– А хватит нам потом энергии на полет? - спросил Кибернетик.
– На десять полетов. Если возникнет необходимость, мы можем аннигилировать обломки, которые лежат в отстойнике, но я уверен, что это не понадобится. Мы введем в штольню шланг от тепломагистрали и сможем точно регулировать температуру. Когда она достигнет точки плавления стекла, стойки начнут медленно оседать. Если они будут плавиться слишком быстро, мы в любой момент можем впрыснуть в штольню порцию жидкого воздуха. Таким образом, до вечера вытянем ракету из грунта. Ну, а потом поставим вертикально.
– Это следующий этап, - сказал Инженер.
В восемь утра тучи разошлись и засияло солнце. Огромный цилиндр корабля, до сих пор беспомощно торчавший из склона холма, дрогнул. Инженер наблюдал за этим движением - с помощью теодолита он измерял медленное опускание кормы. Нос корабля был уже глубоко подкопан, пустоту, оставшуюся от вынутой глины, заполнил лес стеклянных столбов. Инженер стоял на значительном расстоянии от ракеты, почти у самой стены, которую ряды отверстий делали похожей на развалины выдутого из стекла Колизея.
Люди и двутелы покинули корабль на время этой операции. В какой-то момент Инженер увидал фигурку Доктора, который шел, огибая ракету сзади по большой дуге, но это промелькнуло, не оставив следа в его сознании. Он был слишком занят наблюдением за аппаратурой. Огромная тяжесть ракеты легла теперь на тонкий слой грунта и систему постепенно размякающих стоек. Восемнадцать толстых тросов бежали от кормовых колец к крюкам, вплавленным в самые массивные развалины стены. Инженер благословил эту стену - без нее роботы провозились бы с опусканием и подъемом ракеты по крайней мере в четыре раза дольше.
По целой сети извивающихся в песке кабелей ток плыл к нагревательным трубам, уложенным внутри штольни. Вход в нее, хорошо видный сразу же под тем местом, где корпус ракеты врезался в склон, слабо дымился. Желто-серые испарения лениво ползли по не высохшей еще после ночного дождя почве. Корма ракеты опускалась мелкими рывками. Когда она начинала оседать резче, Инженер сдвигал левый зажим прибора; тогда из четырех окольцованных шлангов, уходящих в штольню, бил поток жидкого воздуха, и отверстие с грохотом изрыгало грязно-белые тучи.
Вдруг весь корпус судорожно задрожал, и до того, как Инженер успел повернуть зажим, более чем стометровый цилиндр с протяжным стоном наклонился, корма описала дугу и в долю секунды пролетела четыре метра; одновременно нос корабля вырвался из грунта. Выбросив вверх кучу песка и мергеля, керамитовый гигант замер. Он придавил собой кабели и металлические шланги, один шланг лопнул. Из него брызнул воющий гейзер жидкого воздуха.
– Лежит! Лежит! - заорал Инженер.
Через мгновение он опомнился - рядом с ним стоял Доктор.
– Что? Что? - повторил Инженер, словно оглохнув, он никак не мог понять, что тот говорит.
– Кажется, мы возвращаемся домой, - сказал Доктор.
Инженер молчал.
– Он будет жить, - сказал Доктор.
– Кто? О ком ты говоришь? А…
Инженер вдруг понял.
– И что? Полетит с нами? - спросил Инженер, шагнув к ракете. Он спешил, ему хотелось как можно скорее осмотреть носовую обшивку.
– Нет, - ответил Доктор.
Он пошел за Инженером, потом, как бы задумавшись, остановился. Явно похолодало: фонтан жидкого газа все еще бил из раздавленной трубы. На поверхности корпуса ракеты появились фигурки, одна из них исчезла, через несколько минут бурлящий столб газа осел, некоторое время еще брызгала пена, от которой леденел воздух. Неожиданно наступила полная тишина. Доктор огляделся, точно удивившись, как он сюда попал, и медленно двинулся вперед.
Ракета стояла вертикально - белая, белее пронизанных солнцем облаков, среди которых, казалось, уже плыла ее далекая заостренная вершина. Миновали три дня тяжелой работы. Погрузка была окончена. Большой параболический пандус из сваренных обломков стены, которая должна была запереть людей, тянулся вдоль склона холма. В восьмидесяти метрах над поверхностью планеты в открытом люке стояло четверо людей. Они смотрели вниз. Там, на буро-желтой плоской поверхности, виднелись две маленькие фигурки, одна немного светлее другой. Люди смотрели сверху, как они стоят: неподвижно, совсем близко, всего лишь в нескольких десятках метров от плавно расширяющихся дюзовых колец.
– Почему они не уходят? - нетерпеливо спросил Физик. - Мы не сможем стартовать.
– Они не уйдут, - сказал Доктор.
– Что это значит? Он не хочет, чтобы мы улетали?
Доктор знал, что это значит, но молчал.
Солнце стояло высоко. С запада плыли нагромождения туч. Из открытого люка, как из окна стрельчатой башни, неожиданно вознесшейся в пустыне, виднелись южные горы, поголубевшие, слившиеся с тучами вершины, большая западная пустыня - на сотни километров раскинулись полосы залитых солнцем барханов и фиолетовая шуба лесов, покрывающих склоны на востоке. Гигантское пространство лежало под небосводом с маленьким резким солнцем в зените. Кружевным каркасом тянулось внизу кольцо стены, тень ракеты двигалась по нему, как стрелка титанических солнечных часов, она уже приближалась к двум крохотным фигуркам.
С востока послышался гром, протяжным свистом отозвался воздух, и пламя сверкнуло из черного купола взрыва.
– Ого, это что-то новое, - сказал Инженер.
Снова гром. Невидимый снаряд выл все ближе, людей накрыл конус адского свиста, казалось, что зацепило нос ракеты - в нескольких десятках метров от корабля почва охнула и подпрыгнула вверх. Люди почувствовали, как он зашатался.
– Экипаж, по местам! - скомандовал Координатор.
– Но они!.. - гневно воскликнул Химик.
Люк захлопнулся.
В рубке не было слышно рева. На экранах заднего обзора по песку прыгали огненные кусты. Две светлые точки все еще стояли неподвижно у подножия ракеты.
– Застегнуть пояса! - приказал Координатор. - Готовы?
– Готовы, - отозвался экипаж вразнобой.
– Двенадцать часов семь минут. К старту! Пуск!
– Включаю реактор, - сказал Инженер.
– Есть критическая, - сказал Физик.
– Циркуляция нормальная, - сказал Химик.
– Гравиметр на оси, - сказал Кибернетик.
Доктор, вися между вогнутым сводом и выложенным пенопластом полом, смотрел на задний экран.
– Стоят? - спросил Координатор, и все взглянули на него - это слово не относилось к ритуалу старта.
– Стоят, - ответил Доктор.
Ракета, задетая взрывной волной, вздрогнула.
– Старт! - громко сказал Координатор.
Инженер с мертвым лицом включил привод. Люди не слышали ничего, кроме очень слабых далеких взрывов, которые происходили как будто в другом, ничего общего с людьми не имеющем мире. Медленно нарастал тихий, пронизывающий свист - все как бы растворилось в нем, растеклось; мягко покачиваясь, люди проваливались в объятия неодолимой силы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
