Красотка лежит немного, потом поднимается на локтях, и оглядывается. Ничего не изменилось. Красотка лежит головой от крыши, ногами к краю, ей повезло, она упала назад, не вперед. Лопатка в руках. Красотка осторожно садится, и, стараясь не глядеть вперед, потихонечку отползает. Голуби садятся. Это что-то неопасное, понимают они, и Красотка и правда будет не опасной для них еще несколько лет, пока не приведет за собой на крышу банду индейцев, и те начнут охотиться на птиц из самодельных луков. Красотка озорничает. Папа Первый привозит ей из московской командировки настоящий грузовик, и девочка возится с машиной, плюнув на игрушки, где же ее женский, материнский инстинкт, переживает отец. Родите сестричку. Они стараются, но Мама Первая, чей организм перенес страшный голод, не справляется с еще одним зачатием, вернее, с ним-то еще получается, а вот выносить нет. Два выкидыша. Мама Первая и Папа Первый постепенно привыкают к тому, что у них будет всего один ребенок, но Красотке очень нужен брат или сестра. Воображает сестру. Она старше Красотки на два года, она очень похожа, но чуть менее красива — чтобы мальчики заглядывались на нее, а не на сестру, придумывает предусмотрительная Красотка, — и у нее гораздо более отвязный характер. Девчонка-сорванец. Красотка диву дается, что вытворяет эта сестра — носится с мальчишками по краям крыш, лазит по подвалам, дерется, разбивает коленки, в общем, в их паре заводила она. Папа Второй нервничает. Не стоит спускать все с рук ребенку, который в оправдание своих шалостей придумывает каких-то персонажей, возмущается он и Красотку показывают врачам. Очень возбужденная девочка. Красотке прописывают санаторий и электросон — это когда ты лежишь на кровати и ее слегка покачивает, и на голове у тебя какие-то проводки, и ты засыпаешь. Красотка сопит. А сейчас состоится сеанс гипноза, говорит врач детям, собранных в профилакторий, и те смеются, шутят, галдят. Уж меня-то не заколдуют, шепчет Красотка сестре, — которая всегда с ней, — и именно ее гипнотизер просит выйти к нему. Две секунды. Красотка падает, крепко заснув, и подхваченная на руки врачом. Вот тебе и гипноз. Красотка мажет зубной пастой мальчиков из соседней палаты — если бы не кинофильм «Добро пожаловать или посторонним вход воспрещен», дети в пионерских лагерях никогда бы не догадались до этого, — купается в Днестре, ест витаминные салаты. Папа Второй озабочен питанием. Главное, чтобы в девочку поступало как можно больше витаминов, бормочет он, — Мама Первая думает, что Красотка в этом случае вроде автомобиля, а витамины бензин, все механизированно, строго, — и покупает чересчур много фруктов. Мелко режет. Морковь, черешня, черника, смородина, клубника, дефицитные бананы, апельсины, груши, яблоки. Капельку меда. Красотку тошнит от мисок с фруктовыми салатами, но попробуй она только отказаться, Папа Первый приходит в неистовство. Отец голодал! Мать голодала! Красотке ужасно стыдно, так что она давится безвкусным — все смешалось, — салатом, стараясь не вырвать. Ужасно нервничает. Поэтому в профилакторий на Днестре поправлять нервы ее будут отправлять до двенадцати лет, а потом как-то все само образуется, а заведение будет работать, пока в главный корпус не попадет артиллерийский снаряд, это будет 1992 год, вот освободимся от русских и построим себе кучу новых санаториев, не очень-то и жалко. Красотка хорошо учится. Ее фотографируют для снимка на доске почета школы, куда она, конечно же, попала. Ребенок-картинка, банты, руки сложены перед собой — так принято сидеть, а если хочешь задать вопрос, нужно поднять правую руку, не отрывая локтя от парты, — смотрит весело, добро. Наше чудо. Мама Вторая носится с дочкой, старается ее баловать, но Папа Первый предпочитает строгость, ребенок должен быть готов ко всему. Отталкивает дочь, чтобы та, — случись что, — сумела выкарабкаться сама. Задача выжить. Красотка сначала обижалась на неласкового папу, потом перестала, придумала себе волшебного отца в синем колпаке и с черным плащом, а на том, само собой, желтые звезды. Наряд гнома Знайкина из «Астрономии для малышей». Красотка любит звезды. Она выпрашивает у Мамы Первой подзорную трубу с пятидесятикратным увеличением, и изучает ландшафт Луны. Рисует карту. Красотке кажется, что именно она, — первоклассница кишиневской школы номер 12, - станет первым человеком на Земле, который догадался составить карту Луны. Работает месяц. Приносит Папе Первому карту, которую рисовала тщательно, разными красками, с значками, которые сама придумывала. Ага, дочка. Папа Первый, — не отводя взгляда от телевизора, — треплет Красотку по голове, и сообщает ей, что карта Луны дело не новое, их существует множество. Красотка прячет бумагу в папочку. Папочка растолстеет. Новое доказательство теоремы Пифагора — ты умница, но наверное, прочитала его в старом учебнике геометрии, там было именно такое доказательство, — записочки, рисунки, фантастический рассказ про девочку Алису на звездолете. Сестра всегда рядом. Ей