Отныне сдерживать процесс падения веса Британии должна была более искусная, чем прежде, дипломатия, гибкая и маневрирующая между США и СССР. Черчилль говорит о необходимости добиться доверия Сталина. Он отозвал посла сэра Стаффорда Крипса, не вызывавшего доверия Кремля, потребовал более пунктуального соблюдения поставок восточному союзнику и сообщает Идену (6 марта), что готов встретиться со Сталиным в Тегеране, Астрахани или любом другом месте. 7 марта Черчилль говорит о необходимости начала планирования «второго фронта» и сообщает Сталину, что квоты военных поставок в Россию не подлежат сокращению. В этот же день он пишет Рузвельту, что «не может отрицать за Россией права на границы, которые она имела к моменту нападения Германии». В этом же письме он просит Рузвельта поделиться американскими планами на текущий год. Ответ президента удовлетворил его, и Гопкинс прочитал такие адресованные ему слова Черчилля: «Счастливые дни еще вернутся». То было название любимой песни президента Рузвельта.

Британская разведка представила премьер-министру данные о грядущем полномасштабном наступлении немцев весной на советско-германском фронте. Расшифрованная «Энигма» сообщала англичанам, что немцы ремонтируют и строят железнодорожные пути и аэродромы на Украине, особенно активно к югу от Харькова. Объединенный комитет по разведке британского военного кабинета пришел к выводу, что следующее большое германское наступление произойдет на юге советско-германского фронта.

Время выступления - май 1942 года. И в этой ситуации западные союзники отказали России во втором фронте. Компенсацией западные союзники посчитали массированные бомбардировки германской территории.

Гитлер в Берлине 15 марта 1942 г. заверил своих слушателей, что Россия близка «к абсолютному поражению». Черчилль воспринял это как признак подготовки немцев к крайним усилиям на Восточном фронте.

Ожидая кульминации мировой борьбы, Черчилль интенсифицирует переписку со Сталиным. В телеграмме от 12 марта 1942 г. упоминаются «четкие указания» избегать задержек в поставках британских военных припасов России. Черчилль также обещал, что «с улучшением погоды английская бомбардировочная авиация увеличит число своих рейдов на Германию».

Россия начинает доминировать в стратегическом мышлении Черчилля. Он размышляет о переводе части британских войск с Ближнего Востока и Северной Африки (численность которых была в то время 635 тыс. человек) на более значимые фронты, а именно на Северный Кавказ. Он пишет генералу Окинлеку, командующему войсками в Северной Африке, о необходимости перевода 15 эскадрилий на русский левый фланг на Кавказе, сообщает своим ближайшим сотрудникам, что Сталин доволен увеличением британских поставок (они увеличились на 50% по сравнению с июлем 1941 г.).

Москва определяет летнюю кампанию Сталин сгруппировал войска у Москвы, он был уверен, что при первой же возможности немцы ринутся на столицу. Стратегическую разведку трудно упрекнуть - она давала весьма точные сведения о том, что немцы смещают центр своего внимания на юг, в направлении Донбасса, южной нефти, Кавказа. На Москву немцы пойдут после, а не до выполнения этих своих задач. Это уже знали западные союзники. Один из «кембриджской пятерки» - Кеинкросс по воскресеньям садился на велосипед и передавал сведения, полученные британскими дешифровальщиками в Блечли, резиденту советской разведки. Сам Черчилль периодически передавал сведения «Бонифаса» Сталину. Эти сведения говорили: вермахт смотрит на юг и планирует сомкнуться на Среднем Востоке с победоносными японцами.

В перемену фортуны верить не хотелось. Ставка еще слала приказы ласкающего слух содержания. К примеру, в директиве Западному и Калининскому фронтам от 20 марта приказано достичь линии Дорогобуж-Красное (тридцать километров до Смоленска) к 20 апреля и окопаться на новых позициях. Взять Гжатск к 1 апреля. Войти в Ржев к 5 апреля. И Ставка не только приказывала. Она слала на оба эти фронта драгоценные резервы. В результате разочарования сменяли еще более глубокие разочарования. Истощенность войск, беспримерная усталость, оглушающее перенапряжение сказались в том, что Красная Армия так и не смогла взять основного редута группы армий «Центр», опирающегося на Вязьму и Ржев. Беда и трагедия советского командования заключались в том, что они замкнули себя на идее, что с падением Ржева и Вязьмы германский «Центр» обрушится, поскольку дороги предполагаемого беспорядочного отступления перекроют советские войска, наступающие с юга и севера - Брянский и Северо-Западный фронты. Издалека кажется более рациональным остановиться на этапе неоправданных потерь, распространить опыт современной войны на грядущий период, когда в армию по следам отцов и старших братьев придет молодая поросль, когда численное превосходство Советской России будет восстановлено, а военная промышленность, ее уральская и сибирская базы наладят производство вооружения, превосходящего германское. Но Кремль спешил.

