогнул, сложил из пальцев какую-то замысловатую фигуру и смерил Иру хмурым взглядом. Из-под тулупа выглядывала замызганная рубашка грубого кроя, расшитая вдоль ворота выцветшими нитками. Чехол с телефоном куда-то делся; не дома же Семён Васильевич его оставил?
— Мне нужно позвонить… — Ира замялась, определяясь, куда в первую очередь. — Понимаете, мы с Олей разминулись в лесу, я её не нашла… Там что-то случилось… У вас есть номер Максима? Или нет, лучше Ярослава…
Семён Васильевич, слушая сбивчивые объяснения, молча сверлил её подозрительным взглядом из-под кустистых бровей. Потом, когда она выдохлась, проскрежетал:
— Кто такая?
Ира слегка опешила. Похоже, на старости лет соседа начала подводить память. Что ж, бывает…
— Ирина я, Антонины Михайловны Леднёвой внучка, — стараясь не допускать в голос раздражение, напомнила она. — Покажите хоть, где тут жильё ближайшее… Мне телефон нужен, понимаете?
Щукин то ли туго слышал, то ли туго соображал. Ирино терпение было на исходе, когда он наконец соизволил приглашающе махнуть рукой:
— Пошли. Сведу до деревни.
— Спасибо, — выдохнула Ира.
Кому всё-таки звонить прежде всего: спасателям, полиции или бабушке?.. Нет, бабушке, пожалуй, не стоит: распереживается, а в её возрасте это не полезно. Жаль, номеров коллег Ира запомнить не удосужилась, но кто же знал! Она ещё раз попытала счастья, обеими руками вцепившись в подвеску, и снова не получила никакого результата. Да на что он годен, такой сигнал тревоги?!
Передвигался Щукин на удивление быстро. Ира ожидала, что он будет еле-еле ковылять, особенно через заросшую травой луговину, но сосед ловко нашёл удобную тропку и зашагал так, что поспеть за ним на гудящих от усталости ногах оказалось непросто. Они шли целую вечность, хотя на самом деле, наверное, не больше двадцати минут. Тёмная громада посреди лугов оказалась устрашающего вида частоколом, чёрт знает зачем выстроенным вокруг сгрудившихся вдоль единственной улицы низеньких домиков. Грязная, продавленная узкими колеями дорога, кособокие заборы, бревенчатые фасады с крохотными мутными окошками — всё напоминало не слишком достоверные декорации к историческому фильму. Ира не увидела здесь ни одной машины; всё казалось каким-то кустарным, из подручных средств собранным, и она всерьёз забеспокоилась, найдётся ли у кого-нибудь из местных работающий телефон.
— Как называется деревня? — спросила она почти спокойно.
Щукин обернулся к ней, задумался на пару мгновений и нехотя процедил:
— Вихорские Выселки.
Ира запомнила. Ей в любом случае придётся объяснять, откуда она звонит. Провожатый миновал несколько дворов; кое-где из-за заборов любопытно выглядывали люди, не слишком высокие ростом, неприветливые, молчаливые. С Ирой никто не заговаривал. Щукин уверенно свернул к большому дому, обнесённому относительно приличной оградой, и остановился посреди двора.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Тут стой, — не слишком вежливо распорядился он. — Не ходи никуда.
— Ладно, — Ира проглотила рвущееся наружу недовольство. Пусть распоряжается, лишь бы раздобыл уже чёртов телефон!
Оставив её ждать посреди просторной утоптанной площадки, Семён Васильевич вскарабкался на крыльцо и вместо того, чтобы позвонить, с неожиданной силой ударил кулаком в дверь.
— Вигар! — проревел он и постучал ещё разок, так гулко, что из-за соседнего сарайчика выглянули на шум две девушки — тщедушные, загорелые, с длинными светлыми косами. — Выходь, с-с-собака!
Дверь, истошно скрипнув, приоткрылась, и наружу высунулся кто-то такой же немолодой, бородатый и хмурый, как сам Семён Васильевич.
— Чего тебе, Шелудивый? — недружелюбно пролаял мужик, заглядывая за широкую щукинскую спину. Ире не понравился недобрый прищур цепких блестящих глаз.
— Вон, — Семён Васильевич небрежно махнул широкой ладонью в Ирину сторону. — Вишь, ведьму привёл. Давай деньгу да забирай.
Хозяин дома вышел на крыльцо, предусмотрительно прикрыв за собой дверь, и задумчиво почесал бороду.
— То ещё смотреть надо, ведьма али не ведьма, — задумчиво изрёк он.
Щукин велел не сходить с места, но драгоценное время утекало сквозь пальцы, пока эти двое неторопливо переругивались. Ира решительно шагнула к крыльцу.
— Прошу прощения, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал увереннее, — мне срочно нужно позвонить в МЧС. Моя сестра где-то в лесу, она, возможно, пострадала. Можно мне телефон, пожалуйста? Или, если хотите, сами вызовите спасателей…
Двое бородачей переглянулись; Щукин выглядел… довольным?
— Что, Вигар, посмотрел? — хмыкнул он и красноречиво протянул сложенную горстью ладонь.
Мужик по имени — или по кличке? — Вигар досадливо отмахнулся, глядя куда-то Ире за спину. Мысль обернуться пришла запоздало; Ира едва успела увидеть кого-то широкоплечего и чумазого, а через миг её безо всякой жалости ухватили за запястья, лишив возможности двигаться. Крик получился слабым и скорее удивлённым, чем испуганным. Второй попытки не было: грубая, пахнущая землёй ладонь крепко зажала ей рот.
— Деньгу-то давай, — потребовал Семён Васильевич. Он и впрямь был очень, очень доволен собой.
— Ишка вынесет, — бросил Вигар и отвернулся от Щукина. — Слышь, Горазд, давай-кось её в старую ригу. Да привяжи покрепче, чтоб ничего там не попортила.
Ира отчаянно попыталась вырваться или хотя бы закричать. Ей не дали. Здоровяк Горазд впихнул ей в рот вонючую тряпку, легко оторвал от земли, перекинул через плечо — кровь тут же болезненно застучала в висках — и куда-то поволок, не обращая внимания на Ирины попытки колотить его по широкой спине. Потом мир безжалостно кувыркнулся, и вокруг стало темно и затхло. Едва не вывихнув Ире запястья, молодчик крепко стянул её руки грубой верёвкой и привязал к чему-то огромному и неподъёмно тяжёлому. Вместо крика сквозь кляп пробивалось лишь жалкое мычание, к которому её мучитель оставался глух. Ира попыталась хотя бы лягнуть его, но он проворно отскочил в сторону и в ответ отвесил ей пинка под рёбра, выбив из груди дыхание. От жгучей боли на глаза навернулись слёзы. Когда наконец снова получилось вдохнуть, вокруг было тихо и царила кромешная тьма.
В полицию! Выбраться отсюда — и бегом, не останавливаясь, до ближайшего полицейского участка, наплевав на боль и подступающий холод. Где-то в лесу осталась Оля, без сознания ли, испуганная ли до полусмерти, а может, и вовсе… Ира помотала гудящей головой, отгоняя жуткие мысли. Бабушка уже наверняка хватилась внучек. Спасатели точно в курсе здешних дел, они в первую очередь наведаются в этот притон… Что за маргиналы тут обитают? Бандиты? Двинутые на какой-нибудь дурацкой идее? Макс ведь занимался делом каких-то оккультистов, не они ли свили здесь гнёздышко?.. Впрочем, какая разница! Сперва надо выбраться, а там пусть разбирается полиция, служба безопасности, местный магконтроль…
