Он снова привлек к себе Кирстен и положил ее голову себе на плечо. Боже милостивый, если его договор с Кемпбелом причинит ей вред, он никогда не простит себе этого. Ведь она не хотела в этом участвовать и согласилась только ради него и Тома. Лоренс прекрасно понимал, что сыграл на ее чувствах к ним, заставляя ее согласиться, и стыдился этого. Казалось, она немного успокоилась, прочитав статью, и была даже готова поверить, что Кемпбел старается для них, однако сам Лоренс теперь сильно сомневался в этом. И, словно угадав его мысли, Кирстен вдруг спросила:
— Лоренс, а сейчас уже поздно отказаться от публикации этой статьи? Может быть, нам вообще не следовало этого делать?
— Не знаю, — ответил он, тяжело вздохнув, — Кемпбела ждут крупные неприятности, если он не напечатает эту историю. Адвокаты все предусмотрели и… Черт возьми, Кирстен, по-моему, у нас один выход — верить ему…
— Я боюсь, Лоренс, — прошептала она. — Я больше не знаю, чему и кому верить. Мне кажется, все это не имеет смысла.
Лоренс изо всех сил старался сохранять спокойствие. Если они не воспользуются этим шансом, ему лучше сразу отдать Тома Пиппе. Или сейчас же уйти отсюда, предоставив Кирстен самой разбираться во всем. Он знал, что никогда не сделает этого, но разве мог он с уверенностью сказать, что Тому будет хорошо с Пиппой и Дзаккео? Да у него сердце разобьется, если он отпустит Тома… Глядя во встревоженное лицо Кирстен, он чувствовал, что никогда еще жизнь не заставляла его делать такой жестокий выбор.
— Я готов на все, чтобы оставить Тома у себя, Кирсти, — сказал он. — На все. И это было единственным, что пришло мне в голову. Только Кемпбел способен изменить твой имидж и склонить общественное мнение на нашу сторону. Мы, конечно, могли бы попросить сделать это кого-нибудь другого, но ведь он написал и о том, как Диллис Фишер преследовала тебя, и если эту статью опубликуют, то, возможно, прекратится, наконец, эта проклятая травля.
Кирстен долго смотрела ему в глаза, потом на губах ее появилась неуверенная улыбка.
— Хорошо, — сказала она. — Подождем и посмотрим, какие вести нам принесет утро.
Лоренс с несказанным облегчением обнял ее:
— Все будет в порядке, Кирсти. Клянусь. В любом случае мы прорвемся. И помни, ничто на свете не сможет нас разлучить, даже ты сама.
Кирстен нежно прикоснулась пальцами к его губам. Ей так хотелось верить ему, забыть о том, что произошло с Элен, и сделать вид, что все это приснилось ей в дурном сне. Однако шестое чувство подсказывало ей, что скоро их разлучат, это уже не зависит ни от него, ни от нее.
— Джейн, что ты тут делаешь ночью? — спросила мать, спустившись на кухню и включив свет.
— Я не могу заснуть, — глухо отозвалась Джейн, уставившись на остатки какао в чашке.
Эми Коттл посмотрела на дочь со смешанным чувством неприязни и раздражения, потом, подойдя к столу, взяла Джейн за подбородок и заглянула ей в глаза.
— Почему ты плачешь? — спросила она.
— Оставь меня в покое, — ответила Джейн, оттолкнув руку матери.
— Из-за этого ребенка? — фыркнула Эми. — Я слышала, как ты рассказывала об этом отцу. По-твоему, они хотят от тебя отделаться, да? Если опекунство присудят его матери, тебе придется уйти.
— Замолчи, прошу тебя, — всхлипнула Джейн. — Это тебя не касается.
— Если они выставят тебя, их нельзя за это винить, — заметила Эми. — Не понимаю, как Лоренс так долго терпит твою надутую физиономию?
— Когда я с ними, моя физиономия не бывает надутой, — парировала Джейн. — Она такая только при тебе.
— Ага, значит, во всем виновата я?
Джейн промолчала, и Эми повернулась к плите, чтобы развести для себя ложку какао.
— Хочешь еще? — спросила она Джейн через плечо.
Джейн покачала головой.
Эми продолжала возиться у плиты.
— Так что же там теперь происходит? — спросила она.
— Они борются за право опекунства.
— Опекунство присудят его матери, — заявила Эми. — Так бывает всегда.
— Почему бы тебе не отправиться спать? — спросила Джейн, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слезы.
Эми удивленно подняла брови.
— По-моему, ты принимаешь слишком близко к сердцу интересы и дела этой семьи.
— Не твое дело.
— Хорошо, но вместо того, чтобы сидеть здесь и гадать, выгонят они тебя или нет, не лучше ли поговорить с ними начистоту? Спроси их об этом прямо.
— Я беспокоюсь не об этом, — заплакала Джейн, закрывая лицо руками.
Эми уставилась на нее.
— Кого ты пытаешься обмануть? Меня или себя? — Она внимательно посмотрела на Джейн. — Ты что-то там натворила? — спросила она. — Ага, вот в чем дело! Ты умудряешься каждому устроить какую-нибудь гадость!
— Это ложь! — воскликнула Джейн. — Я знаю, тебе хотелось, чтобы так и было, но это не так. Просто я не могу заснуть, пытаясь сообразить, как им помочь.
— Ты! — фыркнула Эми. — Да у тебя решимости не хватит. У тебя ее никогда не было. Не забудь выключить свет, когда надумаешь ложиться. И вымой после себя чашку.
Когда Эми удалилась, Джейн почувствовала на сердце такую тяжесть, которая словно пригвоздила ее к месту. У Эми для нее никогда не было доброго слова, всю жизнь она высмеивала Джейн. Но на сей раз Джейн ее удивит! Скоро Эми узнает, как решительна Джейн. Тогда она заговорит по-другому! Ей придется пожалеть о своих нападках, колкостях, пренебрежении. Джейн ей даже не дочь, так какое право имеет Эми критиковать ее?
Ей только нужно еще немного подумать, а потом Джейн решит, что делать…
Уйдя от Кирстен под проливным дождем, Элен более получаса ловила такси. Вымокнув до нитки, она поехала прямо к Дэрмоту Кемпбелу.
Она сидела у него почти двадцать минут и сейчас уже несколько успокоилась. Кемпбел, не сразу поняв, о чем она говорит, чувствовал, что нервы у него на пределе.
— Значит, она обвинила тебя в этих убийствах? — спросил он.
— Почти так. Ах, сучка! Так она думает, что я, ее лучшая подруга, могла сделать что-нибудь подобное? Подозревать меня, что я снабжала тебя информацией — это одно. Я действительно это делала, но давно, и она знает, почему. Но зачем мне, черт возьми, убивать Анну Сейдж и Джейка Батлера? Господи, — пробормотала она, — не могу поверить, что она сказала такое. И еще заявила, будто я написала ей какую-то проклятую записку и вставила в магнитофон кассету! Она меня за чокнутую принимает, что ли? Уж если кто-то из нас сумасшедший, так это она. Конечно, Диллис Фишер затравила ее, но ведь это не означает, что все вокруг виноваты! Черт побери, Дэрмот, не стой, как столб, скажи что-нибудь!
Кемпбел растерялся, не зная, что сказать. Если Кирстен подозревает Элен, как относится к этому Лоренс? А если ее подозревает Лоренс, все предстает в ином свете.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