И безмолвные поляны вблизи подмосковных городков хранят память о бесчисленных невозвратимых жертвах.

На севере - на Волховском фронте Мерецков и Власов постарались оживить замершую в ледяных болотах славную 2-ю ударную армию и она продолжила свое движение в направлении Любани. Однако первый же «послезимний» опыт убедил командиров, что форсирование болот и изматывающая весенняя слякоть неизбежно подорвут боевой дух армии, несмотря на приданный Ставкой ей в помощь новый пехотный корпус. Дело все равно не пошло, и Ставка удивила многих, ликвидировав Волховский фронт как таковой. Мерецков был послан заместителем Жукова на Западный фронт. В штаб-квартиру Волховского фронта прибыл генерал Хозин - командующий Ленинградским фронтом с директивой Сталина трансформировать Волховский фронт в «оперативную группу», которая в составе Ленинградского фронта должна была деблокировать Ленинград.

Мерецкова более всего волновала судьба Второй ударной армии, находившейся теперь в руках генерала Власова. Как только представился случай, Мерецков открыто выразил свое мнение на заседании Ставки:

«Вторая ударная полностью отработала свое. Она не может ни атаковать, ни защитить себя. Ее линии коммуникаций в данном случае зависят от действий немцев. Если не помочь ей, катастрофы не избежать. Для выхода из сложившейся ситуации я предлагаю не снимать 6-й гвардейский пехотный корпус с фронта, а, напротив, укрепить эту армию. Если этого сделать нельзя, тогда Вторая ударная армия должна быть вытащена из болот и лесов назад - на дорогу Чудово-Ленинград и к железнодорожным линиям». Слушавший Мерецкова Сталин не внял его словам, и Вторая ударная армия продолжала стоять в нечеловеческих условиях, теряя свою боевую силу, будучи обреченной и фактически покинутой, открытой растерзанию противника. Ее командующего ждет незавидная судьба.

В конце марта 1942 года германские войска, в свете неудач Красной Армии и восстановления собственных сил, начинают переходить к активным действиям. На рассвете 27 марта группа Зейдлица после внушительной артподготовки начинает прорыв к осажденной под Демянском немецкой группировке (обильно снабжаемой по воздуху) - наносит удар в стык 11-й и 1-й ударной армий и, совершенно неожиданно для Курочкина, проходит одну за другой оборонительные линии между Старой Руссой и Демянском.

Противостояние едва ли могло быть более суровым. Под постоянным прицелом господствующих в воздухе немецких штурмовиков советские войска оборонялись отчаянно. И все же происходящее не было похоже на 1941 год. Зейдлицу понадобилось тридцать дней, чтобы выйти к реке Ловать, где он соединился со 2-м германским корпусом.

Апрель 9 апреля 1942 года Гитлер начал обед в Вольфшанце словами:

«Господа, пришла весна!» Гитлер ненавидел снег, а в том году он в Восточной Пруссии долго не таял и Гитлер стал говорить, что попросит Муссолини о местечке в африканской пустыне. Но с исчезновением этого символа подмосковной катастрофы все отмечают подъем его настроения.

Теперь он готов решать даже проблемы отступления. «Как поступить, если военные части отходят без приказа и остановить их невозможно? Нет иного выхода, кроме как прибегнуть к расстрелам. Но расстреливать надо не простого пехотинца, этого жалкого червяка, нет, расстреливать надо командира отходящей части».

У Гитлера ослабевает депрессия и просыпается страсть к философствованию, к рассуждениям о проблемах блестящего германского будущего. Во время обеда 5 апреля в Вольфшанце Гитлер согласился с Гиммлером, что дети германского происхождения должны быть изъяты из семей их родителей на оккупированной территории и отданы в специальные немецкие школы. Нацисты создали третий лагерь массового уничтожения - в средневековом городке Замойшче. 10 апреля нацисты еще более засекретили массовое убийство евреев, отныне приписывалось именовать их депортацию к печам и газовым камерам «транспортацией евреев в направлении Восточного фронта».

1 ... 118 119 120 121 122 123 124 125 126 ... 331

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Вторая Мировая война - Уткин бесплатно.

Похожие на Вторая Мировая война - Уткин книги

Альтернатива (Весна 1941) - Юлиан Семенов - История Европы

Оставить комментарий