к поиску своей семьи?
Дарс с ними, с этими Мадами, которые не пустят меня на порог поместья, где живут мои родные.
Не обязательно обнимать их, чтобы знать, что с ними всё в порядке.
Первая Говорящая с Небом у Мадов.
Может, конечно, это то, что сами Мады будут скрывать. Но даже так можно будет пройтись по их землям, послушать слухи, попробовать прогуляться там, где мои родные выходят на рынок, на аукцион. Увидеть их хотя бы со стороны.
Должна же быть у меня награда за все мучения Возвышения, за все битвы, за все испытания, за все победы?
Разве не заслужил я этого?
Смех давно отзвучал, я опустил и руки, уже не испытывая того воодушевления, которым только что пылал.
Тяжело всё же идти вперёд, не ощущая поддержки семьи. В Нулевом, Первом, даже в начале своих злоключений во Втором поясе, семья была тем, что всегда поддерживала меня, давала опору, ради которой я старался.
А сейчас даже Рейка и та далеко от меня.
— Римило.
Я крепко зажмурился, приходя в себя и отбрасывая прочь все мысли.
Мгновение слабости.
Бывает.
К Виликор я повернулся уже с лёгкой, ничего незначащей улыбкой. Точно такой же, какой все первые дни пути наверх по городу Древних улыбался Эраст. Вот уж притворяться и повторять чужие уловки я умею, наверное, лучше всего.
И всё же, похоже, Виликор что-то уловила:
— Прости, возможно, я потревожила тебя зря, но сегодня впервые застала тебя не в медитации, поэтому и окликнула.
— Нет, что ты. Ты всё верно заметила, — с иронией добавил. — Хохотать и махать руками во время медитаций и тренировок не получается, так что ты не могла меня потревожить.
Виликор довольно кивнула:
— Отлично. Тогда я бы хотела предложить тебе хоть немного отдохнуть от тренировок.
Я усмехнулся:
— Разве не ты в Школе говорила, что только упорные тренировки позволяют тебе двигаться дальше?
— И не отказываюсь от своих слов. Я ведь ещё тогда говорила тебе, что ты талант. Если ты к таланту добавил и такое упорство, что забываешь есть и пить, то я, боюсь, никогда не сумею догнать тебя в Возвышении.
— Отдохнуть?
Улыбка Виликор стала ослепительной:
— Скорее угостить тебя чем-то вкусным, распить бутылочку вина, чтобы отблагодарить по-настоящему за лечение Эраста.
Вдох, а может быть, и два я глядел на Виликор, не зная, что сказать. Да и не в силах ничего произнести. Такой я её ведь ни разу не видел? С такой улыбкой, которая словно преобразила её вечно холодное лицо, заставила его сиять.
И всё же покачал головой:
— Давай обойдёмся без очередной благодарности, которые я уже устал слышать, и без вина.
Улыбка Виликор потускнела. Видеть это оказалось неожиданно неприятно, но другого ответа я дать не мог.
— Почему?
— С вином в моей жизни связано много неприятных воспоминаний.
Виликор тихонько вздохнула и предложила:
— Ну раз уж с беседой о справедливости не выходит, так, может, просто примешь приглашение за стол? Даже Мастеру нужно питаться хоть иногда. Может, за вкусной едой поговорим о прошлом? Я ведь на самом деле не так много знаю о тебе. Мне кажется, ты обо мне и то знаешь больше.
Я с улыбкой покачал головой:
— Не уверен.
— Давай выясним?
Мгновение я думал о воде, несущей свои тайны за моей спиной, о тренировках и Формах, о Возвышении и задании Стража Виостия, о тумане стихии, которой так хотелось наполнить меридианы, а затем решительно кивнул:
— Давай.
Улыбка Виликор снова ослепительно вспыхнула, притянула мой взгляд, а сама Виликор довольно заявила:
— Отлично. Идём со мной, брат тоже хочет высказать тебе благодарность, — заметив, как я скривился, Виликор захохотала. — Ну, не бойся. Я буду молчать, как и обещала, но ведь Эраст ещё ни разу тебя не благодарил. Смирись, Римило. Такова участь старшего, выслушивать как упрёки, так и благодарность тех, о ком он заботится.
Я предпочёл промолчать. Шагая бок о бок с Виликор, я думал, что наш путь будет лежать к пирамиде Павильона, но вместо того, чтобы уйти влево, на широкую аллею, которая дугой выводила к озеру и ступенями Павильона, Виликор так и следовала вдоль реки.
И вскоре я понял почему.
Мы вышли к ледяной беседке. Толстые ледяные колонны стояли так часто, что просвета между их белыми телами оставалось не больше ладони и то оно оказалось затянуто ледяной полупрозрачной скорлупой. Сами колонны стояли, завалившись к центру и смыкаясь куполом на высоте пяти ростов человека.
Виликор лёгким шагом скользнула вдоль ледяной ограды, я последовал за ней, мазнув пальцами по колоннам. Холодно. Пальцы даже не сумели растопить льда. Скорее, едва не прилипли к нему.
Со стороны Павильона нашёлся вход в беседку. Не сказать, чтобы удобный: низкий и узкий, но он был.
Вдох и я оказался внутри.
Вероятно, это место находилось здесь всегда. Только раньше это была обычная,
