ведь станется.
Тимош отодвинул штору и выглянул в окно.
– Погода просто отвратная. Можем, останемся в доме и устроим засаду? Мы в приюте делали с мальчишками ловушки для старшаков.
– Да на ваши ловушки только дурачки и велись, – Варда закатила глаза. – Никогда не забуду, как в одну из них попалась смотрительница. Как же она вопила!
И дети дружно захихикали.
Я только недавно узнала о системе, которая напоминала такси из нашего мира. На углах улиц стояли неприметные ящички с прорезями. Кидаешь внутрь медную монету, и через некоторое время прибывает извозчик. Уж не знаю, на каких заклинаниях все держалось, но было удобно.
Этой системой мы не преминули воспользоваться, и спустя пару минут подъехал темный экипаж. К этому времени наши зонты превратились в самые бесполезные аксессуары на свете, а я вообще умудрилась наступить в глубокую лужу.
Пушок увязался за нами несмотря ни на какие уговоры, и я решила, что лучше всего будет взять и пса. Дождь был этому зверю нипочем, кажется, он даже наслаждался погодой: подставлял морду под потоки воды и скакал по лужам, как щенок.
– Куда пожелаете, госпожа? – прокряхтел извозчик, одетый в кожаную шляпу, с широких полей которой стекали струи воды. Наряд довершал плотный непромокаемый плащ с высоким воротником.
Я назвала адрес, и мужичок сообщил, что в непогоду берет по двойному тарифу. Под шум дождя и мерное покачивание экипажа я успела немного подремать, вылезать не хотелось, но все же пришлось это сделать.
Каково же было удивление, когда ворота драконьего дома поддались легко, стоило только коснуться ручки. А я боялась, что придется ломиться и ждать, пока нас заметят.
– Скорее заходим! – скомандовала я табору, состоящему из детей, кошки и слона по кличке Пушок. Сюда же можно было отнести и духов мастерской, которые по-хитрому втянулись в крышку шкатулки, что покоилась на дне моей сумки.
Окна дома сочились неярким желтым светом – дракон еще не спал.
Навстречу вышла домопомощница, ворчливая гномка в ночном колпаке, и чуть не уронила челюсть от нашего вида. Тут еще Пушок проскользнул внутрь, зацокал когтями по паркету и со смаком встряхнулся. Мы застыли посреди холла на несколько секунд, как герои картины Репина, и вдруг на лестнице послышался голос:
– Танья! Тьфу, Танита! Что стряслось?!
Видно, Дарен уже готовился ко сну: наспех наброшенная домашняя рубаха с запахом, бриджи и полное отсутствие обуви. Мы стояли перед ним, как бедные родственники, которым так есть хочется, что переночевать негде. Мокрые, с котомками в руках и питомцами под мышкой.
– Берта, горячего молока, ванну и приготовь постели, – бросил он гномке и вперился в меня требовательным взглядом. – Мне бы хотелось думать, что ты просто соскучилась, но вижу, что дело в другом. Рассказывай.
Домопомощница мигом взяла Тимоша, Варду и Пушка в оборот – скомандовала топать в ванную.
– Я и тебя, хвостатик, вымою, – проворковала гномка с угрозой.
Бедный песель кинул на меня страдальческий взгляд, но подчинился властной женщине.
– Ты не поверишь, – я выдохнула, чтобы успокоить колотящееся сердце.
– Так-так-так, да ты вся мокрая и дрожишь, – Дарен взял меня за плечи и заставил посмотреть себе в лицо. – Не хватало еще, чтобы ты подхватила воспаление легких. Идем, Танья, между делом расскажешь.
– Куда ты?..
Его “идем” равнялось тому, что меня схватили в охапку и потащили по лестнице вверх. Я уперлась локтем в плечо и приподнялась, ибо болтаться вниз головой было неудобно – кровь приливала к голове, рождая в мозгу разные мыслишки, которым ну не место и не время.
– Настоящая Танита заявилась, – мой нервный шепот показался звоном колокола в тишине дома.
– Я так и подумал.
Дарен пинком распахнул дверь и сгрузил меня на пол.
– Приехали!
Мы оказались в просторной комнате, выполненной в темно-коричневых тонах. Шторы спадали на пол мягкими складками, закрывая панорамное окно, напротив него стоял письменный стол на толстых ножках, кресло, книжный шкаф. Вместо дверей были арочные проемы, один вел в спальню – я поняла это по выглядывающему из проема углу кровати. Другой, по-видимому, в ванную.
Тусклый свет магических светильников лился с потолка и стен.
– Твои комнаты? Миленько, – я хмыкнула.
И готова была нести какую угодно чушь, лишь бы сбросить нервное напряжение. Сейчас не было необходимости держать лицо, двойняшки на попечении гномки, а с Дареном я могу не прятаться за маской невозмутимости.
Только сейчас, чувствуя, как холодит тело мокрая одежда и как в противовес этому теплый воздух комнаты гладит лицо, я дала выход эмоциям. Со всем чувством, вворачивая крепкие слова из лексикона дяди Вовы – моего бывшего соседа, рассказала о приходе Таниты.
Лицо Дарена оставалось неподвижным, как будто каменным. Он слушал, не убирая ладоней с моих плеч и не отводя взгляда от моего лица. То, что его глаза темнели, а зрачок то заполнял радужку, то вытягивался, как у зверя, я списала на выверты сознания и плохое освещение.
Закончив рассказ, я выдохнула, чувствуя опустошение и облегчение одновременно.
– Надо тебя раздеть и согреть, – дракон, по-деловому хмурясь, принялся расстегивать пуговички моего пальто.
– Дарен… – я перехватила его запястье, пальцы наткнулись на плетение браслета. – Ты вообще слышал, что я говорила?
Он кивнул.
– Конечно. Но ты сейчас не в том состоянии, чтобы строить план действий. Тебе надо прийти в себя, Танья. Успокоиться и расслабиться.
Пальто упало на пол, следом полетел шарф.
– Документы Таниты у тебя, ей никак не доказать, что ты заняла ее место.
– Но могут устроить допрос, и окажется, что она знает больше, чем я. Любая мелочь может меня выдать.
– Усталость и страх – плохие советчики.
Теплые шершавые ладони прошлись по шее, большими пальцами Дарен погладил виски, и от этого жеста в глазах защипало.
– Я не за себя боюсь, глупый ты…
Хотела добавить “драконище”, но вместо этого смешно булькнула и чихнула.
– Тааак, ну все! – строго прикрикнул он. – Сейчас за тебя возьмется доктор Дарен. Выписываю горячую ванну, теплое питье и постельный режим.
Пока он вел меня за руку в сторону ванной комнаты, выложенной мрамором, я успела сказать:
– Я за детей и за тебя боюсь, понятно? Клавиц что-то задумал против тебя!
– Ага, – буркнул он и повернул вентиль. Мощный напор воды брызнул в каменную чашу, начал подниматься пар. – Этот слизняк слишком много о
