И вздохнул: наверное.
Еще одна пощечина рассекла шлепком тишину в зале.
- Убери Фею. Выведи, - процедил Семен, чувствуя, что еще немного и сорвется. Нельзя.
И понял по глазам Рэя - не будет того. Специально он дочь держит, чтобы видела та унижение своего любовника, с иллюзиями на счет него рассталась. Он не его бил - ее самолюбие, душу и сердце, что посмели по своей воле жить, а не родительской, любить кого они полюбили, а не кого отце приказал.
Ну и пусть колотит, - подумалось. Даже если все границы перейдет и забьет - пусть. Может тогда Фея очнется и поймет для себя кто же она, с кем, для чего, перестанет цепляться за детство, привычный круг, быть послушной, как дитя - слепо.
Еще удар, еще и вот не пощечина - толчок в грудину.
Семена отнесло к постели и бросило на ступени. Фея зажмурилась, побелев еще больше, вытянулась, как струна, сдерживая крик и желание влезть в мужское дело, повиснуть на шее Семена, прикрыв собой от гнева Рэйсли.
Но встать против отца и признать себя тэн?!…
- Поднимайся, - ладонью поманил мужчину Лоан, с насмешкой глядя на него сверху вниз. Семен усмехнулся разбитыми губами, сел: ну, теперь попинаешь? С тебя станется "благородный воин", "непререкаемый авторитет".
Одно жаль - Фея в сторону Семена не смотрела, шагу в его сторону не сделала, слова не произнесла - значит, отца выбрала, на его сторону встала. Больно. Но с другой стороны - понятно. Ее право, не ему судить. Она иначе живет, она принцесса, Рэй ей отец, чтобы не сделал, император, а он, Семен, кто? Да и вставил его император, без выбора оставив.
Но горько как! - поморщился.
Рэйсли кивнул Стейпфилу: зови агноликов. У меня нет желания о эту грязь мараться.
Подошел к дочери, навис над ней: поняла, кого выбрала? Убедилась?
- Цивилизация рабов. Рабство в их крови и ни ты, ни я не можем это изменить. Они должны решить сами. Как и ты. Чего ты хочешь: быть хозяйкой или женой? Рабыней раба или наследницей трона?
Фея впервые, пожалуй, прямо посмотрела отцу в глаза, но как всегда ответа не нашла.
В покои вошли агнолики и встали в ряд у стены, ожидая приказа сегюр. А тот ждал ответа дочери и видел, что та на распутье.
- Я предлагаю тебе выбор, самостоятельное решение. Тот, - чуть качнул головой в сторону дверей, за которыми остался Монторрион. - Или этот, - качнул головой в сторону Семена, который смотрел на нее спокойно, но с печалью и обреченностью. Он как раз уже все решил и понял, что решит она. Но ни о чем не жалел, не осуждал ее - только прощался, не Леля надежды. Лысые амбалы с татуировками не вызывали сомнений по чью душу и за какой надобностью явились.
Фея посмотрела на него, помня, что он даже не пытался увернуться от пощечины отца. Лицо в крови, на щеках еле заметная щетина, руки обхватили колени, поза смиренная… А там, за дверью Монти: чистый, аккуратный, гордый и понятный. Если они поженятся, ничего не изменится. Она будет жить как жила, не потеряет дом, близких. Не станет жить в обществе дикарей, в коморке для тэн и питаться трупным ядом, смотреть, как убивают зверьков. Не упадет в каменный век допотопной цивилизации, не станет рабой среди рабов…
Логично, понятно, разумно. Но отчего-то до холода во всех органах хочется отринуть этот вариант и выбрать первый. Только ничего это не изменит, но усугубит. Она знает отца - с ним лобовые атаки бесполезны. Но она Лоан, как и он, и она пойдет его путем. Для начала выиграет время.
- Монти, - гордо вскинула подбородок.
Рейсли выпрямился, смерив девушку внимательным взглядом:
- Кажется, ты поторопился к невесте, червь, - кинул Семену через плечо. - Здесь тебя ждали лишь твои иллюзии.
- Ради них стоило пройти босиком по звездам, - спокойно и твердо ответит тот. Лоан глянул на него и вывел дочь из залы, взмахом руки отдавая приказ агноликам.