можно рассказать, кто из мальчиков нравится, и, хоть она и хихикает, но все понимает правильно, переживает. Красотка ищет друга. Знакомится на улице с невероятно огромным — с теленка, качает головой Мама Первая, — псом, которому явно нужен дом. Затаскивает в подъезд. Псина переживает, боится лифта, так что Красотка тащит его за лапы и поднимает на девятый этаж, мимо пещер и гротов, принцев и драконов, которые заметно скукожились с тех пор, как она стала взрослой. Семь лет! Пес живет в доме несколько дней, потом Мама Первая все-таки выгоняет собаку, и Красотка плачет несколько дней вечерами, а сестра утешает. Обнимает за плечи. Прямо Карлсон какой-то, не выдерживает Папа Первый и смеется, и Красотка кричит ему — не Карлсон, не Карлсон! Сестра!!! Мама Первая просит поласковее. Но оба они люди старой закалки, главное, чтобы ребенок был сыт, обут и одет, и в школу ходил, а ласковости — не до них. Красотка жаждет нежности. Всю жизнь хочет, чтобы ее полюбили и приласкали, и сделает ради этого все на свете. Все отдам за любовь. Глупая песенка глупого перестроечного певца перевернет жизнь Красотки, она будет ходить и напевать про себя «все отдам за любовь». Купит пластинки. Попробует краситься, Мама Первая ругать не станет, просто объяснит, что краситься женщине стоит, когда она становится взрослой, а не в десять лет. Красотка купит бесцветную помаду. За макияж в школе выгоняют. Мальчиков заставляют скатывать рукава рубашек обратно, чтобы не были похожи на фашистов с короткими автоматами, фашисты в кино всегда с засученными рукавами. Красотка любит кино. Просит пятьдесят копеек у отца, и никогда не встречает отказа — кино их общая страсть, — ходит на все показы, куда пускают детей до двенадцати. Обожает комедии. Классу ко второму Папа Первый, помешанный на еде и запасах, покупает огород, так что Красотке приходится ходить в кино не каждые выходные, а через. Едем трудиться. Дефицит уже начинается, но еще не распространен широко, так что соседи подсмеиваются над Папой Первым. Тот напряжен. Чертовы идиоты, бросает он упрек бездельникам, которые сидят на лавочке до ночи — даже лампочку над ней повесили, провод протянули, доминошники клятые, — и идет к автобусной остановке с тяпкой на плече, и корзиной в руке. Красотка плетется сзади. Веселее, подбадривает ее Папа Первый, но Красотке совсем не весело идти на картошку — той всегда выкапываешь столько же, сколько посадил, — поливать огурцы. Папа Первый неистовствует. Я тебя приучу к труду, кричит он дочери, и заставляет поливать огурцы, даже когда начинается дождь. Красотка ненавидит землю. Сестра тоже терпеть не может огород, хотя Красотка уже взрослая и понимает, что никакой сестры нет, а есть мечта о том, чтобы быть такой как она, эта несуществующая девчонка. Сестра смелая. Носит каблуки, красится, ходит на дискотеки, целуется с мальчиками, пьет шампанское, и небрежно выкуривает сигарету, держа ее между указательным и средним пальцем. Красотка завидует. Маленькая, смешливая, уже, пожалуй, несчастная, — она любимица учителей и соучеников, никогда не унывает, симпатяга, глаза лучистые. Зеленые глаза. Красотка сидит у зеркала, накрасившись, и внимательно глядит себе в глаза, то поджимает, то собирает губы — не толстоваты ли, не тонковаты ли, — ужасно переживает из-за слегка торчащих ушей, боже, ну и нос у меня, говорит она сокрушенно. Грудь меньше чем следовало бы, а потом как-то сразу становится больше, чем следовало бы. Красивы ли мои губы? Кто поцелует их, записывает в толстой тетрадке Красотка, и это становится ее дневником, она ведет его несколько лет, пока не прочитает все, ужаснется и выкинет эти глупости. Заведет новый. Теперь-то писать станет взрослая умная женщина, а не глупышка — очаровашка, дочь строгих родителей, придумавшая себе сестру. Ведет пару лет. Уже став матерью читает, и, ужаснувшись, выбрасывает, — написаны черт знает какие глупости, и она покупает себе еще одну толстую тетрадку. Красотка любит крыши. Никогда никому не рассказывает, что произошло с ней как-то на краю крыши, и со временем ей уже кажется — это обманчивое детское воспоминание из тех, которых никогда не было. Ну, вроде автобусной аварии, которую якобы видел писатель Лоринков. Сейчас не разберешь. Красотка выбирается на крышу, держа за руку парня, Красотка торопливо расстегивается, приспускает джинсы и поворачивается. Девчонка из соседнего двора бережет себя для свадьбы. Поэтому она на крыше не расстегивается, а садится на корточки, и расстегивает парней. Красотка не такая. Если Красотка влюбится, то отдаст все, не кокетничая и не торгуясь. Красотка — прямая. Красотка ни разу не сделает это не по любви. Дома родители, гостиница это что-то из книг, в парках много народу. Крыша чудесное место. Красотка кокетливо поправляет прическу. Красотка покупает колготки. Красотка узнает, что есть такая штука, месячные. Красотка переживает из-за груди. Красотка ужасно хочет влюбиться. Красотка растет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
