посредством того, что я изложил немного раньше; то, что о сущности души и создавших нас богов и еще более — обо всем теле нашем говорит божественный Платон, может быть лишь убедительным и правдоподобным, что и сам он заявляет в «Тимее», в самом начале изложения своего учения о природе, повторив затем это в середине повествования.
9.9.4. Итак, у него Тимей, намереваясь приступить к этому рассуждению — ведь он вложил все рассуждения о природе мира в уста Тимею, — говорит так:
9.9.5. «А потому не удивляйся, Сократ, что мы, рассматривая во многих отношениях много вещей, таких как боги и возникновение Вселенной, не достигнем в наших рассуждениях полной точности и непротиворечивости. Напротив, мы должны радоваться, если наше рассуждение окажется не менее правдоподобным, чем любое другое, и притом помнить, что и я, рассуждающий, и вы, мои судьи, всего лишь люди, а потому нам приходится довольствоваться в таких вопросах правдоподобным мифом, не требуя большего»[209].
9.9.6. Таким же образом он заявляет, что все, что он пишет о душе, является лишь убедительным и правдоподобным: «Вот что мы думаем о душе, о ее смертной и божественной частях, а равно и о том, как, в каком соседстве и по каким причинам каждая из этих частей получила свое собственное положение в теле. Настаивать на том, что сказанное нами — истина, мы отважились бы разве что с прямого дозволения бога; но правдоподобие нами соблюдено, это мы можем смело сказать уже сейчас, а тем более имея в виду наше дальнейшее рассуждение»[210].
9.9.7. Итак, как он говорит, что сказанное до того о душе мы можем знать лишь как правдоподобное и убедительное, так и я не дерзаю делать об этом определенные утверждения; с другой стороны, я заявляю, что у меня есть доказательства того, что существует несколько видов души, и что они расположены в трех разных местах, и что из них богоподобна та, которой мы мыслим, а две оставшиеся — страстные, одна — та, которой мы испытываем гнев, другая — та, которой мы вожделеем телесных наслаждений, и последняя имеется и у растений. Кроме того, у меня есть доказательства того, что одна из этих частей расположена в головном мозге, другая — в сердце, а третья — в печени.
9.9.8. Ведь и этому есть научные доказательства, и их я обсудил в первых шести книгах этого сочинения, не говоря ни о сущности трех видов души, ни об их бессмертии; я вообще не касался вопроса о том, в прямом ли смысле слова говорит Платон в «Тимее», что две части души смертны, или он употребил это слово, желая показать, что они, хоть и являются бессмертными сущностями, ниже, чем разумение, и действуют только в смертных частях живых существ.
9.9.9. То, что виды души расположены в трех разных местах и каждый из них обладает определенными функциями, и то, каковы эти функции, — очень полезное знание для врачебного искусства, а также для этической и политической философии, и это было надлежащим образом исследовано и Гиппократом, и нами; а являются ли яростная и вожделеющая части бессмертными, как считают многие из платоников, или в «Тимее» они названы смертными в точном смысле слова — все это вообще не имеет никакого значения ни для медицины, ни для так называемой этической и политической философии, и естественно, что и врачи, и многие философы обошли этот вопрос молчанием.
9.9.10. Итак, это относится скорее к теоретической философии, чем к практической.
9.9.11. Но то, что не имеется надежных доказательств этого, я показал. С этим соглашается и сам Платон, что видно из его рассуждений в «Тимее».
9.9.12. Таким образом, о том, что Платон пишет в четвертой книге «Государства», нельзя сказать, что это всего лишь правдоподобное, но я считаю, что есть научные доказательства того, что существуют и различаются между собой разумное, яростное и вожделеющее начало, и это было доказано Платоном.
9.9.13. Более того, очевидно то, о чем я говорю с самого начала: самое трудное — различить подобия. Ведь многие из платоников придерживались мнения, противоположного тому, что высказывал Платон, так можно ли удивляться тому, что другие философы не знают, как отличить правдоподобное, но неистинное, от истины?
9.9.14. И этого бы не произошло, если бы не существовало никакого подобия между ложным, но правдоподобным и научно доказанным.
9.9.15. Ты можешь ясно понять все это из четвертой книги «Государства». Ведь, намереваясь пользоваться аксиомой для доказательства того, что у нас есть несколько частей души, Платон повелевает нам отнестись к этому доказательству со вниманием, ведь он знает, что некоторые будут возражать, заявляя, что это не истинно, из-за того, что не смогут отличить правдоподобные, но неистинные высказывания от истинных, так как они во многом похожи.
9.9.16. Ведь отсюда произошло и множество учений в медицине и философии, так как не все могут отличить то, что имеет лишь качество возможного, от свойств, имеющихся по необходимости, или следствий, или противоречий.
9.9.17. Ведь и тут имеется большое сходство у многих утверждений, верность которых доказана, с теми, которые лишь кажутся убедительными, но в действительности неверны.
9.9.18. И только те, кто много упражнялся в этом, могут хорошо отличить одно от другого, и этого будет достаточно желающим мыслить научно, разумеется, помимо того, чтобы быть по природе разумным.
9.9.19. Итак, заслуживает восхищения то, что Платон не только кратко изложил методы, но и потренировал нас в каждом из них.
9.9.20. Ведь есть три основных принципа: первый — принцип разделения и соединения, второй — принцип знания следствий и противоречий, и к ним третий — взаимное изменение вещей друг в друга по признаку большего и меньшего, а также по сходству и пропорционально. Сюда же относится знание одинакового и различного. Общее для всех этих принципов то, в чем следует упражняться, — возможность и необходимость, их сходства и различия.
9.9.21. Итак, основные положения, руководствуясь которыми следует пользоваться перечисленными принципами, немногочисленны, однако для тренировки в них требуется немало времени.
9.9.22. Это показано и в четвертой книге «Государства» Платона. Здесь он хочет доказать, что наша душа не проста и не однородна по сущности, но состоит из трех частей, каждая из которых принадлежит к отдельному виду и имеет не одну, а многие функции.
9.9.23. Итак, доказывая это, он пользуется следующим очевидным рассуждением: «Очевидно, тождественное не стремится одновременно совершать или испытывать то, что противоположно его тождественности и направлено против нее»[211].
9.9.24. Итак, это аксиома, исходя из