Фея успела заметить, что на этот раз Семен не спустил попытку напасть на него и первый же воин, что пытался его ударить, полетел в гущу своих товарищей.
Констант постоял, глядя как Семен принимает бой один с семью святыми воинами и, качнувшись к нему на помощь, тут же очнулся и, развернувшись, двинулся за отцом, бросив Стейпфилу:
- Не убивать. В кьет.
Это тоже не укрылось от слуха Феи.
Рэй толкнул дочь к Монти:
- Твоя невеста.
Парень растерянно глянул на растрепанную принцессу с не по-женски тяжелым взглядом, и не узнал Фею. Что-то сильно изменилось в ней. Даже больной, на краю гибели она выглядела более привлекательно, чем сейчас. Поджатые в нитку губы, белые от неприязни скулы, давящий взгляд и фон решительной, раздражающе гордой и непримиримой энергии, отталкивал. Куда делась нежность, ранимость, покладистость? О такой ли жене он мечтал? Сможет ли он приручить эту и управлять империей от ее имени? Даст ли она эту возможность?
- Что случилось? - решил потянуть время.
- Тебе нужны ответы или жена? - выгнул бровь сегюр. Выбора не оставалось:
- Жена, - выдохнул.
- Помолвка вечером, - пихнул Фею к парню, так, что та уперлась ему в грудь и оба отпрянули, будто их током прошило.
Вот это пара, - отвернулся Констант, скрывая свое отношение. Перечить отцу сейчас, взывать и приводить аргументы - бесполезно, это любой понимал.
Рэй махнул служанкам:
- Приготовьте госпожу к церемонии. Констинт! Ты лично за всем проследишь!
И двинулся на свою половину.
Глава 47
Эйфия сцепила зубы, чтобы пережить ритуал облачения в присутствии брата и жениха, которому судя по лицу и взгляду, нравилось происходящее не больше, чем ей.
- Рэй? - позвала мужа Алена, но тот даже не обернулся. Как стоял, глядя в окно на пик кьета Модраш, так и стоял. Женщина положила ладонь на его плечо и заглянула в глаза, а в них прострация, холод и темнота. - Что происходит?
- Твоя дочь выходит замуж, - разжал губы.
Алена помолчала, обдумывая его слова. Виду мужа был весьма красноречивый и говорил об одном - Рэйсли в бешенстве от предстоящей свадьбы. Оно понятно - землянина в зятья, все равно что пощечина прилюдно. Гордость флэтонская такого не выдерживает. И все же, он объявил о замужестве Феи и тем выказал свое согласие на ее союз. Героизм просто!
Алена обняла мужчину, лукаво улыбнувшись: за столько лет совместной жизни она привыкла к его характеру и знала, как успокоить Рэя, вернув ему хорошее настроение:
- Земля рано или поздно займет достойное место среди остальных цивилизаций галактик.
- Знаю, - разжал губы и не пошевелился.
- Союз с Землей даст много положительного нам и им. Рабство отмирает и тянет вниз прогресс. Ты это прекрасно понимаешь. Пора решать этот вопрос. Образованность землян, стойкость цигрунов и наши дети, как правители этих планет, превратит Флэт в сильнейшую державу.
Муж молчал.
- Кстати, ты знаешь, что кафиры нашли полевую структуру, которая сходна по свойства хамелиону. Она то закрывает каналы, мгновенно стопоря обмен и питая ядами, отравляя и-цы, то благотворно влияет на него, увеличивая его потенциал, раскрывая каналы и восстанавливая их за долю реального времени.
- Тебя потянуло в науку? - покосился мужчина на жену: новость. Алена улыбнулась:
- Ваше научное открытие давно известно на земле и имя ему - любовь. Та самая неизведанная вами, а потому напрочь отметенная исследованиями и самим обществом любовь. Да, милый мой, можешь говорить сколько хочешь, что она вздор. Можешь отвергать очевидное и упрямствовать, но она есть, была и будет. И будет лечить, возрождать, поднимать мертвых с погребального костра, затягивать раны больных, звать вперед на подвиг трусов. Она по-прежнему будет оставаться тем самым Вечным источником энергии, о котором вы грезите, как юная школьница о принце. Она будет рождать верных ей и будет убивать отвергающих, вне зависимости верят они в то или нет.
