Шиа хотел было возразить, но почему-то промолчал. Гнев прошел, долинец вновь обрел способность здраво рассуждать и понял, что Панмон прав.
Буря обрушилась на беззащитную землю всей своей необузданной мощью, терзая, разрывая на части застывшую пустоту. Потоки мутной воды медленно размывали холмы — как будто древние Стреллихеймские равнины двинулись на захват Северной Земли. Как зачарованный, Шиа смотрел на пелену дождя — вода лилась с неба нескончаемым потоком, шуршащим покрывалом окутывая эту безжизненную, давно омертвевшую землю. Казалось, во всем мире не осталось ничего живого — только трое путников, съежившихся под прикрытием глухих камней. Быть может, печально подумал долинец, если буря вскоре не уймется, их тоже смоет водой, а здесь… здесь снова будет жизнь.
Друзья расположились под каменным выступом, и потоки дождя почти что не проникали в их маленькое убежище. Но куда было деться от холода и сырости? Сначала они еще ждали, надеясь, что гроза вот-вот утихнет, но буря разгулялась не на шутку. Путешественники поели и попробовали заснуть. А что было делать еще? К счастью, два пледа, лежавших у Панмона в кожаном мешке, не промокли, и он великодушно отдал один Шиа. Тот начал отнекиваться и попытался было передать его Кельцету, но невозмутимый тролль, которого, похоже, вообще ничто не могло вывести из равновесия, уже преспокойно спал. Поэтому Панмон и Шиа завернулись в теплые пледы и, устроившись поудобнее на твердых камнях, молча уставились в завесу дождя.
Сон не шел, и они начали говорить о прошедших днях, спокойных временах и далеких краях, о сокровенных переживаниях, которыми в этот час одиночества и уныния так хотелось с кем-нибудь поделиться. Как обычно, в основном говорил Панмон Крил, но истории о его захватывающих приключениях теперь были совсем другими, не такими дикими и неправдоподобными, как раньше. Впервые взбалмошный, неугомонный вор рассказывал Шиа о настоящем Панмоне Криле. Это была неторопливая беседа двух взрослых мужчин, чем-то очень похожая на задушевный разговор старых, хороших друзей, встретившихся после долгой разлуки.
Панмон рассказал долинцу о своем детстве, о том, как он рос и взрослел. Да, ему многое пришлось пережить, ну и что — всем тогда доставалось! Он вспоминал это время без раскаяния и сожалений. Шиа тоже рассказал о своем детстве в Тенистом Доле, о брате Флике, припомнив даже их отчаянные вылазки в дикие дебри Дальна. Не без улыбки он описал Панмону порывистого Мениона Лию, который во многом походил на самого Крила в ранней юности. Отгородившись от бури, они говорили и говорили. Время шло незаметно. За эти часы Шиа и Панмон удивительно сблизились. В первый раз между ними возникло настоящее взаимопонимание.
Наконец ночь опустилась на землю. Даже дождь растворился во тьме — осталось лишь завывание ветра и плеск воды в лужах и ручьях. Разговор как-то сам собой перешел на Кельцета. Тихим шепотом двое людей обсуждали загадочного горного тролля, пытаясь понять, что за тайну он хранит и что побудило его вернуться в эту зловещую Северную Землю, откуда ему когда-то пришлось уйти. Они знали, что здесь — его родина. Вероятно, Кельцет просто хочет домой, в Погребальные горы, но его же изгнали оттуда — если и не сами тролли, то что-то другое, нечто могущественное и неодолимое. Слуга Черепа сразу узнал Кельцета — почему? Панмон Крил признавал, что гигантский тролль совсем не обычный вор и разбойник. В его молчаливой решимости угадывался недюжинный ум, поступки говорили о мужестве. Что-то страшное случилось с ним, и оба, Панмон и Шиа, чувствовали, что это как-то связано с Ведуном-Владыкой, пусть даже и не напрямую. Когда Слуга Черепа узнал Кельцета, в глазах этой могучей твари промелькнул настоящий страх. Панмон и Шиа все говорили и говорили. Только под утро сон сморил их.
Глава 27
— Эй ты! А ну постой!
Резкий голос раздался из темноты за спиной Флика. Покрывшись холодным потом, долинец застыл на месте, потом медленно повернулся на зов. Флик был настолько ошарашен, что даже не пытался убежать. Итак, его обнаружили. Долинец судорожно схватился за охотничий нож, спрятанный под плащом. Впрочем, ему это уже не поможет. Флик почти не знал языка гномов, однако сумел по одному только повелительному тону понять этот краткий оклик. Грузная, приземистая фигура выступила из тени шатра. Что-то было в ней очень странное, но долинец еще не мог разобрать, что именно.
— Чего стоишь тут, как столб? — В сердитом голосе слышались нотки искреннего возмущения. — Лучше бы помог!
Флик с изумлением разглядывал приближающееся к нему нечто. Наконец он сообразил, что это — обыкновенный гном с грудой тарелок на подносе, который он едва удерживал в коротких, пухленьких ручках. Едва ли осознавая, что делает, Флик бросился к нему и подхватил верхние тарелки. От вкусного запаха свежей горячей пищи у долинца закружилась голова: мясо с тушеными овощами!
— Ну вот, так-то лучше! — с облегчением выдохнул тучный гном. — Еще один шаг, и все бы к лешему рассыпалось. Целая армия тут прохлаждается, а толку? Хоть бы один идиот помог мне оттащить ужин собственным командирам! Никто не сказал: дай я тебе помогу! Всегда все самому. Меня это уже бесит! Один сыскался хороший парень — догадался-таки помочь. Ну и я уж в долгу не останусь, откушаешь у меня, как фельдмаршал. Угу?
Флик немногое понял из пламенной речи многословного повара, однако это не имело значения. Главное, его не раскрыли. Бормоча про себя горячие благодарности всем богам, долинец направился следом за своим новым приятелем, который продолжал беспечно болтать ни о чем. Поднос с едой каким-то чудом держался в его похожих на обрубки руках. Прикрывая лицо капюшоном, Флик только кивал. Напряженный взгляд долинца ни на секунду не отрывался от движущихся теней внутри командирского шатра.
Им владела единственная мысль: во что бы то ни стало пробраться в шатер. Он должен знать, что там происходит. Будто бы прочитав мысли Флика, неуклюжий гном направился прямо ко входу. Флик уже не сомневался: они несут ужин вождям двух родов, входящих в состав гигантской армии Ведуна-Владыки. И этому ужасному Слуге Черепа.
Какое безумие, внезапно подумал Флик, как только они меня увидят, мне конец. А может быть, все обойдется. Он только заглянет внутрь, одним глазком…
Наконец они остановились у входа. Угрюмые стражники-тролли возвышались над ними, как исполинские деревья над травинками. Флик упорно смотрел себе под ноги, хотя прекрасно понимал, что даже если он решится поднять голову и вытянется в полный рост, его взгляд упрется в затянутую плотной кольчугой грудь гигантов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
