Прерываюсь, потому что мы все же идем ловить обезьян.
В тот же день, позже. Поздравь меня! После всех моих жалоб нас наконец-то ждал успех. Мы организовали облаву в деревне и поймали то, что хотели. Пятьдесят три африканца (представляешь, какой это был шум?!) выследили нам несколько рыжих и черных колобусов, загнали их на дерево, а потом развели у подножия дерева костер, закидали его зелеными листьями, чтобы было побольше дыма, и переловили всех обезьян сетями. Шум стоял невероятный (отличные кадры для фильма!). Обезьяны вели себя идеально. Они скакали в нескольких футах от камеры. Каждый раз, когда кому-то удавалось схватить очередную обезьяну, все пятьдесят три африканца издавали торжествующий вопль… Кадры получились замечательные, так что если мы даже не поймаем карликового гиппопотама (а я не думаю, что это нам удастся), Крис будет полностью удовлетворен. Похоже, я всыпал Дэвиду (Эттенборо) по первое число! А звукозапись фильма получается вообще первоклассной. Вчера мы снимали, как мы с Джоном ловили крупного крокодила. Стоило мне зайти в воду, как моя нога застряла между камнями. Я крепко выругался, а Крис собирается сохранить эти кадры в фильме, чтобы придать программе естественность…
Похоже, все мы подцепили что-то вроде песчаной лихорадки. Первым заболел Хартли, за ним Крис, а теперь и я. Поэтому я пишу это письмо в постели, куда меня уложили. Но все же Сьерра-Леоне — гораздо более здоровое место, чем Камерун. Нам всем здесь очень нравится. Должен сказать, что нанятые нами африканцы (раздражительные, неумелые, растяпы, умственно неполноценные и очень красивые) прекрасно справляются со своей работой. Они с радостью встречают каждое новое животное, внимательно слушают наши записи и удивительно естественно делают то, о чем мы их просим. Фильм должен получиться отличным.
А теперь перейду к более важным вещам. Дорогая, я так сильно тебя люблю! Ничто не приносит мне радости, потому что тебя нет со мной. А теперь еще я узнал, что ты не получила моих чертовых писем! Я постоянно Думаю о тебе. Никогда еще я не хотел, чтобы ты была рядом со мной, так сильно. Я так хочу лежать рядом с тобой в теплой постели, и целовать тебя, и ощущать рядом с собой твое шелковистое тело. Я хочу видеть тебя в гневе, когда ты бледнеешь и задыхаешься. Я хочу видеть тебя в душе, всю в мыльной пене, с мокрыми волосами, как у пятилетней девочки. Я так хочу тебя…
Я люблю тебя. Дж.
P.S. …Я грязный, наглый и бессовестный. Но я люблю тебя! Если один человек может владеть другим, то тебе удалось завладеть мною полностью. Я так хочу, чтобы ты была здесь.
Говорить, что я скучаю по тебе, глупо. Это все равно что сказать: «Как странно, что солнце зашло. Вы не находите, что стало темновато?» Я чувствую себя так, словно лишился обеих рук и обоих глаз. Если ты дашь мне шанс, у нас все станет по-другому. Ты пишешь, что я изменился и что наша жизнь стала другой. Единственное, что изменяется в правильном направлении, это моя любовь к тебе. Она возрастает настолько, что становится уже не эмоциональным ощущением, а чисто физической болью. Мне кажется, что кто-то засунул мне между ребер раскаленный уголь. Мы живем не вечно. Пока я жив, мне никто не нужен, кроме тебя. Если завтра ты уйдешь от меня и тебе от этого станет лучше, я не стану тебя удерживать… С тобой — и без всего остального — у меня есть целый мир. Без тебя я — ничто.
Спокойной ночи. Как мне хотелось бы сейчас быть с тобой.
Я люблю тебя. Дж».
Затем экспедиция занялась съемками. Хотя черно-белые колобусы были уже пойманы, нужно было ловить рыжих. А когда экспедиция собрала, всех необходимых животных, выяснилось, что столь желанные обезьяны категорически отказываются что-нибудь есть. Стало очевидно, что их придется выпустить, что, с глубочайшим сожалением, Джеральд и сделал. Примерно в то же время произошел инцидент, который поставил участие Джеральда в фильме под угрозу. Он ехал на заднем сиденье «Лендровера». Машина наехала на кочку, и ее так сильно подбросило, что Джеральд повредил (может быть, даже сломал) основание позвоночника и сломал два ребра. Ему было больно садиться, ходить, даже просто дышать. Он не мог сниматься и ухаживать за животными. Боль усиливалась. Джеральд понял, что ему придется вернуться домой. Он послал телеграмму Джеки с просьбой приехать в Сьерра-Леоне и доставить его домой, что она и сделала.
Джеральд не успел встретить ее во Фритауне. Он подъехал, когда она уже сошла с корабля и мрачно дожидалась его на берегу. Воссоединение супругов оказалось очень натянутым. Вот как он описывал его позднее в своих мемуарах.
«— Где ты был? — вместо приветствия сказала она, как и подобает хорошей жене.
— Пытался разобраться в этом чертовом порту, — ответил я. Она подошла, чтобы поцеловать меня, и я честно предупредил:
— Не обнимай меня слишком крепко, потому что у меня сломаны ребра.
— Чем, черт побери, ты здесь занимался? — раздраженно спросила Джеки. — У врача ты был? Повязку носишь?
После демонстративных объятий мужа и жены, которые не виделись четыре месяца, мы погрузились в «Лендровер» и поехали домой».
На армейских грузовиках зверей доставили в порт и погрузили клетки на борт судна. Джеральд, Джеки, Джон Хартли, Эин Питере («бодрая и энергичная блондинка», согласившаяся помочь), Крис Парсоис, оператор и звукооператор погрузились на корабль и отплыли в Англию. Путешествие прошло без приключений, но вот перелет из Ливерпуля на Джерси превратился в настоящий кошмар. «Как Джеральд со сломанными ребрами сумел все это выдержать, я до сих пор не могу понять, — вспоминала Джеки. — Я чувствовала, что он вот-вот лишится сил». Животные же, напротив, чувствовали себя прекрасно и, казалось, совершенно не пострадали. Их разместили в зоопарке.
«Даррелл был счастлив, счастливы были и мы все, — вспоминала Джеки. — Теперь он наконец мог отдохнуть — что и сделал в течение последующих двадцати четырех часов!»
Глава 19. Вулканические кролики и король Корфу: 1965–1968
Хотя Дарреллу и не все удалось, в целом экспедиция оказалась успешной. «Только что вернулся из Сьерра-Леоне, — писал Джеральд своему приятелю из Новой Зеландии 2 июня 1965 года. — Мы собрали хорошую коллекцию. У нас 90 редких животных, самыми редкими из которых являются черно-белые обезьяны колобусы и пара молодых леопардов». Возвращение было триумфальным. «Самая приятная новость, которую я получил по возвращении, — продолжал Джеральд, — это то, что наша пара туатар впала в спячку. Мы все держим пальцы крестиком, чтобы в один прекрасный день войти в их клетку и обнаружить там массу маленьких туатарочек…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
