– Что-то такое краем уха, - уклончиво ответил я.
– Да, о них мало что известно широкой публике, они не любят афишировать себя… А меня всерьез интересовали их необычные способности, источник которых таился в информационно-энергетическом поле планет. Именно так - во множественном числе, потому что маоли умели нащупать незримую связь с полем каждой из планет, на которых им доводилось бывать… И вот, двадцать пять лет назад у меня родилась дикая, на первый взгляд, идея. Я почти пять лет занимался ее теоретической разработкой, а потом предоставил свой проект на суд военных. Они согласились профинансировать один эксперимент. Для этой цели мы выбрали крошечную необитаемую планетку на задворках галактики, запустили вокруг нее орбитальную лабораторию и привлекли к исследованию двух маоли. Они должны были попытаться создать так называемую карту информационно-энергетического поля этой планеты. После ряда неудач наша цель все же была достигнута. Мы принялись изучать карту, искать в ней те самые "трещинки". И мы нашли их! Нам удалось расколоть планету одной единственной и не очень мощной боеголовкой. Это был триумф! Военные полностью поверили в мой проект и буквально завалили меня деньгами. Теперь по первому требованию я получал абсолютно все: самое передовое оборудование, людей, финансы. И закипела работа. Перед нами поставили задачу: рассчитать точки ударов для всех обитаемых планет. Но для этого сначала требовалось составить карты. Работа, как вы понимаете, колоссальная, и непосильная для тех двух маоли, что сотрудничали с нами. И тогда я предложил план - дерзкий, потрясающий своей масштабностью. По этому плану была проведена внеочередная перепись населения. Затем из списков выделили всех мужчин-маоли в возрасте девятнадцати - двадцати трех лет.
– А почему именно этот возраст? - заинтересовался я.
– Видите ли, к девятнадцати годам способности маоли уже раскрыты в достаточно полном объеме, а жизненного опыта и, скажем так, мудрости еще нет.
– То есть им легче запудрить мозги, - излишне резко перебил я.
– Ну, если вам угодно именно так формулировать… - Бриль недовольно поморщился.
Я спохватился, взял себя в руки и улыбнулся искренней доброжелательной улыбкой.
– Продолжайте, профессор, все это крайне интересно.
– Итак, мы собрали мужчин-маоли определенного возраста в созданном специально для этих целей Научно-исследовательском Центре, и закипела работа.
– А как вы убедили их сотрудничать с вами? Вряд ли большинство из них согласились бы добровольно создавать настолько чудовищное оружие. - Я, разумеется, и сам знал ответ, но мне хотелось услышать это от него.
Оуэн Бриль ничего не заподозрил - я отлично играл свою роль.
– Мы сказали им, что такое оружие уже создается другой страной, - охотно продолжил он разговор. - Какой именно, я уже сейчас и не помню. Вроде Окарой. Да точно, двадцать лет назад именно с ними у нас были очень натянутые отношения, которые вполне могли завершиться войной… Мы сказали маоли, что в лабораториях Окары уже разработано несколько карт, среди которых карта их родной планеты Лагута. И единственное средство избежать удара, это опередить противника, то есть создать аналогичные карты и как можно скорее.
– Но на самом деле ученые Окары не создавали таких карт? - уточнил я, обмирая от страшной догадки.
– Ни Окара, ни одна другая страна. Эта гениальная идея целиком и полностью принадлежит мне, - с гордостью откликнулся Бриль.
– Целиком и полностью вам… - Я прикрыл веки, пряча от него выражение своих глаз. - И что же маоли? Они все поверили вам?
– Самых недоверчивых мы убедили очень просто… - усмехнулся Оуэн.
– …Взорвав их родную планету, - договорил я. Мне удалось сохранить на лице выражение спокойного интереса, а что творилось в этот миг в моей душе, ему не за чем было знать.
– Да. Карту Лагуты мы составили одной из первых. А запустить в нужную точку боеголовку было делом нескольких часов.
Я глотнул коньяка, удивляясь, что руки у меня совсем не дрожат.
– А что же было дальше? - Мой голос прозвучал так, как надо: достаточно равнодушно, с оттенком легкого вежливого любопытства.
– А дальше закипела работа. Подстегиваемые ненавистью к несуществующему врагу и горем от потери родных и близких маоли трудились, как каторжники. Нам чуть ли не силой приходилось заставлять их прерываться на сон и еду. Но, не смотря на такой темп, маоли не успели довести работу до конца… - Бриль поморщился. Похоже, эту часть истории ему было неприятно вспоминать.
Я подлил ему и себе коньяка.
– Продолжайте профессор, это все весьма поучительно. Так почему они не довели работу до конца?
– Примерно через полтора года работы маоли объявили забастовку и сказали, что продолжат составлять карты только после того, как будет взорвана Окара. Они хотели мести. Они никак не могли забыть гибель своей Лагуты. Но к тому времени наше правительство помирилось с Окарой, и открытый военный конфликт стал невыгоден.
– И тогда вы решили избавиться от ставших опасными помощников, - подсказал я.
Мой голос все-таки предательски дрогнул. Оуэн взглянул подозрительно, и я поспешил успокоить его:
– Весьма разумный шаг, профессор. Я на вашем месте поступил бы точно так же.
– Ну, сами подумайте, куда нам было деваться? - воспрянул духом Бриль. - Мы же не могли их просто так отпустить! Они раззвонили бы о картах на весь мир, и Совет ОНГ тут же наложил бы на наши разработки свои загребущие лапы, объявив их вне закона, как это уже было с чипом подчинения и прочими, крайне полезными вещами.
– Конечно, профессор. Вы правы, их нельзя было отпускать, - поддакнул я.
– Вы меня понимаете, - удовлетворенно кивнул Бриль. - Мы предоставили им выбор. Мы честно и откровенно посвятили их в курс дела и предложили работать на нас. За очень большие деньги. Несколько маоли проявили понимание и патриотизм и согласились. Но большинство отказались и…
Я отвернулся, делая вид, что рассматриваю рыбок. Он не должен был сейчас увидеть выражение моего лица.
– …подлежали ликвидации, - договорил Оуэн.
Мои пальцы стиснули рюмку коньяка. Среди этого большинства был Рарк…
Так получилось, что мы с Григом рано покинули Центр - всего через полгода после взрыва Лагуты, а Рарк остался и подлежал ликвидации…
Я, Григ и Рарк дружили с пеленок и были, что называется, не разлей вода. Наши родители частенько шутили, что уже и сами запутались кто чей сын, потому что мы постоянно были вместе, живя по очереди то в одной семье, то в другой, то в третьей. Правда, после школы наши пути разошлись - Григ поступил в Горный, я во Внешний Патруль, а Рарк обожал астрономию и хотел стать ученым. Но как же мы обрадовались, встретившись в том самом Научно-исследовательском Центре!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
